Камиль КУРМАКАЕВ

Основатель Wikimart.ru

 

 

 

У нашего поколения впереди — интересное время и интересные задачи. Как это часто бывает, задачи эти сформированы не нами, они — естественный результат развития общества. Но возьмёмся ли мы за эти задачи, в какой мере сможем их решить, зависит целиком от нас самих.

Каждое поколение имеет свои 10-20 лет, когда именно оно является главным мотором развития общества. В возрасте примерно 27-45 лет, когда учёба и первые карьерные успехи уже позади, но ты ещё не начал отставать от стремительно меняющегося мира, — именно в это время можно в наибольшей степени влиять на социальные процессы. Для рождённых с 1976 по 1986 годы таким временем будут ближайшие 15 лет — вплоть до середины 2020-х.

Рождённые в конце 60-х и первую половину 70-х попали под каток дикого капитализма: под его ударами многие погибли, спились, сторчались. И почти все в этом поколении получили мощнейший заряд цинизма на всю жизнь: ты и твои близкие — это важно, а все остальные тебя не касаются.

Рождённые после 1986 года практически не застали жизни в СССР: для них привычным и нормальным стало деление общества на большинство неудачников и меньшинство победителей. Это поколение не застало очереди за сахаром и подсолнечным маслом, зато массово получило родителей из среднего класса — образованных, зарабатывающих, готовых много тратить на детей. В итоге 1987+ выросли первыми европейцами России, готовыми вплоть до 30-40 лет искать себя в путешествиях, творчестве, общении.  

 

 

 

 

 

Наше, срединное поколение 1976-1986 годов — точнее, активная его часть, — имеет очень чёткие признаки: это трудоголики, не верящие в государство и полагающиеся на свои силы. Многие получили образование за рубежом, подавляющее большинство проводит отпуск вне России. Мы вошли в трудовой возраст в 2000-е — когда экономика бурно росла, вертикальные лифты были открыты, а возможности развития безграничны. Наконец, это первое коммуникационное поколение, для которого смартфон, email и аккаунты в соцсетях — такая же естественная вещь, как газета для поколения родителей.

В чём же состоят задачи, которые стоят перед нами? Если суммировать все претензии к российскому обществу, их можно свести к двум главным проблемам: архаичности и бесчеловечности. Плохие дороги, больницы, магазины — отражение архаичных, не соответствующих требованиям времени методов работы социальных институтов. Подхалимство в госструктурах и корпорациях, хамство в школах, дедовщина и рабский труд в армии — это отражение ненависти к отдельному человеку, которым пропитано общество.

Увы, архаичность и бесчеловечность столетиями лежат в основе всех социальных механизмов России. Механизмы эти сложны и взаимосвязаны, вовлекают в себя десятки миллионов людей; изменить эти механизмы путем издания брошюры — что может быть наивнее?

Но главная сложность и в то же время главная возможность решения — не в этом. Мы как общество исчерпали модель индустриального развития. Привычный нам социум-мегакорпорация, в котором все решения принимаются в одном кабинете на основе одной идеологии, не позволяет решать задачи выше определённой сложности. Грубо говоря, нельзя создать реактивный самолет, не достигнув определённого уровня развития математики, химической промышленности, металлургии.

 

 

 

 

 

Сказать, что для борьбы с архаичностью и бесчеловечностью нам нужны «современное образование», «эффективное здравоохранение», «честная журналистика» и так далее — легко. Но социальные механизмы нельзя исправить путём написания и даже реализации «новой программы». Все простые решения и простые починки уже сделаны. Впереди — сложное развитие, требующее баланса интересов многочисленных групп, учитывающее взаимосвязи и ограничения. Такое развитие нельзя обеспечить из одного кабинета по проектному плану.

Хорошая новость в том, что мы не первые столкнулись с этим вызовом. Во второй половине XX века общественные механизмы стали настолько сложными и настолько быстро меняющимися, что целиком их не то что изменить, а даже полностью осознать не способен ни один человек, ни одна организация. Главный инструмент, который изобрели западные страны для работы с усложняющимися социальными системами, — это социальный капитал.

Это активные, самостоятельные, социально связанные группы, нацеленные на решение конкретных задач. Такие задачи можно решать как никогда эффективно — даже малая группа радикально увеличивает свой потенциал за счёт общедоступных каналов коммуникаций, глобального капитала, знаний, технологий. Пример — США. Обилие таких групп — от стартапов Кремниевой долины до активистов в Вашингтоне — обеспечивает радикально иной уровень развития американского общества по сравнению с российским.

На первый взгляд, что общего между интернет-стартапом и клубом парапланеристов? Однако при внешних различиях механика работы этих групп удивительно схожая. Сегодня этой механикой в России владеет очень небольшое число людей.

 

 

 

 

 

Расскажу лишь о некоторых наблюдениях на основе нашей работы в Wikimart (мы — типичная активная группа, направленная на строительство современного онлайн-ритейла в России).

Активная группа требует лидеров и идеологии. В российских условиях основная проблема с устойчивой идеологией — массовый цинизм. Каждый день лидеры должны доказывать: ценности — это не просто красивые слова; идеалы — это не симптом интеллектуальной неразвитости; принципы — это не ежедневно обновляемое меню. Доказывать в первую очередь себе, несмотря на сомнения и суждения доброжелателей. И делать это в реальных условиях, балансируя между ежедневными требованиями бизнеса и долгосрочными ценностями.

Формирование группы — каторжный труд. На каждого порядочного, оптимистичного, компетентного человека приходятся десятки непорядочных, разочарованных, непрофессиональных. Я не знаю никакого магического метода, кроме ежедневного просеивания огромного потока, чтобы отобрать редкие единицы по-настоящему правильных людей. Хорошая новость: по мере роста числа правильных людей в группе группа сама начинает притягивать всё больше таких людей извне — и наоборот, быстро отфильтровывать неправильных.

Для решения задач группа требует наличия ресурсов, в первую очередь — финансовых. В случае стартапа это привлечение инвестиций. Работа с инвесторами — совершенно незнакомый в России навык. От поиска бизнес-ангелов до ежедневных коммуникаций — всему приходится учиться с нуля, причём и предпринимателям, и инвесторам.

Есть такое английское слово — истеблишмент. Это наиболее активная часть общества: люди, которые определяют порядок жизни, влияют на происходящее, формируют мировоззрение. В XIX веке в истеблишмент попадали по наследству. Человек из истеблишмента учился мыслить долгосрочными категориями, вести себя определённым образом, принимать ответственность за общество в целом.

Сегодняшнее российское общество только начинает созревать для возникновения истеблишмента.

Никого из нас с детства не учили «принимать ответственность за общество в целом». В представлении многих «элита» — про наличие особняков, бриллиантов, машин. Но настоящий истеблишмент — не про статус, не про побрякушки, а про реальные действия, про способность решать насущные задачи общества. Решать, исходя из собственного взгляда на мир, лично выбирая точку приложения усилий, находя ресурсы, добиваясь результата.

В развитом обществе истеблишмент формируется из самых разных слоёв: из генералов и нейрохирургов, из министров и профессоров.

 

 

 

 

Реальное пространство для формирования нового истеблишмента пока небольшое — это частный бизнес и социальное предпринимательство.

Формирование активных групп и ответственного истеблишмента страны — объективная историческая потребность. Без этого невозможно сделать Россию менее архаичной, менее бесчеловечной. Для нашего поколения в ближайшие 15 лет это ещё и личный выбор. Уехать, смириться, трындеть на кухне, плыть по течению — проще. Выявлять конкретные задачи, формировать активные группы для их решения, добиваться хотя бы малого прогресса — сложнее. Но это сложность правильная: именно та, которая сформирует новый истеблишмент.