В ушах звенит дикий дабстеп: «бо-бо-бо-бо-бо». С каждым ударом сердце почему-то сжимается от страха, но в то же время хочется смеяться. Глаза у меня закрыты. «А вы представьте, вокруг ещё музыка будет играть», — произносит мужской голос рядом. В ушах всё ещё стучит дабстеп, начиная постепенно затихать. Я открываю глаза, оглядываюсь — я не в клубе, я в маленьком помещении, где едва хватает места на два стола и четыре стула.

Продавцы веселящего газа улыбаются и пристально смотрят на меня — всё ещё чуть-чуть страшно. Улыбки почему-то кажутся кровожадными. Наваждение длится меньше минуты, но ощущения довольно сильные, хотя трудно назвать их эйфорией или приступом гомерического хохота. «Итак, представьте, что вокруг будет звучать музыка, мигать свет. Если в комнате несколько человек вдохнули газ, создаётся эффект эмпатии», — продолжают продавцы нахваливать свой товар. Шарики с веселящим газом и правда всё чаще стали появляться на московских вечеринках и в клубах, по выходным у тусовочных мест вроде «Красного Октября» дежурят тонированные машины, владельцы которых предлагают дозу нового, уже модного и пока не запрещённого вещества.