«Метод Комински»: Грустная комедия о стариках от автора «Теории Большого взрыва» С Майклом Дугласом и Аланом Аркином

10 ноября на Netflix вышел сериал «Метод Комински». По всем параметрам — большой хит: создатель сериала — Чак Лорри, ветеран американского телевидения, автор «Теории Большого взрыва», «Двух с половиной человек», «Грейс в огне», «Розанны»; в ролях — обладатели трех «Оскаров» Майкл Дуглас и Алан Аркин. Но сериал о дружбе двух стариканов (Дуглас — некогда успешный актер, зарабатывающий преподаванием, Аркин — его агент) прошел до обидного тихо. Журналист Никита Лаврецкий считает, что это не случайность.

Сэнди Комински (валяющий дурака, слегка раздражающий Майкл Дуглас) — стареющий актер без ролей, преподающий актерское мастерство в собственной студии. У его агента и по совместительству лучшего друга Нормана (угрюмый, но странным образом обаятельный Алан Аркин), с которым он в последнее время не особенно-то и общается, умирает жена (Сьюзан Салливан). Во время последней встречи с Сэнди она дает ему наставление: следить за Норманом. Все это происходит в течение первой серии. Следующие три с половиной часа мы будем наблюдать за жизнью Сэнди и Нормана: они устраивают похороны (эпизод с участием Джея Лено и трансвестита) и испытывают проблемы с мочеиспусканием, Норман разговаривает с призраком жены, думает о самоубийстве и отвозит дочь в рехаб, Сэнди пытается наладить личную жизнь, спивается и бегает от налоговой. От депрессии обоих спасает только чувство юмора — да и то до поры до времени.

Создатель «Метода Комински» Чак Лорри — король ситкомов, запустивший в эфир множество хитов, включая «Теорию Большого взрыва» и «Двух с половиной человек». Для тех зрителей, которые считают эти сериалы преступлениями против юмора, есть хорошая новость: сам Лорри, кажется, с вами согласен. В первой же серии «Метода Комински» (по меркам автора — практически артхаусной вещи) звучит такой диалог: «Эти засранцы из, как его там, „Большого взрыва“ получают по миллиону за серию». — «Сэнди, да это же дрянь, фастфуд!» Кажется, на сей раз 66-летний Лорри решил сделать не просто фастфуд, а очень личное произведение о тех вещах, которые его действительно волнуют. Горько-сладкая история про смерть и похороны занимает почти всю первую половину сезона; вторая — посвящена скорби и поискам личного счастья в третьем возрасте. Шутки про каждодневные старческие болячки («Я писаю азбукой Морзе: точками и тире») вообще не прекращаются.

Лорри, лично написавший каждый эпизод, рассказывает о том, о чем сам хорошо знает, практически дословно: оба героя — богатые голливудские евреи (слово, которое в цитате выше переведено как «засранцы» в оригинале звучит как идишский «пишер») с соответствующими проблемами. В лучшие моменты это выглядит как красивое лайфстайл-шоу про то, как же все-таки хорошо живут люди, по крайней мере в Голливуде; в худшие — раздражает своей локальностью: Чак Лорри недотягивает, скажем, до уровня Ларри Дэвида, который тоже, в общем, по-барски брюзжит о тягостях жизни успешного человека из киноиндустрии, но делает это так, что каждый зритель может сказать: «Ну да, и у меня такое было».

В отсутствие привычного для сериалов Чака Лорри закадрового смеха трудно определить тот момент, где начинаются, собственно, шутки. Приколы по поводу старости героев звучат так пыльно и неестественно, что становятся неотличимы от скучного ворчания. Например, на новость о том, что Сэнди не прошел кастинг на роль отца, потому что на роль сына взяли рэпера Лудакриса, Сэнди отвечает каламбуром: «Да, действительно нелепо» (по-английски имя рэпера звучит как слово «нелепо»), и инцидент с незнанием имени молодежной звезды не исчерпывается на протяжении еще нескольких строчек диалога. Шутка не работает не только потому, что пик карьеры Лудакриса пришелся на начало прошлого десятилетия, и не потому, что он играл одну из главных ролей в оскаровском лауреате 2004 года «Столкновение», а попросту из-за того, что это по любым стандартам не такое уж и смешное рэперское имя. Те моменты, где Норман высказывает сожаление о том, что его коллеги все сидят, уткнувшись в телефоны, а Сэнди говорит своему GPS-навигатору заткнуться или прогрессивно обращается к своим ученикам с тремя местоимениями сразу («Когда актер играет, что же он, или она, или… они делают на самом деле?»), — это вообще не шутки, а просто банальные житейские наблюдения, к которым стендапер-составитель как будто забыл приписать смешной панчлайн.

В жанре ситкома о стариках был уже снят, например, прекрасный английский сериал «Грешники» с уморительными, часто рискованными гэгами, в котором Иэн Маккеллен играл гомосексуального актера-неудачника. В этом жанре «Метод Комински», увы, так же ярко не выстреливает — из-за того простого факта, что серии здесь чаще заканчиваются не убойными панчлайнами, а грустными мыслями и пролитыми в кадре слезами. Это само по себе не плохо — на поприще драмы о старении сериал оказывается действительно куда эффективнее, чем в качестве просто ситкома. В поднятых темах смерти, скорби, старческой депрессии, романтических отношений в зрелом возрасте, проблем со взрослыми детьми и с собственным здоровьем — во всех этих темах часто чувствуется настоящая жизненность и авторская честность.

Однако назвать сериал действительно выдающимся произведением было бы преувеличением: даже в фильмографиях исполнителей главных ролей за последние годы накопилась целая коллекция таких же необязательных сентиментальных работ в жанрах «старость в радость» и «старики идут в бой». У Майкла Дугласа это «Starперцы» в компании Роберта Де Ниро и Моргана Фримена, у Алана Аркина — «Реальные парни» в компании Аль Пачино и Кристофера Уокена и совместный с Фрименом и Майклом Кейном фильм «Уйти красиво». Для того чтобы не затеряться среди этих фильмов, сериалу стоило бы завести, например, менее плоских женских персонажей и не настолько легко и просто разрешать сюжетные конфликты. А пока что это, увы, больше напоминает новый выпуск «Starперцев».