Как ремонтируют улицы в Москве Дорожные строители анонимно рассказали, как на самом деле организован ремонт столичных улиц
Этим летом в Москве идёт ремонт — в рамках программы «Моя улица» мэрия решила отремонтировать 53 улицы. Сейчас работы идут на Моховой, Новом Арбате, Таганской, Большой Якиманке, недавно с опережением сроков закончили ремонтировать Тверскую (репортаж оттуда уже делал The Village). Всего на реконструкцию планировалось потратить 122,4 миллиарда рублей.
Масштабные дорожные работы вызвали бурю недовольства у москвичей, которым не нравилось ходить по перерытому центру. Кроме того, они высказывали претензии к качеству укладки плитки и работы ливневых стоков, которые не справляются с нагрузкой во время дождя. The Village поговорил с теми, кто работает на улицах Москвы, и узнал, что на самом деле происходит на стройке.
Откуда привозят плитку
Водитель погрузчика, Новый Арбат: «Я работаю на мини-погрузчике, подвожу плитку, а рабочие мостят. Раньше мы в Питере строили тротуарные зоны, Большой морской порт — он, кстати, считается „путинским“. А с середины мая началась стройка здесь, на Новом Арбате. Мы выгружаем стройматериалы по ночам. Приезжают фуры из Питера — мы с водителями общаемся, поэтому знаем. Вообще, все везётся из Питера — плитка, гранитные камни, бордюры. А в Химках есть база — её ещё весной затаривали, чтобы каждый день не возить издалека и чтобы были резервы для работы. Там было очень много этой плитки, она, видимо, для всех мест, где производятся работы, предназначена. Ну и сейчас продолжают привозить — клумбы под деревья овальные и другие гранитные штучки для благоустройства.
Ко мне как-то раз подходили с просьбой плитку налево сгрузить. «Слушай, друг, у меня тут дача недалеко, подвези поддон плитки»
Раньше плитку мы сразу к месту работ выгружали, но сейчас они уже заканчиваются, поэтому выгружаем в одном месте, а потом развозим. Работаем ночью, потому что большие машины не пускают днём без пропуска. Да и попроще это. Получается, стройка идёт практически круглосуточно.
Материалы поставляют обычно вовремя, но задержки иногда бывают. Тут же дорога идёт к Кремлю, и постоянно кто-то едет. Когда президент приезжает, бывает, день не работаем. Фээсошники звонят нашему руководству и говорят, что стройка с 11 до 17 закрыта. Ну и всё. Как, например, вчера было. Такое четыре-пять раз в месяц бывает. Нам эти часы простоя не оплачиваются.
У нас везде охрана выставлена. Они ходят, всё смотрят, контролируют. Ко мне как-то раз подходили с просьбой плитку налево сгрузить. „Слушай, друг, у меня тут дача недалеко, подвези поддон плитки“, — говорили. И не мне одному. Но на таком никого не ловили никогда. Возможно, потому, что всё в камерах. Камеры контролируются фээсошниками. Думаю, со стройки ничего не уходит налево. А за всё другое не могу поручиться.
Я знакомым говорю, что в командировке, центр делаю, а они говорят: „О, опять деньги отмывают“. Конечно, такие разговоры ходят среди жителей. Но среди строителей это редкость.
На Арбате до этого была старая плитка, в некоторых местах уже осела. А вообще, конечно, её перекладывают слишком часто. Ребята говорили, что в прошлом году одну положили, через месяц сняли и другую положили. По идее, плитка должна быть долговечной. По ней даже танки могут ходить, если правильно её уложить».
Как организована работа
Начальник одного из центральных участков: «Компания, в которой я работаю, стоит на хорошем счету. Поэтому такой важный объект достался нам. Вообще, все объекты были разыграны на тендерах между разными организациями. Есть разные виды работ: ликвидация воздушных коммуникационных линий, мощение, ливнёвки, асфальтирование. Курирует все работы Департамент капитального ремонта города Москвы. Размер и объём распределён, исходя из того, как работали раньше организации, как себя проявили. Но уже есть те, кого прогнали. Они сроки нарушали, случаи тревожные были. У них отняли заказ, попросили уйти и отдали тем, кто быстро строит.
Департамент раздаёт подряды большим организациям. Но сами они обычно не строят. Например, генподрядчик Тверской ГБУ „Автомобильные дороги“ всё, кроме укладки асфальта, отдал в субподряды. У них много техники и персонала, но нет опыта. Дороги они делают нормально, хотя тоже много вопросов к качеству, потому что используют крупнозернистый асфальт — это два-три сезона, и всё потрескается, если чистовой мелкозернистый не положат.
В центре города работы не доверяют новичкам. Некоторые объекты курирует ФСО, поэтому и генподрядчики их. Кто пустит на Манеж кого-то что-то строить, не проведя проверку и не будучи уверенным в руководстве? Перед Госдумой, думаете, легко вылезти просто так? Там люк хотя бы открой, тебя сразу завернут. Поэтому заранее подаются списки рабочих, всё это проверяется. Это очень долгий процесс согласований, проверок техники, организаций, рабочих.
Когда-то в Грозном произошёл взрыв и погиб президент Ахмад Кадыров, это было сделано строителями, которые конструировали стадион и в стену заложили фугас. Поэтому для работ в центре выбирают тех, в ком уверены. ФСО каждый день и каждую ночь проезжает, списки просят, проверяют, те или не те работают. Пока письмо с подписью руководства не покажешь, не отстанут.
Рабочие здесь со всех уголков большой планеты. Если монтажник хороший, пусть он хоть папуасом будет. Знает свою работу — пусть работает. Кого-то берут в подсобные рабочие: лопатой махать много ума не надо. Найти москвича не ленивого невозможно, поэтому берут приезжих. Приезжий будет в три-пять раз больше работать, а платить ему можно в два раза меньше, и он будет счастлив. Рабочих можно брать на ставку и на сделку. К примеру, мощенцы работают на сделке: их зарплата зависит от квадратных метров уложенной плитки. Рабочий может отработать 30 дней без выходных и заработать 60–80 тысяч рублей.
Кстати, к конструкторскому бюро «Стрелка» у меня много вопросов. Вот, например, под чем они находились, когда делали рисунки на плитке? Танчики это или похабный взгляд на мир?
Иерархия рабочих такая: бригады, звеньевые, бригадиры. Над ними — мастер, прораб, начальник участка, руководитель проекта, а над ними — директор по строительству, потом исполнительный директор, директор, генподрядчик и заказчик. Схема сложная. Плюс у одной организации может быть сколько угодно подрядов: на светофоры, электрику, мощение, освещение, опоры и так далее.
Заммэра по вопросам ЖКХ Пётр Бирюков лично контролирует процесс. Он часто бывает на обходах. Контроль просто жестокий: люди лишаются должностей в пять секунд. Все хотят, чтобы центральные улицы лучше выглядели. Бирюков не пойдёт по каким-нибудь закоулочкам смотреть, как плитка уложена. Он по центру прогуляется. Он чуть ли не через день или два ходит. Прогулка такая с огромной комиссией — толпой мужиков в костюмчиках. Все пытаются навести марафет перед его приходом. Все знают, что он придёт завтра, например. Или утром звонят и говорят, что вечером будет обход. Наверняка он и один прогуливается, но специально собирает комиссию, чтобы отметить важные моменты: вот это хреново, вот это отлично. Правда, отлично не бывает. Где-то ему не нравится, что медленно делают. Раньше сроки строительства были больше, а теперь их урезали. Пошла спешка, агония просто: 24 часа в сутки работа идёт. Очень много внимания дисциплине, чтоб люди были в жилетах, касках, чтобы техника безопасности соблюдалась. Стараются учитывать, чтобы пешеходам было где пройти.
Количество материалов тоже контролируют. Нужно 100 квадратов? Дают ровно столько. В конце только обрезки остаются. Но вообще всё зависит от налаженности производства. Если оно не налажено чётко, то будет раздрай и воровство. У нас не без этого: ясный хрен, это везде всегда было.
Про дефекты в ходе строительства — всплывают разные. Про ливнёвку подробностей не знаю. Может, вот француз из конструкторского бюро не рассчитал количество осадков, или её неправильно соорудили, или элементарно засорили. Но это легко решается. Водоканал по факту работает: где-то усилить, где-то прочистить. Прям оп, и всё работает — так не бывает. Кстати, к конструкторскому бюро „Стрелка“ у меня много вопросов. Вот, например, под чем они находились, когда делали рисунки на плитке? Танчики это или похабный взгляд на мир? Какого хрена они это нарисовали, а нам строить?
Вы думаете, нам насрать, что мы строим? Мы же не для себя строим, а для города. Знаете, сколько у нас технических надзоров? Они чуть ли не каждый день с ревизиями ходят — от департамента капитального ремонта, от генподрядчика, наш внутренний контроль. Все проверяют и задалбывают нас, если что.
Вообще, идеально никто не строит, но мелкие недостатки лечатся. Со временем, если где-то что-то будет оседать, придут, вытащат, подсыплют, утрамбуют и вставят обратно. Брак случается из-за спешки, потому что либо скорость, либо технология. Если делать работу в полтора-два раза дольше, то и качество будет лучше. Но если бы мы постепенно всё делали, пятачками, то было бы хуже. Это сезонная работа: зимой не помостишь, в дождь не помостишь — летом надо ремонтировать. Иначе всё растянется на пять-шесть лет — нахрен это надо? Один раз постройся и радуйся дальше. И тем, кто зарабатывает на этой стройке, хочется сразу заработать, а не детям своим оставлять. Мы в России живём.
Кстати, про указ Петра I знаете? Всех, кто мешает строителям, повесить нахрен без разбирательств. Вот и пусть радуются люди, а не мешают. Им хочется жить в красивом благоустроенном городе, а когда строят, они недовольны.
Как живут строители
Рабочий, Охотный ряд: «Строителем я работаю около 30 лет. Сюда приехал с Украины. Делаю плитку, асфальт, бордюры. Работаю уже полтора месяца. Я могу находиться здесь не больше трёх месяцев по визовым правилам. Мой рабочий день длится с 8 до 22 часов. Но иногда прораб говорит, что надо поднажать. Бывает, что сутки работаем. Особенно если надо в срок уложиться.
Вчера тут другая бригада работала, они сделали дыру — она то ли
в метро ушла, то ли в коллектор —
и убежали. Накосячили и убежали
Плитку нам привозят на палетах. Манипулятор выгружает её рядочками. Мы разгружаем, делаем песочную основу, утрамбовываем, потом под уровень кладём. Швы должны чётко „играть“, уклон должен быть правильный. Уклон определяют геодезисты при помощи нивелира. Если где-то заливает, значит, схалтурили и уклон сделали неправильный. Виноваты и рабочие, и геодезисты, потому что и те и другие спешили. Сроки есть сроки. Они жёсткие. Можно это всё в два, даже в три раза дольше делать, тогда лучше будет.
Сначала мы отбойным молотком работаем, вытаскиваем старую плитку, кладём в сторону. Куда её девают, я не знаю. Может, в какую-нибудь подворотню кладут. Потом хорошо площадку очищаем и укладываем гарцовку (песок с цементом. — Прим. ред.) ровненько. Затем плитку разрезаем бензопилой, чтоб стык был хороший, и укладываем. Всё делаем по чертежу, от него никуда не убежишь. Когда привезённый материал выработали, прораб ещё заказывает. Если есть скол, плитка убирается и ставится новая. Всё чётко у нас. Одни делают участок, а четыре-пять человек поправляют за ними. Вчера тут другая бригада работала, они сделали дыру — она то ли в метро ушла, то ли в коллектор — и убежали. Накосячили и убежали.
Контролируют нас прорабы в первую очередь, работодатель во вторую очередь, генеральный подрядчик в третью очередь. Из мэрии приходят раза два в месяц — какие-то люди в краватках (по-украински „краватка“ — „галстук“. — Прим. ред.), такие солидные, с видеокамерами, и всё фотографируют. В прошлом году я работал в Питере, там был даже небольшой летающий вертолётик с видеокамерой. Мы работаем, а он летает и всё снимает.
Тут следят строго, чтоб форма была. И на спине чтоб было написано, какая фирма. Но я пиджак снял, потому что жарко очень. В день на человека по пятилитровой баклажке воды уходит.
Работают у нас и узбеки, и молдаване, и белорусы, и украинцы. Устроены мы официально. Зарплата зависит от работодателя. Можно на одном объекте разные деньги получать. У меня оплата сдельная, в месяц получается где-то 75–80 тысяч рублей.
Уволить могут в первую очередь за пьянку. Здесь с этим строго. После работы, дома уже, пивка можно. Живём в общежитии возле Москвы-Сити, возят нас на работу организованно. Выходной — воскресенье. В него надо побриться, помыться, пойти пивка попить, в центр съездить, город посмотреть. Он будет красивый, я сам доволен».
обложка: Андрей Стекачёв
