«Основной инстинкт» Как Пол Верховен снял второсортный фильм с актерами первой величины и обманул всех

Полицейский из Сан-Франциско Ник Каррэн (Майкл Дуглас), расследует убийство рок-звезды Джонни Боза (Билл Кэйбл) — его закололи ножом для льда во время секса. Главная подозреваемая — подружка музыканта Кэтрин Трамелл (Шэрон Стоун). Она одна из последних, кто видел его перед смертью, кроме того, она написала роман, в котором описывает точно такое же убийство. Но полицейский Ник перестает интересоваться ходом расследования и все больше увлекается главной подозреваемой. И с ее подачи разрабатывает еще одну версию — что убийство совершила ее подражательница.

Низкие оценки, высокие сборы

Потому что первый скандал произошел еще до выхода фильма. На этапе производства против него выступили ЛГБТ-активисты. По их мнению, сценарий очень стереотипно показывал романтические отношения между женщинами — их участницы были неуравновешенны, жестоки и способны на убийство. (Верховену и этого было мало — он хотел добавить сцену лесбийского секса. Именно из-за нее и произошла размолвка со сценаристом.) ЛГБТ-сообщество и их единомышленники старались помешать производству фильма — свистели в свистки, сигналили рядом с местом съемок. Так что съемочную площадку зачастую приходилось защищать полиции.

Когда фильм был готов, Верховену пришлось его перемонтировать — вырезать 40 секунд с наиболее откровенными сценами. Все ради того, чтобы фильм получил рейтинг R, а не NC-17 («Запрещено для зрителей младше 18 лет»). Но это не изменило общую картину.

После выхода «Основного инстинкта» критики все равно упрекали режиссера в вульгарности, манипулировании аудиторией и дурновкусии. Но они упускали из виду, что в этом и состоял творческий метод Верховена. В его предпоследнем на тот момент фильме «Вспомнить все» появлялась обнаженная женщина с тремя грудями — кажется, это единственная причина, по которой она была нужна в фильме. Следующий после «Основного инстинкта» фильм, «Шоугелз» о стриптизершах в Лас-Вегасе, тоже вызвал скандал: его номинировали на антипремию «Золотая малина» аж в 13 категориях (что до сих пор остается рекордом). Впервые в истории премии режиссер лично присутствовал на церемонии вручения — если это не эпатаж (или даже антихайп), то что тогда? Режиссер не изменяет себе до сих пор: на только что завершившемся Каннском фестивале 83-летний Верховен представил картину «Искушение» про лесбийскую связь между двумя монахинями, которые используют в любовных играх фигурку Богоматери.

«Основной инстинкт» — тоже провокация. Героиня Шэрон Стоун открыто рассказывает о сексуальных предпочтениях, любви к наркотикам. А еще постоянно провоцирует Ника: просит закурить или выпить (тот только бросил), раскладывает на столе вырезки из газет со статьями про него, демонстрирует, как мастерски она управляется с ножом для колки льда (а ведь именно им убили музыканта). На вопрос, о чем ее новая книга, Кэтрин отвечает: о полицейском, который влюбился не в ту женщину. Кэтрин бесстыдно дурит и дразнит Ника. Примерно как сам Верховен зрителя.

Те, кто ругали фильм за вульгарность и откровенность, проглядели, что «Основной инстинкт» похож на кино категории «Б»: жестокие убийства, совершенные с помощью шелковых шарфов и ножей для колки льда и много секса. Криминальная интрига повторяет романы Кэтрин — настоящее бульварное чтиво в мягких обложках. Верховен всех обманул — снял B-movie на голливудских мощностях со звездами (и в кадре, и за кадром: над фильмом работали оператор Ян де Бонт и композитор Джерри Голдсмит). И все поверили, что это большое американское кино.

Критиков это разозлило. Роджер Эберт дал фильму две звезды из четырех: «Он похож на загадку или головоломку. Вам интересно, пока вы ее не разгадаете», — писал он в своей рецензии. Ему и многим другим не понравилось, как режиссер мухлюет с детективной интригой. Улики в «Основном инстинкте» убедительно вписываются как в одну, так и в другую версию. Но это не недостаток, а фича: Верховен постоянно держит зрителя в напряжении и заставляет его несколько раз поменять сторону вместе с главным героем. Финал, разумеется, тоже жульнический: режиссер, казалось бы, расставляет все точки над i, но у зрителей все равно остаются сомнения — они не получают ни разгадки, ни разрядки. Споры о том, кто же убийца — блондинка Кэтрин Трамелл или брюнетка Бет Гарнер (Джинн Трипплхорн), — не прекращаются до сих пор.

Та самая сцена

Но критики прогадали. «Основной инстинкт» собрал в прокате больше 350 миллионов долларов и, несмотря на разгромные рецензии и откровенные сцены, стал одним из самых кассовых фильмов года (при этом на Rotten Tomatoes у него до сих пор рейтинг 55 %).

Сцену допроса можно и вовсе назвать знаковой для кинематографа 90-х. Кэтрин заходит, садится на стул, закуривает, улыбается, перекидывает ногу на ногу — и тут следователи видят, что на ней нет нижнего белья. Равно как и зрители — впрочем, они уже наверняка к этому готовы: «Основной инстинкт» известен прежде всего как «тот фильм», в котором Шэрон Стоун снялась без белья.

При этом сцена допроса — не кульминация и не развязка. Она случается в самом начале фильма — это знакомство с героиней, которую до этого зрители встречали лишь раз, да и то мельком. По иронии знакомство оказалось настолько впечатляющим, что многие, кроме него, ничего не запомнили и не оценили отличную игру Шэрон Стоун, которая изобразила и холодную маниакальность, и уязвимость. Сцена на допросе подействовала на зрителей как вспышка в «Людях в черном» — после нее все забылось, смазанным в памяти остался даже «секс века».

Впрочем, отойдя от шока, внимательные зрители кое-что различили. Кэтрин отлично продолжила бы галерею героинь Хичкока (который, как известно, выбирал на главные роли блондинок). Трамелл будто косплеит Мадлен из «Головокружения»: тот же белый плащ и забранные на затылке волосы — все как у Хичкока. Это не единственное попадание в хичкоковский миф: «Основной инстинкт» — детективный триллер, снятый в Сан-Франциско. В нескольких сценах герой Дугласа украдкой наблюдает за Трамелл или преследует ее, как в «Головокружении» (ведь Хичкок первым показал, что любой детектив — немного вуайерист).