Все это уже было: Война, стыд и бегство в русской литературе От протопопа Аввакума до Лимонова, от Гоголя до Мамлеева

Все это уже было: Война, стыд и бегство в русской литературе

Как любит повторять Екатерина Михайловна Шульман, исторические параллели — штука бессмысленная и даже опасная. Тем не менее репрессии, стыд, эмиграция, внутренний эскапизм — все это уже было. Мы попросили литературного критика Эдуарда Лукоянова выбрать несколько книг, созвучных новой и невероятно зловещей странице нашей истории, но «по возможности вырваться из цепких лап демона аналогии».

Необходимое предуведомление

Готовя материалы подобные тому, который вы сейчас прочитаете, я крайне редко использую слово «я». Но сегодня мне все же придется использовать это не самое любимое мною местоимение. Этому есть веская причина: на мой сугубо личный взгляд, в нынешней ситуации каждому стоит хотя бы на время начать говорить исключительно за себя, не обобщая и уж тем более не претендуя на универсальную ценность своих слов.

Итак, я вижу, что сейчас многие представители «русской интеллигенции», самого влиятельного из несуществующих классов, всерьез обеспокоены судьбой русской культуры, оказавшейся под угрозой забвения. «Возможны ли после этого Пушкин, Толстой, Достоевский?» — задают они вопрос, на который пытаются найти положительный ответ. Это довольно коварная ловушка, и в нее лучше не попадать, чем попадать.

Во-первых, задающие этот вопрос ожидаемо получают обвинения в бессердечии: как именно сейчас можно всерьез переживать о судьбе какой-то там культуры? Это упреки серьезные, вероятно, справедливые и требующие осмысления. Однако невозможно отрицать, что для значительной части людей культура оказалась такой же базовой ценностью, как человеческая жизнь.

Во-вторых, сама постановка вопроса содержит в себе чрезвычайно раздражающее утверждение о мнимой исключительности русского гения, без которого Вселенная рухнет (нет, не рухнет). Я бы переформулировал вопрос так: «Могли ли Пушкин, Толстой и Достоевский предотвратить гуманистический крах российской нации, который мы сейчас наблюдаем?»

Мой ответ отрицательный, но он стал мне известен не вчера и не позавчера, а в бесконечно далеком 2012 году, когда из школьной программы вычеркнули, например, Варлама Шаламова, автора невероятно страшной прозы об уничтожении человека — не как тела, но как личности.

Когда подобное из обязательного становится во всех смыслах слова необязательным, сама «большая культура» оказывается недееспособна, она не подвергается постоянной пересборке и переосмыслению, она, в конце концов, больше не ставится под сомнение — и так из чего-то действительно ценного превращается в компост из заносчивого бреда с претензией на мессианство. Я глубоко убежден: «Колымские рассказы» были ключом к «Евгению Онегину», солженицынский «Один день» был мостом, соединявшим нашу действительность с эпохой и душой Гончарова. Без подобных ключей и мостов «великая русская литература» сужается до каких-то зависших в пустоте рудиментов: письма Татьяны да сна Обломова.

И наконец, как человеку, отдавшему значительную часть жизни изучению литературы и дискуссиям о ней, мне неприятно видеть, что в текущий момент классические произведения актуализируются самым поверхностным образом: «Это все было в „1984“, а вот это Кафка какой-то или вообще Хармс». И дело даже не в том, что подобные аналогии подозрительны хотя бы своей очевидностью, а в том, что при такой наивной актуализации литература становится не чем-то, что делает человека богаче, она низводится до зеркала, обслуживающего коллективный нарциссический невроз.

Поэтому сегодня я хотел бы посоветовать прочитать или перечитать несколько книг, которые вроде бы созвучны новой и невероятно зловещей странице нашей истории, но по возможности вырваться из цепких лап демона аналогии. Выбранные мной книги далеко не во всех случаях буквально соответствуют заявленным темам: осмыслению войны, репрессий, эмиграции и так далее. И ни в одном из случаев они не дают прямых ответов на тревожащие нас (меня) вопросы. Но зато они дают нечто большее: выход из морального оцепенения — неприятный, даже болезненный, но необходимый. На это подлинная литература, как мне видится, пока еще вполне способна.

Э. Л.

«Я политикой не интересуюсь»

Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей». 1978


«Заговорили о политике. „Не интересуюсь“. — „Да как же? Вы ведь историю преподавали?“ — „А что мне история? Вот живу, пенсию получаю, а если какая-нибудь власть найдет мое существование излишним — так она сразу меня возьмет и уничтожит“. Вот и весь его разговор».

Персонажи «Факультета ненужных вещей» Юрия Домбровского действительно не интересуются политикой, зато ими очень интересуются агенты Большого террора 1937 года. Главный герой романа, археолог Зыбин, пытается делать свое маленькое дело — искать и бережно хранить артефакты минувших эпох, материальные свидетельства великих культур, в новой реальности ставшие «ненужными вещами». Однако довольно скоро становится очевидным: даже пассивный «бесклассовый гуманист», живущий на окраине империи, рано или поздно пострадает — если не из-за действий (а вернее — бездействия), то из-за самого факта своего существования.

Эпиграфом к роману служит цитата из Карла Маркса: «Новая эра отличается от старой эры главным образом тем, что плеть начинает воображать, будто она гениальна». В измерении книги Домбровского извращенный гений этой самой плети заключается в абсолютной тотальности власти, которая лишь цинично смеется над иллюзиями своих интеллигентных жертв.

Для героя этого многослойного романа все закончится относительно благополучно — в этом сюжет «Факультета» расходится с жизнью его автора, трижды арестованного и в итоге отправленного в Севвостлаг в годы сталинского террора. Ну а своим главным произведением Домбровский подписал себе приговор: вскоре после того, как «Факультет ненужных вещей» вышел в Париже, писателя жестоко избили в центре Москвы, от побоев он скончался. Так по крайней мере гласит наиболее распространенная версия гибели Домбровского. Будет ли она когда-либо подтверждена официально — большой вопрос.

Также читайте:

Александр Блок, дневники 1917–1921 годов. Потрясающий документ гражданской радикализации поэта. («Нет, мы не можем быть „вне политики“, потому что мы предадим этим музыку, которую можно услышать только тогда, когда мы перестанем прятаться от чего бы то ни было. <…> Быть вне политики — тот же гуманизм наизнанку».)

Фазиль Искандер, «Кролики и удавы» (1982). Злая и очень смешная притча о массовом желании сохранить статус-кво в государстве, граждан которых в прямом смысле слова едят власть имущие. («Король не виноват, — закричали кролики с удвоенной энергией, радуясь, что им теперь не надо бунтовать, — да здравствует Король!»)


Эмиграция/релокация/изгнание

Михаил Пришвин, дневники (1905–1954)


В советские и постсоветские годы Михаилом Михайловичем Пришвиным в основном мучили школьников, заставляя писать изложения про зайчиков в лесу. Относительно недавно широкая публика открыла для себя совершенно иного Пришвина — автора дневников и писем, содержание которых может удивить, если не шокировать читателя, ждущего от автора благостной натурфилософской прозы соответствующего отношения к жизни.

На деле личные записи Михаила Михайловича можно читать как инструкцию по выживанию в условиях глубокой внутренней эмиграции. При жизни Пришвин оберегал дневники от посторонних глаз; разговаривая с собой на страницах тетрадей, он полностью отключал внутреннего цензора, свободно размышляя о Троцком, Гитлере, Сталине, — одних этих фамилий в таком контексте было бы достаточно для чекистов, чтобы отправить живого классика на верную смерть в лагерях.

Внутренняя эмиграция Пришвина — полная противоположность эскапизма. Его отшельничество — это деятельное исключение себя из мира, с которым ты не согласен на корневом бытийственном уровне. Для Пришвина родина — сама природа, но не как статичная картинка, а как постоянно меняющийся организм, которому должен соответствовать и человек. Если принять это как истину, то окажется, что, например, научиться водить и ремонтировать грузовик — это тоже сопротивление текущему укладу, а разговор с трактористом Колей даст больше, чем многие великомудрые книги.

В общем, если вы вдруг обнаружили, что вам неуютно в чужой или родной стране, берите пример с Пришвина.

Также читайте:

Юрий Мамлеев, «Московский гамбит» (1985). Полная противоположность мистического пришвинизма: полудокументальный роман об уходе в глухое подполье в условиях тоталитарной Москвы и о том, что из этого вышло.

Андрей Платонов, «Епифанские шлюзы» (1926). Просто повесть о типичной судьбе одного человека, не думавшего, что никогда не вернется на родину.


Братоубийственная война

Алексей Ремизов, «Взвихренная Русь» (1927)


Уже очень много сказано на тему того, почему идущую сейчас ***** никак нельзя называть братоубийственной, и если вы по каким-то причинам продолжаете воспроизводить подобные шаблоны, то это печально. Но чтобы понять не самые очевидные для многих нюансы подобной риторики, стоит почитать «Взвихренную Русь» Алексея Ремизова — художественную летопись событий, последовавших за двумя русскими революциями 1917 года.

Для Ремизова, человека религиозного (пусть и специфически), которому «жалко всех», непостижима классовая природа гражданской войны — для него она именно братоубийство, бессмысленная бойня, в которой ему нет места:

«Ожесточенные мысли приходят мне в ожесточении моем, отчаянии и унынии. Все мое время уходит на добычу, а венец дел — раз в неделю пообедать. Подумал: „подам прошение в Совнарком — расстрелять меня, как запаршивевшую собаку: все равно, ни толку от меня, ни пользы!“»

Из всего массива художественной литературы о гражданской войне хочется выделить именно произведение Ремизова хотя бы потому, что, осознавая масштабы трагедии, он постоянно заряжает текст совершенно необычным, замешанным на парадоксах, оптимизмом: «Запылал пожар в Ярославле. <…> Погибло в огне много Божьих церквей, честных монастырей, белостенных купеческих домов, Гостиный двор и все лавки с товарами. А как нет худа без добра — погорели остроги и канцелярии с делами и кляузой, да сгорели и кнуты с клеймами, штемпеля колодницкие, щипцы, чем ноздри рвут».

Также читайте:

Александр Волков, «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» (1963). Если думаете, что еще в детстве прекрасно поняли все в этой сказке, обязательно потратьте вечер, чтобы убедиться в обратном.

Лев Толстой, «Одумайтесь!» (1904). Христианский взгляд на понятие братства, расширенного до всего человечества. Антипатриотический манифест был написан Толстым на фоне начавшейся русско-японской войны. («Как может верующий христианин или даже неверующий, но весь невольно проникнутый христианскими идеалами братства людей и любви, которым воодушевлены произведения философов, моралистов, художников нашего времени, как может такой человек взять ружье или стать к пушке и целиться в толпы ближних, желая убить их как можно больше?»)


Стыдно быть [нужное вставить]

Михаил Агеев, «Роман с кокаином» (1934)


Принято считать, что в русской классической литературе за стыд отвечает Федор Михайлович Достоевский. Однако вот уже полтора века у читателей «Записок из подполья» или, допустим, «Преступления и наказания» возникают сомнения в том, насколько искренни покаяния героев Достоевского и самого автора. Английский мыслитель Бертран Рассел, стоявший у истоков аналитической философии, по этому поводу вынес Федору Михайловичу беспощадный приговор: «Он согрешил бы, чтобы покаяться и испытать наслаждение исповеди».

Рассел, разумеется, не носитель истины в последней инстанции, но зерно правды в его словах, безусловно, проглядывается. Герой «Романа с кокаином» Агеева (некоторые упорно приписывают авторство Владимиру Набокову) полностью согласился бы с английским философом и добавил бы, что грешить ради мазохистского удовольствия от покаяния — это очень хорошо. «Главная и жаркая прелесть человеческой порочности — это преодоление стыда, а не его отсутствие». Таково кредо, которым он руководствуется, пока не «делается так стыдно, так срамно, что впервые правдиво и искренно я чувствую, что не хочу больше жить».

«Роман с кокаином» не просто деконструирует посконное русское покаяние (ну или его отсутствие), он в конечном счете требует от читателя сказать самому себе, мучает ли его совесть. А это намного труднее и страшнее, чем сделать или не сделать то же самое публично, демонстративно, напоказ.

Также читайте:

Лев Толстой, «Анна Каренина». Попробуйте прочитать шедевр Толстого не как роман о женщине, убитой ханжеским обществом, а как историю о стыде и прощении. В классическом и вроде бы хорошо известном тексте сразу откроются качественно новые смыслы.


Ресентимент и реваншизм

Николай Гоголь, «Невский проспект» (1835)


Невероятно глупый поручик Пирогов переживает ресентимент и одержим жаждой мести. Тому предшествовала его странная выходка: он поцеловал в губы жену немца Шиллера (он «не тот Шиллер, который написал „Вильгельма Телля“ и „Историю Тридцатилетней войны“, но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице»). За это Шиллер и его приятель Гофман «поступили с ним так грубо и невежливо», что рассказчик «Невского проспекта» решил воздержаться от подробностей.

Поручик озверел от злости и начал разрабатывать коварный план мести, но сюжет вдруг совершает абсолютно гоголевское завихрение: «по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из „Северной пчелы“ и вышел уже не в столь гневном положении». После Пирогов идет на бал, где так отличается в мазурке, что, довольный собой, напрочь забывает об обидах.

Ситуация, описанная Гоголем, кажется забавным анекдотом, но на самом деле это одно из самых страшных произведений, когда-либо созданных на русском языке. По сути, это повесть о том, что ресентимент может иметь самые непредсказуемые последствия, даже если они на первый взгляд кажутся безобидными.

Также читайте:

Любое произведение Эдуарда Лимонова. Без преувеличения — любое.


Маховик репрессий

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» (1672)


Один русский сановник и писатель, ныне покойный, как-то сказал: «Мы все вышли из шинели Гоголя». Он заблуждался. На самом деле вся художественная литература России вышла из «Жития» протопопа Аввакума. И весьма символично, что точкой отсчета русской изящной словесности стала вещь, посвященная экстремальному конфликту между личностью и государством.

На страницах «Жития», написанного в XVII столетии, читатель найдет подробные описания всех мыслимых невзгод, которые выпали на долю героического человека, противостоящего системе: голод, холод, ссылка, заключение и как итог — страшная гибель (тела, но не духа).

«Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, — кользко гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: „Матушка-государыня, прости!“ А протопопица кричит: „Что ты, батько, меня задавил?“ Я пришел, — на меня, бедная, пеняет, говоря: „Долго ли муки сея, протопоп, будет?“ И я говорю: „Марковна, до самыя смерти!“»

Так все и вышло.

Также читайте:

Лидия Чуковская, «Софья Петровна» (1939—1940). Судя по всему, единственное художественное произведение о репрессиях, написанное непосредственно в сталинскую эпоху.


Все бессмысленно

Борис Поплавский, «Аполлон Безобразов» (1932)


То, что человеческое существование бессмысленно, далеко не самое ужасное в этом мире. В этом в полной мере убедился Борис Юлианович Поплавский — поэт-эмигрант, с юности экспериментировавший с психоактивными веществами (они и способствовали его ранней гибели) и оставивший после себя невероятные визионерские стихи и прозу, полные абсолютного опустошения.

В «Аполлоне Безобразове» заглавный герой идентичен автору: он нищенствует, бесконечно фланирует по грязному Парижу, ощущает все одиночество всех миров и так далее:

«Грязную посуду Аполлон Безобразов, утомясь ее зрелищем, разбивал, ели мы со сковородки, пили из никогда не моемой кружки, пахнущей зубной пастой, привкус, который он даже любил, находя в нем особую свежесть. Пили и ели из одного и того же, безразлично ошибались пиджаками, в чем я тоже находил особую христианско-братскую усладу, близкую тому унижению и вместе с тем освобождению, которое чувствует женщина, впервые изменяющая своему мужу, или опустившийся человек, впервые в жизни вынужденный надеть чужую заношенную грязную шляпу».

Спасение от этого кошмара бессмысленности и неприкаянности Аполлон Безобразов ищет в искусстве и религии. И, между прочим, не находит.

Также читайте:

Лев Шестов, «Апофеоз беспочвенности» (1905). «„Пропала жизнь“, — говорит дядя Ваня. „Пропала жизнь“, — вторят за ним бесчисленные голоса невинно гибнущих молодых девушек — но, может быть, ничего не пропало. Самый ужас, испытываемый гибнущим, говорит за то, что гибель только кажущаяся». И другие наблюдения, с которыми сложно не согласиться, — в книге русского философа, определившего пессимистические интонации XX века.

Share
скопировать ссылку

Новое и лучшее

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

«Выживи, зайка»

Что думает о войне девушка, которая сосет чупа-чупс в рекламе «ЧВК Вагнера» на Pornhub?

Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?

Первая полоса

«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь
«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь И, обманутые, возвращаются ни с чем
«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь

«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь
И, обманутые, возвращаются ни с чем

Как косить?

И какие инструменты для этого есть

Как косить?
И какие инструменты для этого есть

«Выживи, зайка»

«Выживи, зайка»Девушка оставила послания на стене в Мариуполе. Их нашел строитель в оккупации спустя год. Смотрите

«Выживи, зайка»

«Выживи, зайка» Девушка оставила послания на стене в Мариуполе. Их нашел строитель в оккупации спустя год. Смотрите

Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией
Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией «Бездействие — это не выход»
Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией

Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией
«Бездействие — это не выход»

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?
Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове? Собрали рассказы этих людей
Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?
Собрали рассказы этих людей

Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?
Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики? «Место силы» активистов
Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?

Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?
«Место силы» активистов

Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?
Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций? «Все тогда, закрываемся, идем по домам, больше не будем работать в сервисе»
Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?

Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?
«Все тогда, закрываемся, идем по домам, больше не будем работать в сервисе»

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым«Блэк-метал — это про безграничную свободу, но не за счет другого, как в мамлеевщине, а за счет себя»

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым «Блэк-метал — это про безграничную свободу, но не за счет другого, как в мамлеевщине, а за счет себя»

Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra
Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra Квир-техно, Шакира и отношение к наготе
Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra

Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra
Квир-техно, Шакира и отношение к наготе

Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций
Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций Антикварное кафе, лучшие в городе панкейки, круассаны, яйца бенедикт и сырники
Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций

Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций
Антикварное кафе, лучшие в городе панкейки, круассаны, яйца бенедикт и сырники

Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны
Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны Ежедневные созвоны, совместные просмотры кино, сюрпризы в онлайн-магазинах
Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны

Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны
Ежедневные созвоны, совместные просмотры кино, сюрпризы в онлайн-магазинах

В России появляются памятники участникам вторжения в Украину
В России появляются памятники участникам вторжения в Украину «Памятниками и прочим официозом чиновники пытаются заполнить вакуум»
В России появляются памятники участникам вторжения в Украину

В России появляются памятники участникам вторжения в Украину
«Памятниками и прочим официозом чиновники пытаются заполнить вакуум»

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботыБольшое эссе Виктора Вилисова

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы Большое эссе Виктора Вилисова

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме«Я обречен делать Пьеро-кор»

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме «Я обречен делать Пьеро-кор»

Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?
Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче? «Честный, добрый и храбрый»
Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?

Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?
«Честный, добрый и храбрый»

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(«Настоящее искусство существует на границе с безвкусицей и дерьмом, как фильмы Феллини»

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'( «Настоящее искусство существует на границе с безвкусицей и дерьмом, как фильмы Феллини»

Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией
Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией Протесты в Ираке, ультраправые в Польше и жизнь после сиюминутной славы
Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией

Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией
Протесты в Ираке, ультраправые в Польше и жизнь после сиюминутной славы

«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»
«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил» Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова
«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»

«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»
Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГВот пример «афганцев». Это четвертая часть цикла о преступности после войн

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ
Вот пример «афганцев». Это четвертая часть цикла о преступности после войн

За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?
За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны? Сквернословие, прогулы и аморальные поступки
За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?

За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?
Сквернословие, прогулы и аморальные поступки

Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал
Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал День прошел, число сменилось, нихуя не изменилось
Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал

Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал
День прошел, число сменилось, нихуя не изменилось

Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?
Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад? Рассказываем вместе с проектом «После России»
Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?

Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?
Рассказываем вместе с проектом «После России»

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустяЗаключительный выпуск пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя
Заключительный выпуск пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого
Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого Подробная инструкция психолога Анны Шипициной
Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого

Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого
Подробная инструкция психолога Анны Шипициной

История взлета и падения Hydra

История взлета и падения HydraИ что происходит с наркоторговлей в даркнете сейчас

История взлета и падения Hydra

История взлета и падения Hydra
И что происходит с наркоторговлей в даркнете сейчас

Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?
Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы? «Это река интроверт, но если вглядеться, можно увидеть ее особый характер»
Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?

Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?
«Это река интроверт, но если вглядеться, можно увидеть ее особый характер»

«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»
«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух» Рецензия Ивана Афанасьева
«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»

«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»
Рецензия Ивана Афанасьева

Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)
Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе) Большой текст про группу Sleaford Mods. Часть 2
Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)

Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)
Большой текст про группу Sleaford Mods. Часть 2

«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням
«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням Ori Marani, Lapati Wines, Tevza и другие производители, за которыми стоит следить
«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням

«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням
Ori Marani, Lapati Wines, Tevza и другие производители, за которыми стоит следить

«Мальчик из хорошей семьи»

«Мальчик из хорошей семьи»Как Борис Пиотровский должен был стать новым Капковым в Петербурге, но прицепил на лацкан Z

«Мальчик из хорошей семьи»

«Мальчик из хорошей семьи» Как Борис Пиотровский должен был стать новым Капковым в Петербурге, но прицепил на лацкан Z

Мерч российских благотворительных фондов и НКО
Мерч российских благотворительных фондов и НКО Покупаем, помогая
Мерч российских благотворительных фондов и НКО

Мерч российских благотворительных фондов и НКО
Покупаем, помогая

Большое интервью с композитором Сергеем Невским
Большое интервью с композитором Сергеем Невским Почему важно слушать музыку тех, кто остался?
Большое интервью с композитором Сергеем Невским

Большое интервью с композитором Сергеем Невским
Почему важно слушать музыку тех, кто остался?

«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов
«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов Продолжаем серию пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука
«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов

«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов
Продолжаем серию пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью Это цикл о преступности после войны. Третья часть

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью
Это цикл о преступности после войны. Третья часть

«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк
«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк Рецензия Ивана Афанасьева
«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк

«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк
Рецензия Ивана Афанасьева

Как выживает независимый книжный бизнес?
Как выживает независимый книжный бизнес? Рассказывают Сурков («Циолковский»), Куприянов («Фаланстер»), Пархоменко и другие
Как выживает независимый книжный бизнес?

Как выживает независимый книжный бизнес?
Рассказывают Сурков («Циолковский»), Куприянов («Фаланстер»), Пархоменко и другие

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизниЭто цикл о преступности после войны. Вторая часть

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни
Это цикл о преступности после войны. Вторая часть

Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?
Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах? Николай Овчинников — о главной пластинке нулевых
Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?

Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?
Николай Овчинников — о главной пластинке нулевых

Где пить кофе в Белграде
Где пить кофе в Белграде Главные спешелти-споты, где можно найти V60, кемекс, пуровер и дрип-кофе
Где пить кофе в Белграде

Где пить кофе в Белграде
Главные спешелти-споты, где можно найти V60, кемекс, пуровер и дрип-кофе

Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?
Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет? Большой текст к выходу нового альбома. Часть 1.
Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?

Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?
Большой текст к выходу нового альбома. Часть 1.

«Самый скандальный поэт Ленинграда»

«Самый скандальный поэт Ленинграда»Две девушки заявляют, что Евгений Мякишев применял к ним насилие и избивал. Записали их рассказы

«Самый скандальный поэт Ленинграда»

«Самый скандальный поэт Ленинграда» Две девушки заявляют, что Евгений Мякишев применял к ним насилие и избивал. Записали их рассказы

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в УкраинеЭто цикл о преступности после войны. Первая часть

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине
Это цикл о преступности после войны. Первая часть

Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии
Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии Лепим горшки и шьем
Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии

Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии
Лепим горшки и шьем

«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии
«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии Что такое российское правосудие и существует ли оно вообще?
«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии

«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии
Что такое российское правосудие и существует ли оно вообще?

История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга
История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга К большому концерту Sound Up в Москве
История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга

История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга
К большому концерту Sound Up в Москве

Как убивали российский театр
Как убивали российский театр Почему гостеатры сотрудничают с силовиками? Остались ли в России независимые проекты?
Как убивали российский театр

Как убивали российский театр
Почему гостеатры сотрудничают с силовиками? Остались ли в России независимые проекты?

От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей
От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей И где их попробовать в Стамбуле
От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей

От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей
И где их попробовать в Стамбуле

Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме
Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме А затем представили его на Берлинале
Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме

Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме
А затем представили его на Берлинале

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из НовосибирскаОб альбоме «Лидокаин», трибьюте «Аквариуму» и выступлении перед Киркоровым

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска
Об альбоме «Лидокаин», трибьюте «Аквариуму» и выступлении перед Киркоровым

Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний
Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний Миллиардеры, местные менеджеры, держатели франшиз
Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний

Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний
Миллиардеры, местные менеджеры, держатели франшиз

2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй
2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй Молитвы, посты в соцсетях, карикатуры
2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй

2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй
Молитвы, посты в соцсетях, карикатуры

Деколонизация в технике коллажа

Деколонизация в технике коллажаАртур Гранд — о методе Сергея Параджанова

Деколонизация в технике коллажа

Деколонизация в технике коллажа
Артур Гранд — о методе Сергея Параджанова

Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?
Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses? Полная история группы от Петра Полещука. Часть 2
Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?

Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?
Полная история группы от Петра Полещука. Часть 2

«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса
«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса История жопы, водки и соли
«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса

«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса
История жопы, водки и соли

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войныАвторский обзор Анны Аксеновой на The Village

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны
Авторский обзор Анны Аксеновой на The Village

«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву
«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву МВД уже объявило в розыск архангельскую студентку
«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву

«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву
МВД уже объявило в розыск архангельскую студентку

Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?
Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»? Разбираемся, как устроена частная пропаганда войны
Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?

Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?
Разбираемся, как устроена частная пропаганда войны

«Могила светлячков» — классика студии Ghibli
«Могила светлячков» — классика студии Ghibli «Война начинается со смерти и смертью заканчивается»
«Могила светлячков» — классика студии Ghibli

«Могила светлячков» — классика студии Ghibli
«Война начинается со смерти и смертью заканчивается»

«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем
«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем Мы пересмотрели его и рассказываем, как политическая сатира автора «Это грех» смотрится в 2023 году
«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем

«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем
Мы пересмотрели его и рассказываем, как политическая сатира автора «Это грех» смотрится в 2023 году

Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России
Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России Президенту выдали ордер на арест
Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России

Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России
Президенту выдали ордер на арест