Владислав КРИШТОП

Основатель инвестфонда Second Working District
и производителя ПО Konstruktor

Когда я слышу, что основатель какой-либо компании владеет, допустим, всего лишь 10% её акций, первым делом меня интересует, как это отображается на  судьбе бизнеса, эффективности управления? Чтобы определить это, надо разобраться с причиной: какая установка была у того, кто начинал бизнес и оказался миноритарием.

Часто ответ прост: это модно. Я слышу при разговоре с предпринимателями, как они создают свои бизнесы изначально под продажу, а не стремятся создать уникальный продукт, способный генерировать большие прибыли. В таких случаях копируются уже существующие успешные бизнес-модели.

Другой кейс — строительство глобальных компаний, когда развитие требует большей скорости и высоких компетенций во многих областях. Когда есть интерес к продукту, но он не приносит необходимой прибыли для финансирования роста, а денег даже нет на сервер — придётся выбирать.

Есть и сильнейшная «внешняя» причина. При правильно написанном уставе собственники могут, продавая долю, фактически не терять контроль в компании за счёт разных типов акций. Это виртуозно делает Марк Цукерберг — уже второй раз. Продавая на пике стоимости свою долю, он дифференцирует капитал, видимо, понимая, что стоимость компании вряд ли сможет в дальнейшем расти такими же темпами (рост капитализации в основном обеспечивался ростом количества пользователей).

Снижение доли основателя бывает связано с несовершенством законов, отсутствием благоприятной среды для ведения бизнеса (а попросту говоря, незащищённостью собственности от захвата). Этот фактор присутствует почти везде на постсоветском пространстве. Примеры, я думаю, знают все. Один из последних — с перехватом контроля во «ВКонтакте».

Предприниматели в первую очередь должны верить в свои силы и ценить свои способности, верить, что они могут творить чудеса

 

Ключевую роль в решении о продаже бизнеса имеют взгляды самого предпринимателя, и тут есть чёткое разделение. Есть строители принципиально частных компаний: IKEA, Koch Industries (один из cобственников говорил о единственном пути на IPO — через его труп), Swatch Group (Николас Хайек в одном из последних интервью сказал, что хочет выкупить акции и превратить компанию в частную, как поступил Делл); из русских — «Глория Джинс», 1С и другие. А есть проектные бизнесы. Таковы, на мой взгляд, Microsoft и Facebook, а если брать отечественные компании — тиньковский ТКС-банк.

Я и сам неоднократно думал о привлечении инвестиций через продажу доли. В 2008 году, до кризиса, мы вплотную подошли к принятию такого решения. У нас были предложения о покупке доли или всего бизнеса. Цена соответствовала ожиданиям, но перед подписанием контракта я думал несколько недель, анализировал, задавал себе вопросы и в итоге решил не продавать.

Просто внутри жило ощущение, что можно сделать больше и без продажи доли. Были размышления, была вера. А потом грянул международный кризис. Это было жёсткое, интересное время, когда ситуация накалялась до состояния расплавленной стали, что заставляло меня как предпринимателя мобилизовать все способности. Итог: Konstruktor именно в это время стала международной компанией и развивала свои продукты. Также выросла наша Second Working District, которая занимается венчурными инвестициями.

При снижении доли до миноритарной однозначно падает мотивация. Но если для человека большая ценность — его имя, ответственность, увлечённость идеей, то, я думаю, это может компенсировать имущественную потерю и настроить бизнесмена на 100%-ную самоотдачу ради успеха этой идеи.

Предприниматели в первую очередь должны верить в свои силы и ценить свои способности, верить, что они могут творить чудеса. В конце концов, продать долю всегда можно успеть, а направить энергию на создание конкурентного продукта важно вовремя.