Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме А затем представили его на Берлинале

На 73-м Берлинском кинофестивале в секции Berlinale Shorts показали 13-минутный короткометражный фильм режиссерок Дарьи Беловой и Валерии Алюскиной «Женщина в Макуэни». По сюжету рабочий из кенийской каменоломни пытается увидеться с женой, которая сидит в тюрьме за сотни километров. Белова и Алюскина сняли этот фильм в Кении за месяц, каждую неделю проводя в новом городе или деревне. Съемки проходили с минимальными затратами, сценарий писался на ходу, в кадре снимали только местных жителей.

По словам режиссерок, на Берлинале они подались без особых надежд, хотя для Беловой это не первый фестивальный опыт: в 2013-м ее 30-минутный фильм «Иди и играй» выиграл Discovery Award в программе «Неделя критики» на Каннском кинофестивале. Белова призывает режиссеров самим подаваться на фестивали — часто ответ будет положительным.

Дарья Белова родилась в Петербурге, окончила филологический и работала журналисткой-расследовательницей, а потом переехала учиться в киношколе DFFB в Берлине, где сейчас и живет. Снимала как игровые, так и документальные проекты: в 2021 году на OstWest вышел ее сериал «Я псих?» про русскоязычных берлинцев, живущих с психическими расстройствами. Долгое время занималась организацией обмена опытом между DFFB и Московской и Петербургской школами нового кино. Через ПШНК они и познакомились с Валерией, которая училась там на режиссуре.

Главным интересом для Валерии Алюскиной всего было экспериментальное кино и видеопоэзия. Она выросла в Хабаровске, в 18 лет оставила учебу на дизайнера и переехала в Петербург, где начала работать на площадках как вторая режиссерка и художница-постановщица, потом поступила в Петербургскую школу нового кино. С марта 2022 живет в Грузии, учится на гештальт-терапевта. Киножурналистка Дарья Постнова встретилась с режиссерками в Берлине и поговорила о съемках в кенийской тюрьме, кинообразовании и о том, как сейчас снимать о России.

— Вы обе изначально занимались другими карьерами — как вы пришли в кино?

Валерия Алюскина: Я выросла в очень бедной семье, для меня было чем-то немыслимым, что я смогу переехать куда-то изучать кино. Мы с лучшей подругой поняли, что хотим заниматься кино где-то в 10 классе: посмотрели Антониони, ничего не поняли, но где-то раза с третьего нам удалось не заснуть. Мне всегда хотелось заниматься чем-то творческим. Я поступила на дизайн, но было очень тяжело совмещать учебу и работу, потому что я обеспечивала себя сама и жила отдельно от родителей. Я ушла с учебы и начала копить деньги на переезд в Петербург, а когда переехала, почти сразу начала работать на маленьких студенческих площадках, какие-то небольшие деньги за это получать. В родном городе я занималась организацией мероприятий, и этот навык очень пригодился при организации съемочного процесса.

Дарья Белова: Я работала журналистом-расследователем, была замглавреда журнала «Большой город» в Петербурге. Становилось все тяжелее заниматься расследовательской журналистикой — было много угроз, началась самоцензура, потому что было понятно, что самые серьезные расследования невозможно публиковать, потому что невозможно защитить своих журналистов.

Это было давно — с тех пор появилось много расследовательских журналов. В мое время были только «Большой город» и «Новая газета». В «Новой газете» уже убивали по несколько журналистов в год. Понятно, что если погибать не хочется, то можно делать что-то еще. Мне стало понятно, что я хочу от документальных историй перейти к фикшну — условно, заняться кино и прекратить расследовательскую деятельность. Я поступила в берлинскую киношколу DFFB на режиссуру. Немецкое образование сильнее других открыто для иностранцев — оно бесплатное. Я, кажется, была одной из первых россиянок, что туда поступили. А сейчас, по словам замдиректора школы, вал заявок из Украины и России.

— Как так получилось, что вы оказались в Кении и сняли там фильм?