«Потерянное зеркальце»: Музыкальная сказка Кирилла Иванова («СБПЧ») и Олега Глушкова о поиске себя Обсуждаем ее со специалистом по фэнтези
Так сложно отключиться от всего, остаться наедине с собой. Пусть даже под музыку или сказку. В детстве же слушали аудиосказки — и почему-то они совершенно не давили. Помню, как я сидела в пустой квартире и пыталась понять, как из прикосновения иглы к черной шершавой пластинке появляются звуки «Маленького принца». Проигрывателем в нашей семье никто не пользовался, и я сама разбиралась, как правильно поставить иглу на пластинку так, чтобы не пропустить самые первые ноты. Ну вот, опять рука дрогнула. Хорошо помню ощущение, что перед тобой что-то очень ценное и хрупкое. Но вот что-то зашуршало — тот самый звук, который раздается до музыки. Значит, ты все сделал правильно.
С тех пор я больше не слышала ни одной музыкальной сказки. То ли их перестали записывать, то ли я просто выросла. Недавно я узнала, что Кирилл Иванов из «СБПЧ» и театральный режиссер Олег Глушков делают свою сказку — вроде бы детскую, но без сюсюканья. «С детьми можно и нужно разговаривать как со взрослыми, они это уважают и ценят», — объяснит мне чуть позже Кирилл. Сама сказка называется «Потерянное зеркальце», а написана она по мотивам одноименного произведения Павла Пепперштейна. В ней рассказывается о приключениях небольшого зеркальца, которое пытается вернуться к своей хозяйке. Зеркальце оказывается на дне моря, попадает в космос и сталкивается на своем пути с говорящими животными, русалками и множеством необычных поющих людей.
Путешествие Зеркальца начинается с того, что загадочный молодой человек приносит его в ломбард. Там старинное трюмо, которое стояло (или говорит, что стояло) еще в Янтарной комнате, дает ему совет: приукрашивать реальность, которую оно отражает. С этого момента начинаются удивительные приключения зеркальца: из ломбарда оно попадет к девочке Вере, затем потеряется и будет всеми силами пытаться вернуться к своей хозяйке. На своем пути оно встретит необычных говорящих существ и поющих людей, окажется на свалке, на дне моря — и, кто знает, куда еще попадет, но все это время будет пытаться понять что-то про себя и про тех, кто в нем отразится.
Мы же решили столкнуть авторов сказки с экспертом по литературе и пригласили Кирилла, Олега и филолога Марию Штейнман, чтобы они обсудили, какие мифы лежат в ее основе, почему современным людям необходим эскапизм и как забытый формат аудиосказки может нам с этим помочь.
Кирилл Иванов
музыкант, солист группы «Самое большое просто число»
Олег Глушков
театральный режиссер
Всем нам еще из детства знаком формат аудиосказки, но последние лет 40 он далеко не самый популярный. Почему вы решили этим заняться?
Кирилл Иванов: Наверное, последние, кто работал в этом жанре, — это «Сектор газа». Вообще, это была моя давняя мечта. Аудиосказка — сложный и благодатный жанр, и мне было интересно, я чувствовал нехватку этого и хотел сделать что-то такое для своего сына, хотя он за это время уже вырос. К тому же у нас в голове все эти сказки связаны напрямую с советской эстрадой, а мне хотелось представить себе, какой была бы современная сказочная музыка, но не елейная и не фальшивая. С этой идеей я пришел к Олегу.
Олег Глушков: Аудиосказка для меня — это какая-то мощная мадленка в детство: когда кто-то уходил из дома или им надо было заняться своими делами, тебе ставили пластинку, и ты сидел напротив проигрывателя. Нахождение в детстве одному — это суперважно. Когда я слышал по радио «Последние известия», переживал, что пропускаю первые. Как-то раз я несколько часов просидел перед радиоприемником в ожидании, что сейчас точно услышу первые известия, затем вторые и третьи и только потом последние. Но ни разу так и не услышал этих первых известий.
Сейчас аудиосказку можно послушать в машине с детьми, но, в общем-то, это тоже интимное впечатление. В театре я уже проводил эксперименты с форматом: мы играли и придумывали спектакли, в которых было 40 артистов и девять зрителей, и даже пробовали делать какой-то персональный опыт. Так что и сейчас у меня где-то резонировало то детское ощущение. И когда мы все это записывали, я понимал, что результатом будет человек, сидящий напротив проигрывателя.
Кто целевая аудитория сказки? Это все-таки детское или взрослое произведение?
Кирилл Иванов: Мне кажется, что с детьми можно и нужно разговаривать как со взрослыми, они это уважают и ценят.
Олег Глушков: Тут все дело в языке и в образной структуре, которая работает на взрослых так же, как на детей, особенно если это искренний и честный разговор. Потому что у ребенка может не быть опыта взрослого, но у каждого взрослого есть опыт ребенка. И тебе частенько хочется к нему вернуться, даже если он был болезненный.
Кирилл Иванов: Мои самые любимые сказки — Гофман, братья Гримм — довольно страшные и жуткие вещи. Трудно сказать, детские они или взрослые. Прочесть могут и те и другие — сила впечатления будет одинакова.
Мария Штейнман: Хочу напомнить, что Гофман, братья Гримм и даже Андерсен не писали сказки для детей. Это был разговор для взрослых, который аффилировал к древнейшим мифам — инициации, обрядам перехода. Поэтому они так цепляют до сих пор. Весь ваш сюжет, весь текст, если понимать под текстом комплекс слов, музыки и эмбиента, — это история о трансформации. По большому счету это история поисков себя, про пересечение грани, про ощущение этой грани. Но, конечно, если мы посмотрим на исходник, сказку Пепперштейна, мы понимаем, что это, скорее, традиция Андерсена.
Кирилл Иванов: Паша — фанат Андерсена, мы с ним разговаривали об этом буквально позавчера: его любовь к ожившим неодушевленным предметам — как раз от Андерсена. Его папа, известный иллюстратор и художник Виктор Пивоваров, оформлял сказки Андерсена, и это одна из первых вещей, которые он прочел в жизни. У нас и была задумка, что это такая одиссея, то есть путешествие этого Зеркальца — и это мотор для всего сюжета. Но мне только постепенно открывалось, что Зеркальце потерянное не только потому, что его потеряли, но и потому, что оно само не понимает, на каком свете оно находится, как ему поступать.
Мария Штейнман: В оригинале Зеркало — это все-таки атрибут Верочки или, точнее, оно всегда при ком-то, но у вас оно живет своей жизнью. Мне это напомнило пьесу «Удивительное путешествие кролика Эдварда» Кейт Дикамилло: идея неодушевленной вещи, которая постепенно обретает личность в своих путешествиях. Формально по Проппу, Зеркальце — это классический волшебный помощник. Но в вашей сказке оно обретает себя, становится героем. В финале Вера получает воплощение мечты, а Зеркальце, когда оно видит башни Кремля, обретает эту самость.
Зеркало — это один из самых мощных мифических предметов и магических артефактов в истории человечества
Кирилл Иванов: Изначально у Пашиного Зеркальца не было собственных желаний и чаяний, оно было «прилагательным» — тем, что прилагается к какому-то человеку или существу. А мы хотели, чтобы у него были цель, желание, чтобы оно менялось.
Олег Глушков: Я, с одной стороны, с вами согласен, а с другой стороны — как будто и не совсем. Мне кажется, что в нашей версии Зеркальце было в большей степени условием для трансформации другого человека. Зеркальце, в общем-то, является чем-то, что скорее подражает — условием для того, чтобы все происходило.
Кирилл Иванов: Да, это тоже важная идея: мы не знаем, насколько Зеркальце действительно волшебное, но все равно все герои радикально поменялись от того, что им в руки, лапы или клешни попало зеркало. А Зеркальце — это, по сути, человек или существо, которое увидело себя, — встретилось с самим собой.
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.
