«Модельный» рейв: Как редакция The Village ходила в «Клуб» «Здесь уже есть обнаженная по пояс девушка и сразу двое парней, на которых из одежды лишь кроссовки, трусы-джоки и балаклавы»

Материал может содержать контент, предназначенный для лиц 18+

Год назад, 18 ноября 2017-го, в Петербурге, в промзоне на Боровой улице, открылся «Клуб». На секретном событии выступали литовец Эрнестас Садау (на его фейсбуке можно найти небольшое видео) и проект «Электрическая собака». В соцсетях «Клуба» так описывали антураж: «Вход через двор, биотуалеты в коридоре, вместо курилки — бар без холодильника, единственный танцпол». «Было мало людей, но я всех знал, — вспоминает художник и музыкант, один из резидентов „Клуба“ Виктор Кудряшов. — Звук был классный, мне понравились выступления. Я не ожидал увидеть там барабаны, они задавали вайб танцполу и всех раскачивали. Уже тогда было понятно, что у ребят правильный вектор и они собираются делать что-то гораздо большее».

Позже, 2 декабря, в «Клубе» открыли центральный зал «Кислоты» (Kisloty — так обычно называют «Клуб» в англоязычных СМИ) — небольшое пространство с кафельными стенами, полами из выщербленной плитки и круглыми советскими часами под потолком, которые застыли на 12:10. На официальном открытии «Клуба», среди прочих, выступал француз Myn: «Это замечательное место с атмосферой DIY (в хорошем смысле)», — говорит он.

Спустя год «Клуб» — интересный городской феномен, который любят и ненавидят, о котором спорят и пишут. В основном англоязычные СМИ: The Guardian («клубные визионеры»), Vice («андеграунд»), Dazed («самый дикий клуб России»). Репутация преемников закрывшейся московской «Рабицы», тонкая работа с молодой аудиторией и формирование своего сплоченного сообщества (чтобы понять, что оно из себя представляет, проще всего заглянуть в инстаграм), подчеркнутая идеологичность (ключевые «теги» из немногочисленных интервью создателей: DIY, равноправие, самовыражение, свобода и протест), жесткий фильтр на входе (по словам создателей, на каждую вечеринку в «Клуб» не пускают до 50 процентов пришедшей публики), грамотная работа с привозами западных артистов (от норвежского поп-дуэта Smerz и японца Hiroshi Hasegawa до KK Null и Джона Дункана) и по-настоящему дикие и безумные ночи (от вечеринки все той же «Рабицы», которая длилась сутки, до недавней техно-гей-вечеринки Herrensauna, уже признанной «историческим событием»), — вот лишь несколько очевидных причин шума вокруг «Клуба» на Боровой.

Благодаря  статьям и сарафанному радио о «Клубе» знают за пределами Петербурга и Москвы: например, режиссер Даррен Аронофски («Реквием по мечте», «Черный лебедь»), приехав в город, дважды ездил на Боровую. Об этом The Village рассказал художник Покрас Лампас, который составил компанию Аронофски во второй поездке: «Оказалось, что там суперконцентрация модного субкультурного Петербурга. Там были знакомые фотографы, модели... Все переросло в дикую пати». А перед самым днем рождения «Клуб» окончательно закрепил международное признание: шоу-кейс клуба с Боровой прошел в знаменитом берлинском Berghain.

С русскоязычными СМИ основатели клуба Саша Церетели и Юлия Си принципиально не общаются. И не только они. Изначально мы задумывали этот материал как устную историю, рассказ о «Клубе» от первого лица — резидентов и завсегдатаев (по принципу книг «Please Kill Me» и «Meet Me in the Bathroom»). Однако большинство потенциальных героев либо не ответили на наш запрос, либо отказались участвовать, либо согласились — а позже, после поста в телеграм-канале «Клуба», пропали. Не стали комментировать феномен «Клуба» и крупные петербургские промоутеры. Один из них не под запись пояснил The Village, что у заведения на Боровой плохая репутация — не в последнюю очередь из-за хамства в телеграме в отношении коллег и сомнительного флера запретности.

Мы своими глазами посмотрели, как живет «самый дикий клуб» России. Редакторы The Village в течение двух месяцев посещали разные события на Боровой,116, а фотограф Константин Белогев запечатлел для нас юбилейную вечеринку 17 ноября.