Николай Кононов о бизнесе как новом рок-н-ролле Предприниматели подобрали знамя социальной революции, выпавшее из рук музыкантов.

Нормальные венчурные инвесторы, заглядывавшие в этот гараж, сбегали через пару минут. Они привыкли к аккуратным учёным в белых халатах, а эти трое, — биолог, физик и химик — конечно, носили халаты и шапочки, но вокруг них царил мрачный бардак, стены были покрыты формулами, валялись детали. Короче, из гаража сбежали все, кроме человека по имени Чамас Палихапитья.

Выходец из бедной шриланкийской семьи, любитель золотых часов и побрякушек стал одним из первых топов Facebook. Уволившись, он основал фонд Social+Capital, набрал $286 млн от своих друзей Шона Паркера, Питера Тиля и других — и фокусируется на проектах, которые решают глобальные проблемы, принося прибыль. Троица из гаража собирала прибор, умещающийся в руку и способный мгновенно произвести биохимический анализ крови, замер давления и т.д. Палихапитья инвестировал в них, убедившись, что анализатор может стоить достаточно дёшево, чтобы его могли купить в развивающихся странах.

Для своей модели и философии он придумал название activist capitalism. Его выступления собирают толпы фанатов, причём не только стартаперов, ищущих денег. Люди идут на запах больших перемен — высокотехнологичный бизнес пока составляет проценты мирового ВВП и влияет примерно на четверть экономики, но эта пропорция растёт на глазах.

Его бывший работодатель Марк Цукерберг собирает куда более вместительные залы. Это выглядит как рок-шоу: дух творчества, равенства и интеллектуального угара, помноженный на желание менять мир, который кажется устроенным неправильно. Открытость информации, устранение социальных барьеров и неравенства — раньше борцы за эти идеи объединялась вокруг рок-н-ролла, но он становился всё более асоциальным, вялым, сконцентрированным на личных страданиях. Теперь можно понять, с чем связаны эти страдания, — с утратой роли драйвера перемен.

Время, когда, допустим, Rage Against The Machine участвовали в движении за права человека в США, прошло. Звёзды или ушли со сцены, или погрязли в коммерции. Инструмент борьбы за социальный прогресс теперь не гитара, а клавиатура. На обложки глянцевых журналов попадают Цукерберг — новый Леннон, Дорси — Моррисон, Шон Паркер — Кобейн, Павел Дуров — Игорь Тальков (шутка).

Дух старой школы живёт разве что у инди-исполнителей, которые ведут себя как предприниматели новой волны. Я пишу этот текст и слушаю дуэт Pomplamoose — они дико обаятельно перепевают хиты последних лет 50-ти. Вместо того чтобы продаваться лейблам и связывать себя контрактами, живут в любимом городе, не спеша записывают синглы и снимают клипы. Зарабатывают рекламой на YouTube-канале и продажей песен через интернет, 100 000 скачиваний в год.

Ролевая модель предпринимателей, которые принимают ценности Палихапитьи и Цукерберга, но пока, условно говоря, сидят в гараже, очень похожа на Pomplamoose. Разработчики приложений, владельцы бургерных и лавок на колёсах, шоурумов, онлайн-магазинов и цирюлен исповедуют примерно один образ жизни. Их ценности — не терять независимость, становиться совершеннее конкурентов, жить свою жизнь, а не копировать миллиардеров из Forbes.

На этом социальном классе стоят великие державы — даже не в экономическом смысле, а в том плане, что предприниматели — это соль земли, люди с шилом, которые не спят и не дают заснуть другим. Из них вырастают Леонардо да Винчи, которые двигают прогресс вперёд. Это новые рок-звёзды. А музыканты вернулись заниматься искусством, и всякий бизнесмен скажет им спасибо, что когда тяжело, хочется всё бросить, подчинённые тупят, клиенты дают ада, можно повторять как мантру: «our little group has always been and always will until the end». Или что-нибудь ещё, добавлять по вкусу, и жить становится проще.

Иллюстрация: Мария Шишова