Открываем для вас «Группу ил» из Физтеха — вообще-то, главный инди-релиз ушедшего года Причем тут Иван Дорн, сэмплы из «Евангелиона» и Аукцыон
— Понял жизнь тот, кто принял свой кринж.
— Или свой Creep.
Сегодня в музыке «Группы Ил» четко слышны приемы Radiohead экспериментальной поры, но пробной песней для тестовой репетиции на Физтехе, осенью 2019-го, музыканты реально выбрали самый избитый вариант для инди — шлягер Creep — и теперь откровенно иронизируют над этим.
Важнее не песня, а место: впервые все участники группы встретились там же, в кампусе Московского физико-технического института. Физтех подобен Хогвартсу, говорит Никита: «Многие думают, что это Бауманка, но на самом деле нет. Все, кто учился там, жили в очень локальной культуре. Там много своих приколов и историй. Это место важно для нас. Поэтому и записать видео на песню „Чорт“ мы решили в стенах физтеха, вернувшись туда спустя несколько лет».
Их новый альбом «Эффективность» вышел в конце ноября на лейбле «Ниша» — и это главный кандидат на звание инди-релиза года. Музыкальный критик Петр Полещук пообщался с «Группой Ил» и рассказывает их историю.
Физтех, джаз и Украина: Как собралась «Группа Ил»
Три года назад студент физтеха Никита Торопцев познакомился с киевским электронщиком Ильей. Вместе они стали сочинять музыку, но быстро столкнулись с необходимостью полноценного состава. Они пригласили Ивана, исполнившего роль кадровика: он играл в джазовом трио имени Алексея Бычкова, откуда позже подтянул самого клавишника. Следом басист пригласил Александра, и так впятером они собрали первый состав группы. Хотя позже Илья уехал домой в Украину, остальные вспоминают его роль в формировании группы не иначе как колоссальную. «Илья занимался звуковым оформлением, — отмечает Никита, — на старте он очень сильно повлиял на характер нашего саунда. Мы тогда оба перлись по Дорну, поэтому старались приблизить звук к его работам».
Эхо украинского поп-визионера действительно отчетливо слышно в первых записях группы: в кавере на цоевскую «В поисках сюжета для новой песни» и особенно в дебютном альбоме «Мынемы», где в голосе Никиты еще преобладали похожие на дорновские игристые нотки. Вот только если музыка Дорна тех лет звучала как залихватский саундтрек к вечеринке, то «Мынемы» напоминал похмелье после.
Через некоторое время Никите и Илье удалось показать свою музыку Дорну: «Мы подали заявку в „Мастерскую“, а потом он послушал и заценил наш трек „Мои лучшие друзья“ в эфире „Худсовета“ вместе с Alyona Alyona, The Maneken и Constantine. Но история вот какая: то было время, когда мы узнали про лейбл „Ниша“, и нас захватило желание попасть туда. Поначалу контакт как-то не клеился, они долго думали, браться за нас или нет. Тогда мы решили, мол, погнали к Дорну». «Тут имел место небольшой шуточный шантаж, — признается Иван. — Дорн сказал, что мы крутые, после чего мы написали „Нише“, что либо мы к вам, либо к нему. Как можно судить, карта сыграла». Именно там сейчас вышел альбом «Эффективность».
Между Федоровым и Томом Йорком — как звучит «Группа Ил»
В «Эффективности» нет места приемам ниже пояса, но расшевелить таз эти песни могут: торопливый, где нужно, и почти эфемерный в других случаях стиль игры ударника Александра Грищенко придает альбому особый грув — отсутствие попыток завладеть вниманием слушателя наскучившими ударами под дых как ни странно вызывает только больше физической вовлеченности. Коллега по ритм-секции Иван Злобин отвечает ударным соответствующе: он использует бас не только для кача, но и для гипноза, гуляя по грифу инструмента с легкостью Мика Карна из Japan. Смурная игра клавишника Алексея Бычкова точит чувственность альбома и пассажами, и нагнетанием эмбиентового тумана, напоминая, что настоящий джаз — про смену регистров. Примерно так же работает и вокалист Никита Торопцев, то отчеканивающий фразы типа «миру стало слишком широко — человеку стало слишком узко», то бросающий слушателя в нарколепсию ангелоподобными распевками. Весь этот сумрачный звон сливается в накрепко собранные кросс-жанровые симфонии — разом и эффективные, и эффектные.
Когда я спрашиваю, понимают ли музыканты, что контраст с возрастом играет им на руку, все хором отвечают «нет». «Напротив, мы чувствуем себя дедами — не из-за музыки, но из-за образа жизни и собственной душноты, — объясняет Никита. — Фотка деда на обложке альбома рандомная, но хорошо отражает наше самоощущение». Внутренний скептик предположит, что они лукавят, но это не столь важно: подобные контрасты все равно невозможно спроектировать, а потому музыка «Группы Ил» и воспринимается такой стихийной — она буквально подобна горной реке: постоянно находится в движении, изменяется и стремится куда-то в бесконечность. Впрочем, лучшую характеристику этому альбому случайно выдал Леонид Федоров почти 30 лет назад: «Я сам себе и небо, и луна». И правда сказано будто про самовитую «Эффективность».
Федоров приходит на ум неслучайно. Благодаря почти природной закалке «Эффективность» многим напоминает группы вроде «Аукцыона» или Radiohead. Весьма нетривиальный перекресток течений: обе группы иной раз сталкивают друг с другом как пример ориентира, с одной стороны, почвеннического, а с другой — западнического. «Группа Ил» показывает, что дихотомия надуманная — невротичность британцев здесь запросто уживается с разухабистым настроением советских арт-рок-провокаторов.
Федоров и Том Йорк — лишь два имени в каталоге ассоциаций. Некоторые сравнивают «Группу Ил» с ранней «Сансарой», Grizzly Bear, «Курарой», Black Country, New Road или с рижанами Nikto. Очевидно, гуляй-поле референсов намекает, что в прокрустовом ложе одного жанра москвичам было бы теснее некуда.
Сами музыканты говорят, что им интереснее узнавать чужие ассоциации, чем разглашать реальные влияния. «80 % фидбэка, что мы получаем, — это указания, на кого мы похожи», — говорит Никита. — Финиш был, когда мне сказали, что я пою в духе Джеффа Бакли. Тогда я столкнулся с тем, что уже ничего не понимаю, и стало любопытно, как далеко могут зайти такие ассоциации».
Музыка по время войны
Едва ли существует адекватная форма вопроса «как на вас отразилась война?», но зато у группы есть конкретный ответ: «Отразились, как и на всех, самым прямым образом, — отвечает Иван. — Как минимум мы разъехались и поэтому временно существуем в безлайвовом формате. Сейчас я, Леха и Саня в Москве, Никита в Тель-Авиве, а Илюха в Киеве — там его дом».
После начала боевых действий «Группа Ил» открыла сбор средств для Ильи и его знакомых, чтобы помочь им выбраться из горячих точек. «Большая часть отправленных средств была перечислена в фонд, который помогал выехать молодым людям из Мариуполя», — отмечает Никита. Сейчас у группы получается общаться с Ильей только по общим вопросам. «Он был и остается нашим другом, — говорит Алексей, — но мне очень трудно и даже стыдно писать ему. Спросить у него дежурное „как дела?“ язык не поворачивается».
После февраля и до разъезда концерты были единственной отдушиной группы. Алексей объясняет целительную силу музыки и выступлений так: «Чему мы все научились из джаза, так это импровизации, а импровизация всегда про свободу выражения. Это нас выручает, потому что в несвободной стране можно выразить несогласие только внутренне — без буквальных слов. Нам одновременно повезло и не повезло родиться в стране, которая дает причины сочинять музыку вопреки, а потому — свободную».
Пытаясь разгадать секрет джазового саунда группы, я интересуюсь, есть ли у ребят музыкальное образование. Выясняется, что только Никита и Алексей учились в музыкалке. «Алексей — наш учитель и главный джазмен группы, — уточняет Никита. — Он нас всех учит, как надо играть». Подобный расклад часто приводит к диктатуре самого музыкально одаренного члена коллектива, но «Группа Ил» сохраняет демократический принцип. «Мы все очень принципиальные — каждого из нас сложно заставить делать то, что человек не хочет, — поясняет Никита. — Поэтому мы, хоть и работаем над единогласно принятой идеей, отдаем друг другу на откуп решение, как эту идею развивать. Грубо говоря, если мы захотим написать трек про дверь, то как озвучить ее скрип — каждый решает сам».
В нас, может, и появился запрос на чистую искренность, но иронию мы уже не сможем выкинуть из себя никогда
«Скажу за себя, но что нас регулирует, так это пассивная агрессия, — спорит Александр. — Например, если Никите не нравится, что делаю я, то он попробует склонить меня в другую сторону, а я буду сопротивляться. Возможно, это хорошо, иначе мы бы не звучали так, как звучим».
«Ядро у нас смысловое, — добавляет Алексей. — Например, „Чорт“ базируется на гитарном упражнении, которое учил Никита. Но, как только Никита написал текст, упражнение перетекло в музыкальный костяк песни. Так что без темы никак».
«Мы старались сохранять смысловое единообразие, но сделать песни разными, просто потому что нам скучно играть одинаковые вещи, — продолжает Иван. — Некоторые песни появлялись от противного: „Собака“ и „Мои лучшие друзья“ структурно идентичны, поэтому другие песни мы придумывали так, чтобы они не напоминали эту пару».
В поисках утраченной чувственности, или Кризис постиронии
Впечатление от «Эффективности» по своей натуре, безусловно, музыкальное. Но альбом зияет экзистенциальной раной, а одной инструментальной виртуозности для ее вскрытия явно бы не хватило. Подсказка в названии релиза: группу явно заботит, как повсеместное требование KPI переросло в довлеющую абстракцию. Что-то подобное исследует неугомонный Женя Горбунов в «Интуристе» и ГШ, но чорт водится в деталях. «Мне очень нравится наша идейная близость, но у ГШ, как по мне, слишком ироничная музыка, — размышляет Никита. — Мы говорим про требование эффективности, потому что сами сталкиваемся с ним, а потому не можем только иронизировать. Тем более сложные времена заставляют людей быть проще. Наслаивать дополнительные смыслы вообще не хочется, когда их вокруг и так до хрена, а ты просто пытаешься найти хоть какую-то моральную основу. Но все же я не верю, что люди так быстро меняются. Мы как-то разговаривали с Ильей о том, что в нас, может, и появился запрос на чистую искренность, но иронию мы уже не сможем выкинуть из себя никогда. Типа возврат невозможен».
Как на личности сказывается вся эта ультимативная метрика и как эффективность вытеснила понятия «хорошо» и «плохо»?
Я обращаю внимание, что натыкался на множество постов группы, в которых откровенно сквозила постирония, на что Иван сразу же отвечает, что если у «Группы Ил» где-то она еще и прослеживается, то это недолеченная болезнь, но не рациональный выбор. «Она была темой нашего первого альбома, — замечает Никита. — Мы тогда специально старались говорить очень вычурно, веря, что разбить слой цинизма можно только клин клином». Закрывает тему Александр: «Есть версия, что постирония связана с возрастом. Я замечаю, что нынешние подростки только начинают пользоваться ей, что выглядит немного смешно. Меня, честно сказать, от постиронии просто выворачивает, и пару лет назад, когда ребята в группе угорели по ней, меня тоже подташнивало».
То, с каким надрывом Никита поет «эффективнее действуй» в заглавном треке, напоминает заклинание — это явно не про хиханьки да хаханьки, но и прямой критики неолиберальной стройки эффективных людей тут тоже нет. «У нас не все утыкается в капитализм, экономику или корпоративный абсурд, — объясняет Иван. — Песни в альбоме больше про то, как на личности сказывается вся эта ультимативная метрика и как эффективность вытеснила понятия „хорошо“ и „плохо“».
Серый кардинал «Эффективности»
По уточнению группы, песни на альбоме написаны про мистера Ч — некоего несуществующего идеального эффективного человека. В каком-то смысле он играет в альбоме роль пресловутой «невидимой руки рынка»: так и хочется пошутить, что «Эффективность» получилась столь крепкой и качественной из-за надзора мистера Ч за группой.
Мистер Ч появился, когда Никита заинтересовался феноменом нейросетей. Он зачитывался статьями о том, как алгоритмы производят рекомендательные ленты, фактически улавливая наш вкус и максимизируя нашу удовлетворенность (по иронии судьбы сейчас фронтмен работает в связанной с нейросетями сфере). Ему вторит Александр, отмечающий, как обычное разлогинивание на YouTube приводит почти к экзистенциальному удару: «Это полный кошмар. Сразу хочется комфорта. Но от того и грустно, что все стало настолько программируемым».
Я не чувствую готовности говорить о чем-то, что затрагивает кучу народа, пока мы еще не разобрались в себе
Сама по себе подобная рефлексия не нова, но интересно, какие средства использует группа для ее раскрытия: на поверхности здесь йорковская параноидальная истерия, а чуть глубже вплетены семплы из аниме. Трек «Шум» начинается с пения цикад из «Евангелиона», а в «Функциональном треке один» арфа и флейта взяты из темы Бехерита в «Берсерке». «Мы использовали эти семплы сугубо музыкально, — говорит Никита, — но позже я понял, что эти аниме дополняют концепцию альбома: Синдзи, протагонист „Евы“, и Гатс, антигерой „Берсерка“, оба постмодернистские персонажи, но полярные друг другу. Синдзи — жертва требования эффективности, он ведом и слаб, у него не осталось ничего, кроме рефлексии в мире, который катится к чертям. Гатс, напротив, всегда делал что хотел, и в этом смысле он антиэффективен». Иван подытоживает: «Синдзи — инструмент в руках мира, а для Гатса мир оказывается инструментом в его руках».
Где-то между этих полярностями существует и сама «Группа Ил»: она точно не пассивная, но и говорить о предметной реальности брезгует, акцентируясь на внутреннем мире. «Мы уже долгое время рефлексируем над одним вопросом — собственно, эффективности, — подмечает Иван. — Многое говорит о том, что мы можем застопориться на такой простой теме. Я просто не чувствую готовности говорить о чем-то, что затрагивает кучу народа, пока мы еще в себе не разобрались».
«Есть ощущение, что мир стал слишком необъятным, — задумывается Никита. — Как будто говоря о внешнем, на самом деле получается говорить только о представлении о нем. Сталкиваясь со сторонним тебе человеком, легко обнаружить, что он воспринимает мир диаметрально по-другому. А значит, все так или иначе упирается в рефлексию о мире внутреннем. Поэтому все, что я могу, — это рассказать о частном, которое если и станет общим местом, то случайно».
Ну точно. Как и поется в «Собаке»: «Человеку стало слишком узко». Кажется, группа собирается двинуться еще дальше к интимности: сейчас музыканты готовят акустический альбом, записанный в минувшем феврале. Можно предположить, что раскатистый саунд «Эффективности» уступит чему-то более камерному. Отвечая на вопрос, какие у группы планы, Иван отвечает просто: «Зарелизить альбом». У мистера Ч есть более прагматичный ответ: «Планы зависят от того, кто больше заплатит».
Фотографии: предоставлены группой
