«Невидимые»: История мамы-фотографа, которая снимает особенных детей Как проект для соцсетей стал выставкой в московских парках

«Невидимые»: История мамы-фотографа, которая снимает особенных детей

В прошлом году в соцсетях запустили флешмоб #янеалкаш, триггером для которого стало высказывание социолога Ольги Крыштановской о детях с инвалидностью: якобы они рождаются в результате пьяного зачатия. Тема инвалидности с рождения — особая для Кати и Жени Глаголевых. Их пятилетняя дочь Саша живет с синдромом Эдвардса — хромосомным заболеванием со множественными пороками развития, которое врачи не диагностировали во время беременности. Катя — фотограф, и после флешмоба она решила собрать истории семей с особенными детьми и показать их другим.

Проект «Невидимые», который задумывался как съемка на пару месяцев и альбом в соцсетях, растянулся в результате на полгода и оказался в московских парках: в июне — в Перовском, в октябре — в Воронцовском. В пятницу, 16 ноября, выставка стартует в «Музеоне». The Village рассказывает, как страница Саши в соцсетях объединила родителей, сколько времени у семей уходит на принятие диагноза, почему ДЦП до сих пор считают заразным и зачем везти проект в регионы.

Интервью

Маша Шаталина

Фотографии

Екатерина Глаголева

Про Сашу

Катя: Если коротко, то болезнь у Саши не диагностировали до конца. Беременность протекала нормально, но в какой-то момент врачи поставили небольшую задержку развития плода и положили меня на сохранение. Ее рождение стало шоком для нас. У Саши — синдром Эдвардса, порок на пороке: в голове, в сердце, в других органах, не было одного ушка. Мы с мужем не понимали, что нас ждет, были только неутешительные прогнозы врачей: «Ребят, три месяца. Выкарабкается — полгода». А потом, когда мы это пережили: «Год — ну просто потолок. Не привыкайте, не любите сильно и вообще».

Я думаю, это врачебная профдеформация. Пять лет назад все это сильно меня ранило. Но когда я больше узнала о таких детях, изучила статистику по отказникам, то поняла, что они имели в виду. Ни тогда, ни сейчас это не значит, что детей не надо любить, не надо за ними ухаживать. Но врачи видят другую сторону: как эти дети живут и умирают в детских домах — отсюда и отношение.

Первый год мы провели в бесконечных больницах. Женя как-то быстрее принял ситуацию, а я, конечно, дико страдала. Мы не обсуждали нашу ситуацию особо ни с кем: было только несколько человек, которые все знали. Мы хоронили Сашу каждый месяц, и я просто думала, что об этом даже не нужно говорить. Прошел год, и я решила: «Ну сколько можно? Давайте уже начнем жить».

Мы вышли из больницы и как-то по-другому стали ко всему относиться. Завели Саше страницу в фейсбуке — хотели, наверное, помочь таким же родителям, как мы, делиться с ними информацией, опытом. Если погуглить данные по синдрому, то статистика коротенькая, историй практически нет. Ты просто не знаешь, чего ждать, что будет с ребенком дальше, как он будет развиваться, с чем еще придется столкнуться.

Нам начали писать — не только из России, но и из других стран: ой, а мы с таким же синдромом, а посмотрите, как у нас. Мы делились какими-то вещами: что нам подошло, как мы с какими-то ситуациями научились бороться. Мы видели, что на Сашину страницу подписываются разные люди, в том числе не имеющие отношения ни к заболеванию, ни к благотворительности. Получается, мы просто зацепили их своей историей. Сейчас у Саши больше тысячи подписчиков. Когда мы долго не выходим в эфир, многие волнуются, спрашивают, все ли у нас в порядке. Это важно. Для нас это реальная поддержка.

На фотографии: Ян Павлов с сестрой Эльзой

Про «Дом с маяком» и первую выставку

Женя: Когда Сашу стабилизировали более-менее и врачи отправили нас домой, мы вообще не понимали, что делать дальше. Стали искать помощи и случайно вышли на хоспис «Дом с маяком». Мы были одними из первых, кто туда попал, — тогда только создавалась выездная служба. К нам домой приехал доктор: «Так, ребят, спокойно, все сделаем».

Катя: Саша дышит сама, но у нее есть бронхо-легочные патологии, из-за чего она периодически нуждается в кислороде. Хоспис поддержал нас с технической стороны, специалисты приезжали к нам домой постоянно, учили, что и как делать, вместе с их диетологом мы подбирали Саше питание. В общем, была какая-то рутинная работа — и мощная поддержка, эмоциональная в том числе.

Женя: Параллельно Катя фотографировала Сашу на телефон — тайком в больнице. Она печатала снимки и развешивала их по дому. Эти фотографии как-то увидела координатор «Дома с маяком». Помню, как она тогда сказала: «Понимаешь, если посмотреть на Сашу, ты видишь ее сразу всю: она нездорова, вся в трубках, там слюна течет, там приступ какой-то. Но твои фотографии — это просто о жизни, о любви. На них — глаза девочки, которую любят. И дико заразительно на это смотреть».

Катя: Так мы устроили первую Сашину выставку — сначала в «Мастерславле», а потом она переехала в одну из переговорных в хосписе. Главное тогда было — показать, что такие дети есть, что они любимые и красивые, что на них можно смотреть вот так, глазами мамы. Я уверена, что каждая мама видит то, что никогда не увидит другой человек. Просто у другого порой нет шанса это разглядеть: он мимолетно — на улице, на площадке — увидел, испугался, ничего не понял и ушел.

Женя: Мне всегда не нравилось, как таких детей снимают фотографы. В большинстве случаев на фотографиях с разных мероприятий ты видишь тяжелобольного ребенка. А так хотелось показать, как детей видят родители. И когда выставка прошла, я сказал Кате: «Слушай, тебе надо учиться на фотографа». Буквально выпихнул ее из дома: записал на курсы, оплатил. Она отучилась, стала осваивать камеру, и я увидел, что получается очень круто.


У людей есть внутренняя осторожность: видят больного ребенка — значит, это мама какая-то асоциальная


Про #янеалкаш и «Невидимых»

Женя: Как раз в то время начался флешмоб #янеалкаш. На одном из воркшопов социолог Ольга Крыштановская сказала — хотя никаких исследований нет и у нас совершенно другая статистика, — что больные дети рождаются в основном у алкоголиков и наркоманов. И это было настолько безапелляционно произнесено, что родители возмутились и стали выкладывать фото своих семей — в доказательство того, что мы нормальные. И ровно в тот момент Катя спросила: «Слушай, я же могу фотографировать детей? У меня же получается?» А у нее действительно есть насмотренность, взгляд мамы, как я говорю. И мы решили устроить фотосессию для семей с особенными детьми.

Катя: Когда мы размещали объявления о съемках, я думала, что откликнутся три-пять семей. Но в итоге пришло больше 60 заявок, отовсюду — и мы просто ахнули. Естественно, нам написали те семьи, которые уже давно приняли диагноз и живут открыто, кто не стесняется публичности, кто готов обниматься и любить на камеру. Это было для меня открытием: параллельно я занимаюсь коммерческой съемкой и вижу, какой у людей бывает зажим, как их нужно раскручивать на эмоции, вытаскивать любовь между детьми и родителями. А тут любовь течет — не надо ничего просить. Просто успевай ловить эту невероятную энергию в глазах, в отношении друг к другу.

Я знала, что из-за Саши я физически не смогу ездить куда-то далеко: обхвачу Москвы и ближнее Подмосковье. Это был колоссальный труд, просто волонтерская работа. Мы поняли, что в месяц мы не уложимся, что нужно закладывать три-четыре. В итоге на съемки ушло полгода. Где-то я ездила сама, где-то Женя помогал, возил меня. Мне нужно было показать этих детей — что они живые, красивые, любимые.

Женя: Сначала мы думали, что разместим фотографии только в соцсетях. Но сначала одни родители, потом другие стали просить: «Ребят, давайте офлайн где-то. И напишите про нас, что я актриса, художница. У моего ребенка ДЦП, родовая травма: рожала в Новый год, ошибка пьяных врачей». То есть у женщины закончилась карьера и началась совсем другая жизнь. Как это бывает в большинстве случаев, папа сразу ретировался, вышел из ситуации. А она просто нашла себя в другой сфере, продолжает развиваться. Ей понадобилось лет пять, чтобы принять эту ситуацию. И опять — ну какой алкаш?

Катя: У многих была одна и та же просьба: напишите про нас, чтобы люди подходили и читали. Да, увидят фотографии, но они сняты так, что вы не поймете сразу, в чем дело. Я старалась, искала ракурсы: вот ребенок, и спастика у него, и он весь выкрученный, или он на ИВЛ (искусственной вентиляции легких. — Прим. ред.), или у него раздутое лицо. И ты смотришь на него и думаешь, как поймать не только взгляд, но и эмоцию. У кого-то была сложная съемка: я старалась очень деликатно снять ребенка, представляла, как его видит мама. Я же не вижу, что у Саши трахеостома и зонд или что у нее нет уха. И всех этих детей я не вижу больными уже давно. Думаю, что смысл именно в этом: если будет насмотренность, то пройдет страх перед такими детьми и заболеваниями.

На фотографии: Гриша Осинный

Про пап и мам

Катя: Семьи, где я была, практически в 70 % случаях были без пап. Многие папы ушли на первом году жизни, как только стало понятно, что ребенок будет трудный, или еще по каким-то причинам — я не знаю.

Женя: Я знаю. Я сначала осуждал отцов, а потом понял. Очень часто мама вокруг ребенка выстраивает барьер, она себя с ним ассоциирует полностью. А мужчина просто оказывается на обочине. И он не может просто пробиться через эту стену — навыка же нет, нас не учат этому. И мужчине гораздо проще быть на стороне — помогать деньгами или вообще уйти. Потому что это очень сложная ситуация. В этот момент обостряются все конфликты: стадия острая, муж и жена обвиняют друг друга, родители подливают масла в огонь… Но есть случаи, когда отцы возвращаются в семьи. Я знаю историю, когда папа забрал больного ребенка к себе, но ушел от жены, не смог с ней жить.

Катя: Самая большая проблема во всем этом — то, что ты остаешься со своим ребенком практически один на один. Я видела мам, которые справляются со всем в одиночку — это же женщины, которые ради ребенка перевернут мир. А по-другому никак — они просто железными становятся.

Женя: Они создают общие группы в соцсетях, обмениваются опытом: к какому врачу сходить, как организовать перевозку, какие льготы или оборудование положены от государства — мамы делятся информацией друг с другом, потому что никто тебе никогда всего этого не расскажет. Чтобы добиться чего-то от государства и знать, что это положено, нужно быть очень подкованным и настырным. И если мама такая вся не в себе — не может смириться с ситуацией, принять ее, — то она не сможет помочь своему ребенку, разобраться, что подходит именно ему. А тут вопрос времени критический: чем раньше ты начнешь ребенком заниматься, тем больше у него будет шансов.

Опять же все всегда относительно. У одного ребенка такие тяжелые пороки, и семья держится молодцом, а у другого легкая форма ДЦП, а мама вообще не в себе. Потому что она начинает сравнивать его с обычными детьми — особенно если он единственный в семье. Это очень опасные истории, когда ты сравниваешь своего ребенка с обычным, потому что разница всегда будет непреодолимая. И очень многие на этом ломаются: мы хотим, чтобы он был как все, делал как все, а он как все никогда не будет.


Чтобы добиться чего-то от государства и знать, что это положено, нужно быть очень подкованным и настырным


Про принятие

Женя: Конечно, люди справляются и без психолога — по крайней мере, в тех семьях, с которыми мы общались. Но на то, чтобы справиться самостоятельно, уходит в среднем пять-восемь лет. Однажды я встретил папу, который рассказал: «Когда сыну исполнилось 18 лет, мы поняли, что он вырос, а лучше не стало — хотя мы все время им занимались. И мы решили: может, пора начать просто жить?» Я нашел своего психолога, с которым мне было проще через все это пройти — за год я более-менее разобрался. А дальше, после принятия, обычная жизнь: каждый день что-то новое, как и с обычными детьми.

Катя: Очень интересно наблюдать, как родители после принятия просто шутят с детьми, смеются над ними. Смеются, конечно, не в плохом смысле — мы тоже так над Сашей подтруниваем. Со стороны это смотрится дико: родители сумасшедшие — что за черный юмор? А мы запросто можем шутить на тему смерти или каких-то Сашиных особенностей: например, называем ее одноухим бандитом. Мы просто реально ржем над Сашкой иногда, она смешная. И это нормально. Я вижу, что и другие родители используют это как способ выйти из ситуации: не горевать, а просто над этим же посмеяться.

На фотографии: Саша Валов с мамой Аней

Про отношение окружающих

Женя: В каком-то телешоу говорили, что у нас две трети населения именно так и считают: дети с инвалидностью — это дети из социально неблагополучных семей. И многие семьи, которые Катя снимала, рассказывают о том, как они приходят на площадку с ребенком, а другие уходят. Просто встают, забирают детей. Боятся.

Катя: Дети вообще очень просто коммуницируют. А некоторые родители считают, что это заразно — ну как рак заразен. У нас же есть внутренняя осторожность: видят больного ребенка — значит, это мама какая-то асоциальная, и им без разницы, как она выглядит, как она одета.

Женя: Гораздо проще развернуться и уйти, чем попробовать выяснить, а что это с мальчиком, который регулярно приезжает на площадку, поговорить с его мамой. Причем все же мамы готовы общаться. Нам одна мама рассказывала, что выходила на площадку и все собирались резко и уходили. Запрещали детям играть с ее сыном, потому что у него аутизм в тяжелой форме. А потом была одна из пресс-конференций Путина, где он затронул проблему аутизма, и эти же мамочки подошли на следующий день: «Путин про вас говорил?» — и стали с ней общаться. Это просто ярчайший пример: кто-то сказал «можно» — и стали общаться.


Смысл именно в этом: если будет насмотренность, то пройдет страх перед такими детьми и заболеваниями


У нас еще есть старший сын, и как-то приятель сказал мне: «Вот Ваня растет с Сашей, и она для него нормальная — он столько всего видел. И только Ваня будет толерантен, потому что он в этом живет». И это, мне кажется, ключ ко всему: если эти дети будут среди нас, то со временем сотрется и этот страх, и неприязнь, и боязнь всей этой ситуации. Потому что в Европе говорят: нет детей с особенностями развития, есть дети с повышенным для них вниманием. Им не надо создавать специальную среду, а просто нужно больше внимания.

Кто-то из родителей решает своего ребенка максимально социализировать, кто-то, наоборот, выбирает коррекционную школу — чтобы он там был лучшим среди таких же. Но рано или поздно любая школа заканчивается. А люди по своей природе жестокие. Дети жестокие. И ребенок потом с этим сталкивается: если у него нет необходимых навыков, приходится очень тяжело. Мы сейчас как раз делаем один из проектов — проводим уроки доброты в школах, в том числе совместно с ребятами с особенностями, которые приходят и рассказывают, как они живут. И это все делается ради самих детей: они с таким интересом смотрят, как незрячая девочка пользуется телефоном или кто-то приезжает на коляске. «Слушай, а как ты джинсы надеваешь? А как вы на машине?» — то есть у детей возникает вот этот простой интерес к повседневным действиям.

И тут все дело в том, как ты рассказываешь. Я видел, как объясняют учителя — это вообще трэш. Им надо запретить говорить на темы, в которых они не разбираются. Они рассказывают об инвалидности сухим канцелярским языком: есть же методические рекомендации по проведению таких уроков. Идея классная, правильная. Но ее отдают учителям, которые перегружены бумажной работой. Поэтому, когда мы приходим в школу, они радуются: они у себя галочку поставили, что провели, а мы общаемся с детьми.

На фотографии: Саша Валов с мамой Аней

Про планы

Катя: Наш проект выложен на странице Саши — там семь альбомов, очень много фотографий. Понятно, что мы не можем все вместить в экспозицию в парке: на выставку я отбирала по одной фотографии, а тут — по три кадра, и прекрасные все. Некоторые спрашивают: «А у вас фотографии про что? Что ты хочешь сказать своим проектом?» То, что мы есть, что мы любимые, красивые, наши дети рождены в социальных семьях. Мы хотим, чтобы к нам была терпимость и проявление какого-то человеческого отношения, чтобы нам давали жить. Даже не чтобы нам помогали — чтобы просто давали жить.

Я уверена, что когда будет некая насмотренность — как в любом деле она много что решает, — пропадет вот этот страх у людей и появится та толерантность, о которой мы все мечтаем. Очень хочется спокойно выходить со своим ребенком на улицу, не натыкаясь на осуждающие взгляды. Я понимаю, что они будут, я бы сама смотрела, если бы увидела ребенка с трубками на улице, но хочется добиться этого, наверное. Может, это произойдет спустя десять лет, но кто-то же начинает такие дела.

Женя: Нам предложили показать проект в регионах, поездить с ним по разным городам. 17 ноября мы проводим первую съемку в Челябинске, потом еще будут съемки, а потом — выставки. Думаю, это будет прекрасным продолжением «Невидимых»: регионам эта история очень нужна.


Share
скопировать ссылку

Читайте также:

Моя дочь заболела менингитом и потеряла слух
Моя дочь заболела менингитом и потеряла слух Ольга Савельева — о том, как победить смертельную болезнь и не сдаваться ни при каких обстоятельствах
Моя дочь заболела менингитом и потеряла слух

Моя дочь заболела менингитом и потеряла слух
Ольга Савельева — о том, как победить смертельную болезнь и не сдаваться ни при каких обстоятельствах

Стыдно, страшно, непонятно: Как говорить с детьми на сложные темы
Стыдно, страшно, непонятно: Как говорить с детьми на сложные темы Интервью с Натальей Ремиш, автором книги «Детям о важном»
Стыдно, страшно, непонятно: Как говорить с детьми на сложные темы

Стыдно, страшно, непонятно: Как говорить с детьми на сложные темы
Интервью с Натальей Ремиш, автором книги «Детям о важном»

Мой сын перенес лейкоз
Мой сын перенес лейкоз Татьяна Демидова — о том, как им с мужем удалось спасти своего ребенка, когда врачи давали всего 2 % на успешный исход
Мой сын перенес лейкоз

Мой сын перенес лейкоз
Татьяна Демидова — о том, как им с мужем удалось спасти своего ребенка, когда врачи давали всего 2 % на успешный исход

Светлана Цуканова — о жизни с ВИЧ и воспитании дочек
Светлана Цуканова — о жизни с ВИЧ и воспитании дочек «Я отстаивала свое право быть мамой»
Светлана Цуканова — о жизни с ВИЧ и воспитании дочек

Светлана Цуканова — о жизни с ВИЧ и воспитании дочек
«Я отстаивала свое право быть мамой»

Новое и лучшее

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

«Выживи, зайка»

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?

«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь

Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией

Первая полоса

«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь
«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь И, обманутые, возвращаются ни с чем
«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь

«Когда отец умер, стало грустнее некуда». Как мигранты из СНГ тоже едут в оккупированный Мариуполь
И, обманутые, возвращаются ни с чем

Как косить?

И какие инструменты для этого есть

Как косить?
И какие инструменты для этого есть

«Выживи, зайка»

«Выживи, зайка»Девушка оставила послания на стене в Мариуполе. Их нашел строитель в оккупации спустя год. Смотрите

«Выживи, зайка»

«Выживи, зайка» Девушка оставила послания на стене в Мариуполе. Их нашел строитель в оккупации спустя год. Смотрите

Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией
Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией «Бездействие — это не выход»
Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией

Антивоенные граффитисты — о том, как совесть преобладает над страхом, и ночных столкновениях с полицией
«Бездействие — это не выход»

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?
Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове? Собрали рассказы этих людей
Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?

Строители из России едут на заработки в оккупацию — в разрушенный Мариуполь. Что у них в голове?
Собрали рассказы этих людей

Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?
Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики? «Место силы» активистов
Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?

Почему в «Открытое пространство» постоянно приходят силовики?
«Место силы» активистов

Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?
Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций? «Все тогда, закрываемся, идем по домам, больше не будем работать в сервисе»
Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?

Как в России чинят электронику и бытовую технику после введения санкций?
«Все тогда, закрываемся, идем по домам, больше не будем работать в сервисе»

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым«Блэк-метал — это про безграничную свободу, но не за счет другого, как в мамлеевщине, а за счет себя»

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым

Большой разговор с Эдуардом Лукояновым «Блэк-метал — это про безграничную свободу, но не за счет другого, как в мамлеевщине, а за счет себя»

Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra
Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra Квир-техно, Шакира и отношение к наготе
Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra

Репортаж Роберта Гараева из стамбульского клуба Mecra
Квир-техно, Шакира и отношение к наготе

Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций
Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций Антикварное кафе, лучшие в городе панкейки, круассаны, яйца бенедикт и сырники
Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций

Где позавтракать в Стамбуле: 8 необычных локаций
Антикварное кафе, лучшие в городе панкейки, круассаны, яйца бенедикт и сырники

Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны
Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны Ежедневные созвоны, совместные просмотры кино, сюрпризы в онлайн-магазинах
Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны

Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войны
Ежедневные созвоны, совместные просмотры кино, сюрпризы в онлайн-магазинах

В России появляются памятники участникам вторжения в Украину
В России появляются памятники участникам вторжения в Украину «Памятниками и прочим официозом чиновники пытаются заполнить вакуум»
В России появляются памятники участникам вторжения в Украину

В России появляются памятники участникам вторжения в Украину
«Памятниками и прочим официозом чиновники пытаются заполнить вакуум»

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботыБольшое эссе Виктора Вилисова

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы

«Внутри меня сияла электрическая петля»: Как раковая опухоль заставляет задуматься о кризисе заботы Большое эссе Виктора Вилисова

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме«Я обречен делать Пьеро-кор»

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме

Синекдоха Монток — о новом альбоме, войне и травме «Я обречен делать Пьеро-кор»

Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?
Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче? «Честный, добрый и храбрый»
Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?

Что говорят коллеги об обвиненном в шпионаже журналисте WSJ Эване Гершковиче?
«Честный, добрый и храбрый»

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(«Настоящее искусство существует на границе с безвкусицей и дерьмом, как фильмы Феллини»

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'(

Интервью с фронтменом HMLTD — группы, которая должна была выступить на «Боли» в 2022 :'( «Настоящее искусство существует на границе с безвкусицей и дерьмом, как фильмы Феллини»

Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией
Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией Протесты в Ираке, ультраправые в Польше и жизнь после сиюминутной славы
Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией

Алиса Таёжная — о главном фестивале документального кино с острой политической позицией
Протесты в Ираке, ультраправые в Польше и жизнь после сиюминутной славы

«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»
«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил» Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова
«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»

«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»
Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГВот пример «афганцев». Это четвертая часть цикла о преступности после войн

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ

Как вернувшиеся с войны собирают ОПГ
Вот пример «афганцев». Это четвертая часть цикла о преступности после войн

За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?
За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны? Сквернословие, прогулы и аморальные поступки
За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?

За что ВШЭ увольняет преподавателей, которые выступают против войны?
Сквернословие, прогулы и аморальные поступки

Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал
Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал День прошел, число сменилось, нихуя не изменилось
Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал

Последним расстрелянным человеком в России был маньяк. Его звали Фишер, и о нем сняли сериал
День прошел, число сменилось, нихуя не изменилось

Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?
Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад? Рассказываем вместе с проектом «После России»
Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?

Каким был эмигрантский Париж 100 лет назад?
Рассказываем вместе с проектом «После России»

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустяЗаключительный выпуск пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя

Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустя
Заключительный выпуск пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого
Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого Подробная инструкция психолога Анны Шипициной
Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого

Что делать при панической атаке: Как поддержать себя и другого
Подробная инструкция психолога Анны Шипициной

История взлета и падения Hydra

История взлета и падения HydraИ что происходит с наркоторговлей в даркнете сейчас

История взлета и падения Hydra

История взлета и падения Hydra
И что происходит с наркоторговлей в даркнете сейчас

Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?
Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы? «Это река интроверт, но если вглядеться, можно увидеть ее особый характер»
Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?

Как художница Дарья Винокурова возвращает забытое культурное наследие Яузы?
«Это река интроверт, но если вглядеться, можно увидеть ее особый характер»

«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»
«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух» Рецензия Ивана Афанасьева
«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»

«Шершни»: Хитовый сериал в духе «Остаться в живых» и «Повелителя мух»
Рецензия Ивана Афанасьева

Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)
Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе) Большой текст про группу Sleaford Mods. Часть 2
Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)

Ищем представителей рабочего класса в российской музыке (результаты так себе)
Большой текст про группу Sleaford Mods. Часть 2

«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням
«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням Ori Marani, Lapati Wines, Tevza и другие производители, за которыми стоит следить
«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням

«Малые дети любят Кахети»: Гид по натуральным грузинским винодельням
Ori Marani, Lapati Wines, Tevza и другие производители, за которыми стоит следить

«Мальчик из хорошей семьи»

«Мальчик из хорошей семьи»Как Борис Пиотровский должен был стать новым Капковым в Петербурге, но прицепил на лацкан Z

«Мальчик из хорошей семьи»

«Мальчик из хорошей семьи» Как Борис Пиотровский должен был стать новым Капковым в Петербурге, но прицепил на лацкан Z

Мерч российских благотворительных фондов и НКО
Мерч российских благотворительных фондов и НКО Покупаем, помогая
Мерч российских благотворительных фондов и НКО

Мерч российских благотворительных фондов и НКО
Покупаем, помогая

Большое интервью с композитором Сергеем Невским
Большое интервью с композитором Сергеем Невским Почему важно слушать музыку тех, кто остался?
Большое интервью с композитором Сергеем Невским

Большое интервью с композитором Сергеем Невским
Почему важно слушать музыку тех, кто остался?

«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов
«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов Продолжаем серию пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука
«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов

«Остров Джованни» — мультик про оккупацию Курильских островов
Продолжаем серию пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью Это цикл о преступности после войны. Третья часть

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью

«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью
Это цикл о преступности после войны. Третья часть

«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк
«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк Рецензия Ивана Афанасьева
«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк

«Счастливчик Хэнк» — сериал о преподавателе литературы в творческом и духовном кризисе. В главной роли — Боб Оденкёрк
Рецензия Ивана Афанасьева

Как выживает независимый книжный бизнес?
Как выживает независимый книжный бизнес? Рассказывают Сурков («Циолковский»), Куприянов («Фаланстер»), Пархоменко и другие
Как выживает независимый книжный бизнес?

Как выживает независимый книжный бизнес?
Рассказывают Сурков («Циолковский»), Куприянов («Фаланстер»), Пархоменко и другие

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизниЭто цикл о преступности после войны. Вторая часть

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни

«Пять лет мучений». История Владимира Федоркова, который убивал на «Афгане» и в мирной жизни
Это цикл о преступности после войны. Вторая часть

Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?
Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах? Николай Овчинников — о главной пластинке нулевых
Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?

Альбому «Meteora» Linkin Park 20 лет. Почему он до сих пор в наших сердцах?
Николай Овчинников — о главной пластинке нулевых

Где пить кофе в Белграде
Где пить кофе в Белграде Главные спешелти-споты, где можно найти V60, кемекс, пуровер и дрип-кофе
Где пить кофе в Белграде

Где пить кофе в Белграде
Главные спешелти-споты, где можно найти V60, кемекс, пуровер и дрип-кофе

Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?
Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет? Большой текст к выходу нового альбома. Часть 1.
Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?

Я голосую против всех: Почему Sleaford Mods — важнейшая британская группа последних десяти лет?
Большой текст к выходу нового альбома. Часть 1.

«Самый скандальный поэт Ленинграда»

«Самый скандальный поэт Ленинграда»Две девушки заявляют, что Евгений Мякишев применял к ним насилие и избивал. Записали их рассказы

«Самый скандальный поэт Ленинграда»

«Самый скандальный поэт Ленинграда» Две девушки заявляют, что Евгений Мякишев применял к ним насилие и избивал. Записали их рассказы

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в УкраинеЭто цикл о преступности после войны. Первая часть

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине

История Петра Рочева: Афган, телевизор на берегу Печоры и мгновенная смерть в Украине
Это цикл о преступности после войны. Первая часть

Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии
Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии Лепим горшки и шьем
Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии

Чем занять руки в Тбилиси: Мастер-классы, курсы и студии
Лепим горшки и шьем

«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии
«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии Что такое российское правосудие и существует ли оно вообще?
«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии

«Айта»: Бескомпромиссный детективный триллер о мести и правосудии, снятый в Якутии
Что такое российское правосудие и существует ли оно вообще?

История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга
История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга К большому концерту Sound Up в Москве
История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга

История фортепианных дуэтов от Листа до Лэнга
К большому концерту Sound Up в Москве

Как убивали российский театр
Как убивали российский театр Почему гостеатры сотрудничают с силовиками? Остались ли в России независимые проекты?
Как убивали российский театр

Как убивали российский театр
Почему гостеатры сотрудничают с силовиками? Остались ли в России независимые проекты?

От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей
От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей И где их попробовать в Стамбуле
От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей

От баклавы до дондурмы и тулумбы: 13 главных турецких сладостей
И где их попробовать в Стамбуле

Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме
Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме А затем представили его на Берлинале
Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме

Как две российские режиссерки сняли фильм в кенийской тюрьме
А затем представили его на Берлинале

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из НовосибирскаОб альбоме «Лидокаин», трибьюте «Аквариуму» и выступлении перед Киркоровым

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска

Группа Ubel — дарквейв-дуэт брата и сестры из Новосибирска
Об альбоме «Лидокаин», трибьюте «Аквариуму» и выступлении перед Киркоровым

Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний
Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний Миллиардеры, местные менеджеры, держатели франшиз
Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний

Новые (и не очень) капиталисты: Кому достались активы ушедших из России компаний
Миллиардеры, местные менеджеры, держатели франшиз

2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй
2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй Молитвы, посты в соцсетях, карикатуры
2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй

2023-й только начался, но уже ставит рекорд по доносам. Собрали 7 таких историй
Молитвы, посты в соцсетях, карикатуры

Деколонизация в технике коллажа

Деколонизация в технике коллажаАртур Гранд — о методе Сергея Параджанова

Деколонизация в технике коллажа

Деколонизация в технике коллажа
Артур Гранд — о методе Сергея Параджанова

Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?
Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses? Полная история группы от Петра Полещука. Часть 2
Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?

Террористический пафос и классовый гнев: Что мы не знаем о The Stone Roses?
Полная история группы от Петра Полещука. Часть 2

«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса
«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса История жопы, водки и соли
«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса

«Тайная история трусов» и еще 6 книг о прошлом с необычного ракурса
История жопы, водки и соли

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войныАвторский обзор Анны Аксеновой на The Village

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны

В натисках бури. Украинская поэзия до и во время войны
Авторский обзор Анны Аксеновой на The Village

«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву
«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву МВД уже объявило в розыск архангельскую студентку
«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву

«Я наконец-то свободный человек»: История Олеси Кривцовой, которая сбежала от преследований в Литву
МВД уже объявило в розыск архангельскую студентку

Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?
Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»? Разбираемся, как устроена частная пропаганда войны
Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?

Жонглирование фактами, схематизм и медведи: Из чего сделаны фильмы про «ЧВК Вагнер»?
Разбираемся, как устроена частная пропаганда войны

«Могила светлячков» — классика студии Ghibli
«Могила светлячков» — классика студии Ghibli «Война начинается со смерти и смертью заканчивается»
«Могила светлячков» — классика студии Ghibli

«Могила светлячков» — классика студии Ghibli
«Война начинается со смерти и смертью заканчивается»

«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем
«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем Мы пересмотрели его и рассказываем, как политическая сатира автора «Это грех» смотрится в 2023 году
«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем

«Годы» — сериал 2019 года, в котором Россия вторгается в Украину, а США начинает ядерную войну с Китаем
Мы пересмотрели его и рассказываем, как политическая сатира автора «Это грех» смотрится в 2023 году

Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России
Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России Президенту выдали ордер на арест
Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России

Путина — в Гаагу. Лев Левченко — о том, что значит решение Международного уголовного суда арестовать президента России
Президенту выдали ордер на арест