Молодость — время проверки себя на прочность, и каждый расходует этот ресурс как умеет. Совместно с Converse мы запускаем серию спецпроектов, где молодые люди из Екатеринбурга рассказывают о своем пути в культуре, бизнесе и важных для общества проектах. В первом выпуске — Ань Нгуен, создатель вьетнамских кафе Vietmon и Banh Mi, популяризатор азиатской гастрономии и выпускник факультета международных отношений.

О первых деньгах и Вьетнаме

Я родился в Кемерове, в бедной семье. Когда был маленьким, мы переехали в Екатеринбург, где в конце девяностых бизнесом и не пахло. Открылся вещевой рынок «Таганский ряд», и моя мама стала там работать.

Когда мне было восемь, в семье стало совсем тяжело с деньгами, и меня решили отправить к родственникам во Вьетнам. Тогда это показалось мне интересным: Вьетнам я представлял на основании мультфильма «Король Лев». В жизни же он оказался не таким комфортным, как в мультиках — реальность была куда суровее. Я был вьетнамским мальчиком, который совсем не говорил на вьетнамском — это было странно.

Свои первые деньги я заработал во Вьетнаме, когда мне было восемь. Я продавал цветы апельсинов, которые использовали в изготовлении парфюмерии. Ребята со двора постарше часто отбирали их у меня, крали цветы по ночам — я даже завидовал их командной работе, потому что к себе они меня не брали. Цветы росли в деревнях. В декабре-январе, перед вьетнамским Новым годом, я собирал их и относил на рынок. За сезон удавалось заработать около 20 000 вьетнамских донгов (500 донгов тогда равнялись примерно пяти российским рублям).

Для взрослых деньги были смешными, но нам, детям, они давали возможность покупать себе сладости. Было важно не просто работать в деревне на родителей, а зарабатывать собственные деньги. Семья была бедной, поэтому сладостей дома не было. Я тогда жил с бабушкой и дядей. Дядю конфеты не очень интересовали — он больше любил курить, а с бабушкой я делился.

Из-за бедности все жители деревни начинали работать рано. Многие из тех, кто продавал цветки, в тринадцать бросали учебу и начинали заниматься перепродажей.

О китайско-вьетнамском общежитии на Уралмаше

В десять лет я вернулся в Екатеринбург. Мы с мамой жили в китайско-вьетнамском общежитии на Уралмаше. Еще во Вьетнаме я узнал о PlayStation и очень захотел себе приставку. В двенадцать мне купили компьютер. Я понимал, что видеоигры у меня сами по себе не появятся. Но всегда действовал одинаково: ставил цель и добивался ее. В то время у меня была задача заработать на игры. Я стал делать соседям по общежитию массаж.

Общежитие было коммунального типа — сорок комнат по 18 квадратных метров на каждом этаже. Тусовались все в просторных коридорах: кто-то играл в пинг-понг, кто-то готовил, кто-то катался на велосипеде. Я часто наблюдал, как вьетнамские грузчики после рабочего дня делали друг другу массаж спины. Сначала я не обращал внимания, потом мне стало интересно — и я стал практиковать массаж на отчиме. Парень по соседству тоже часто просил меня сделать ему массаж. Однажды в полушутку я сказал ему, что раз я регулярно массирую ему спину, пусть платит мне по пятьдесят рублей за раз. Сумма была небольшой, поэтому он воспринял мое предложение нормально и заплатил. Я обрадовался — с тех пор массаж стал приносить мне деньги.

В общежитии было как минимум двадцать комнат, в которых жили грузчики с «Таганского ряда». В каждой — по четыре человека. Ежедневно я обслуживал по пять комнат — двадцать человек, с каждого брал по пятьдесят рублей. Позже стал хитрить и сократил сеанс с сорока минут до двадцати. Это напоминало конвейер. В день я спокойно зарабатывал по тысяче рублей. Самым продуктивным был понедельник — оптовый день на «Таганском ряду», после которого у всех все болело.

Так длилось примерно два года. Я покупал себе видеоигры, игрушки, журналы, еду — все, что попадалось мне на глаза. Любимой купленной игрой стал «Принц Персии». Часть денег я старался прятать, но не всегда получалось — мама настаивала на том, чтобы я тратил их в том числе и на продукты для всей семьи. Сейчас я понимаю, что это было несерьезно: скорее, она делала это для того, чтобы научить меня быть ответственным и не скупать все подряд.

О хитростях

Когда мне было четырнадцать, мой друг предложил мне красть интернет у жителей общежития. Мы взяли у коменданта ключи от помещения со всем оборудованием, которое было на пятом этаже. Механизм был такой: у кого-то пропадал интернет, мы приходили, брали деньги и якобы чинили. Но на самом деле мы ничего не чинили, а просто забирали интернет у кого-то из соседей. Проводов было много — никто и не пытался разобраться. Учились мы всему сами — компьютеры в 2007-2008 только становились доступными, поэтому никто в них еще не разбирался.

Мастера, которых присылал провайдер, не понимали, почему у жильцов именно нашего дома постоянно пропадает интернет. На этаже было сорок комнат, поэтому искать нужные провода было безумием. Ребята были молодыми и не очень хотели работать качественно, а нам это было только на руку. Через время провайдеру просто надоело, и он перестал обслуживать общежитие. Нас так и не раскусили. Наоборот, все хвалили, мол, парни молодцы, все знают и умеют.

За каждое подключение мы брали по пятьсот рублей. В день мы могли заработать до девяти тысяч рублей — для школьников это было очень даже неплохо. К тому времени я так и не научился тратить деньги правильно, и просто транжирил. Помню, однажды мы ради прикола арендовали лимузин, катались на нем по городу и разбрасывались ненастоящими деньгами: «Мы богаты, мы богаты». Возвращаться в бедность после этого не хотелось — она мотивировала.

О вьетнамской кухне в Екатеринбурге

После школы я начал учиться на инженера, но через год мне стало скучно, и я отчислился. На полгода уехал во Вьетнам, где путешествовал по северу страны на мопеде. Тогда я понял, что мне нравится слушать истории людей, узнавать новое, совершенствоваться. По приезду в Екатеринбург я поступил на «Международные отношения» УрФУ, потому что мне нравилось общаться с людьми. Хотелось узнать больше о политике и экономике во всем мире. Было интересно, почему отношения между странами сложились именно таким образом.

В 2014 году, на втором курсе, я открыл свое первое вьетнамское кафе. Тогда я много пропускал, в результате чего меня исключили — стыдно признаться — из-за физкультуры. У меня был выбор: либо остаться на второй год, либо закрыть кафе. Я продолжил заниматься кухней, а позже восстановился и год назад получил диплом. Открыть кафе мне помогала вьетнамская диаспора в Екатеринбурге, часть денег я заработал сам. За эти четыре года я открыл три кафе в Екатеринбурге. Конечно, многие развиваются быстрее, но мне комфортен именно такой темп.

Меня считают человеком, который принес в город культуру вьетнамской еды. Я считаю, что в Екатеринбурге вьетнамская кухня прижилась из-за ее идентичности. Первое время было сложно: я всегда стоял на кассе, рассказывал всем про блюда. Это теперь все знают, что такое суп Фо. Раньше люди считали вьетнамской кухней суши и роллы. Даже сейчас многие путают нас с тайцами, но у нас разные кухни. Нельзя обобщать всю Азию.

О деньгах и мечте

Сейчас все заработанные деньги я отдаю на хранение маме — она мой личный банкир. Я не думаю о них 24 часа в сутки. Скорее, я живу не ради денег, а ради достижения целей, ради мечты. В шестнадцать лет я познакомился с ветераном Вьетнамской войны. Мы долго беседовали на тему политики страны и местного образования. Тогда у меня появилась мечта изменить систему образования во Вьетнаме, потому что сейчас она губительна. Образование превратилось в бизнес. Учителя не дают нужную информацию — приходится платить им же за репетиторство. Тебя готовят, чтобы ты сдал экзамен или олимпиаду. Но что дальше? Почему ты не становишься великим ученым? Почему ты не решаешь задачи?

Система образования во Вьетнаме очень оторвана от жизни. Из тебя готовят спортсмена, но в образовательном плане. После школы ты идешь либо в спорт под названием «Олимпиада», либо в академический мир — третьего пути нет. Проблема в том, что мы потеряли ценности. Человек уходит от культуры, теряет вкус. Каждый хочет заработать — хочет иметь бизнес, достаток. Я не говорю, что это плохо — но мы забываем о главном: каждый из нас делает вклад в свою страну. Я нахожусь на нейтральной полосе, я — человек мира, но все же во мне есть патриотизм. Во Вьетнаме есть вещи, которыми я недоволен. Именно образование я и хочу изменить. Во-первых, я бы учил уважать учителей. Во-вторых, я бы изменил нацеленность образования на конечные результаты — экзамены. Я понимаю, что моя мечта — это утопия, но это то, что меня действительно волнует.

О ценностях

Меня задела история одной династии в Китае. Перед тем, как наследник становился императором, ему давали свободу — возможность просто путешествовать по стране. После этого он понимал больше о жизни других людей — бедных и богатых — и тогда мог стать императором. Я считаю, что это правильно.

У меня всегда была свобода, хоть и в рамках жесткой вьетнамской дисциплины. Я не мог отказаться стирать одежду или мыть посуду, я был обязан это делать. Но мама дала мне свободу выбора: к примеру, я сам выбирал секции. Мне были интересны карате, художественная студия, какое-то время я даже занимался шитьем.

Я считаю, что важно иметь гибкое мышление, быть открытым. Я заметил, что у многих людей в головах куча стен и рамок. Если ты стендапер, можешь использовать эти стены в качестве поводов для шуток. Но если в контексте личностного роста ограничивать себя ими — гиблое дело. Для меня важно постоянно думать — это моя ежедневая тренировка. Я постоянно играю в «почемучку», задаю себе вопросы и сам на них отвечаю.

О молодости

Забавно, что часто люди, которые видят меня впервые, оценивают меня неправильно. Видят во мне инфантильного человека, думают, что мне не больше двадцати. Мне это нравится. Смешно видеть, как на меня смотрят свысока и принимают за ребенка, не зная ничего о моем потенциале.

Сейчас я не жалею ни о чем. Разве что, если бы раньше не транжирил деньги, то смог бы отправиться в большое путешествие и быстрее бы что-то узнал. Для меня важна молодость. Я всегда тороплюсь, потому что не хочу останавливаться. Сейчас у меня много сил, мой ум достиг максимума — я этого не упускаю.

МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ