Ночной рейс: Волонтёры и бездомные автобуса «Ночлежка» Корреспондент The Village съездил в рейс с «Ночным автобусом» общественной организации «Ночлежка», пообщался с волонтёрами и теми, кому они помогают, и узнал, за чем, кроме еды, приходят бездомные.
На «Ночном автобусе» работают пять человек: водитель, трое волонтёров, раздающих еду, и медик, который раз в неделю осматривает бездомных. Каждый будний день автобус проезжает по спальным районам города, делая четыре остановки, во время которых бесплатно раздают еду, одежду и медикаменты всем нуждающимся. Один выезд «Ночного автобуса» обходится в 5 280 рублей. Корреспондент The Village провёл вечер в дороге с волонтёрами, узнал, чем кормят бездомных, как им живётся и зачем люди идут в волонтёры.
Справка: По официальной статистике, в городе проживают 2 000 бездомных. Сотрудники региональной благотворительной общественной организации «Ночлежка» оценивают их количество в 30 000 человек. Задача организация — улучшить качество жизни бездомных и помочь им найти жильё. В организации работают 20 человек, а 250 волонтеров регулярно участвуют в проектах «Ночлежки», среди которых: реабилитационный центр, дом дневного пребывания, тёплые зимние палатки, юридическая консультация и мобильный пункт раздачи горячей еды — «Ночной автобус».
«ЛОМОНОСОВСКАЯ»
У метро «Ломоносовская» стоит белый Ford — половину его занимают полки для складирования армейских термосов с супом и пластиковой посуды, в кузов проведено освещение. Раньше маршрутов и автобусов было два, теперь остался один, с четырьмя остановками. Старый автобус настолько часто ломался, что в «Ночлежке» решились искать денег на новый. С покупкой помог Борис Гребенщиков, который однажды пришёл с руководителем проекта Андреем Чапаевым к автодилеру, и тот согласился сделать значительную скидку. Вообще, сейчас частных жертвователей стало больше, вплоть до людей, которые готовы на Новый год привезти «Газель» консервов.
Чапаев сегодня за рулём, он в «Ночлежке» работает пять лет: когда-то даже писал диплом по проекту, но в саму организацию пришёл позже, когда стал уверен, что готов этим заниматься. Благотворительность требует постоянного внимания: для того чтобы раздавать, надо сначала собирать, договариваться и уговаривать.
|
|
|
Компанию нам составляют три волонтёра из церкви Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади — Валерий, Вера и Герман. В какой-то момент в их приходе решили, что прихожанам нужно как-то реализоваться вне церкви — стали работать с детскими домами, больницами, пожилыми людьми. Состав автобуса постоянно меняется: в проекте задействовано около 30 человек. Религия многих приводит к волонтёрству — среди добровольцев много буддистов, кришнаитов.
ПРОСПЕКТ СЛАВЫ
Первая остановка — проспект Славы. Люди в разнообразном обмундировании — от пальто и дублёнок до курток и фуфаек в несколько слоёв — уже ждут, и когда подъезжает машина, то они быстро выстраиваются в очередь и вскоре начинают получать хлеб и одноразовые тарелки с борщом, которые потом аккуратно выкидывают в специальный пакет. Кто-то требует выдать тампоны и интересуется бельём, кто-то вызывается дать интервью, другие, напротив, молча едят и отворачиваются. При этом почти не слышен мат и никто не повышает голос — все ведут себя вежливо. Ожидаешь более мрачной обстановки, а тут легко можно решиться подойти и поговорить. Сытых тянет фотографироваться: вот Руслан и Наталия, они подрабатывают на базе неподалёку, у Николая разбито пол-лица, он оправдывается, что упал с лестницы. У кого-то гноятся обмороженные пальцы. Некоторые недавно встали: всю ночь пили спирт. Другие трезвы, как стёклышко. У многих постоянно болит живот: питаются на помойках, горячую еду получают только у «Ночного автобуса».
Наступает время для раздачи одежды и лекарств. В основном это трусы, носки, активированный уголь, таблетки от кашля, бинты, перекись водорода. Можно попросить что-то более серьёзное — волонтёры, если смогут, привезут в следующий раз. На прощание: «Спасибо, до свидания!» — и люди уходят в темноту.
ЛИГОВО
Следующая стоянка — у платформы Лигово. Пока едем, расспрашиваем волонтёров. Веткин внезапно высказывается: «Одна наша знакомая рассказала: она бегала целый день, работала, пришла на дежурство в „Ночлежку“, нигде не удалось поесть. А здесь готовят качественно — ей и себе очень захотелось налить тарелку. А потом подумала: „Я через полчаса освобожусь, пойду в магазин. А есть люди, у которых только этот суп и будет“. И не стала есть. Для меня это было ярким примером того, что для многих это единственная возможность получить горячую еду».
Чапаев между тем рассказывает, как в «Ночлежке» пытаются бороться с практикой регистрации по месту жительства. Без этой бумажки не сделаешь многое, даже не попадёшь в один из районных домов ночного пребывания (правда, для этого придётся собрать ещё два десятка бумажек), что и говорить о медицинской помощи или работе по специальности. По сути, из-за проблем с регистрацией многие и становятся бездомными.
У Лигово какой-то дедушка останавливается возле меня и спрашивает по поводу бритвенных станков: борода у него уже вполне выдающаяся, но он хочет смотреться прилично. Владимиру 46, на улице уже 11 лет, а раньше плавал матросом. Выглядит он лет на 15 старше. В этот момент 42-летний Демид («Меня все здесь знают») начинает искать нашего фотографа для обмена профессиональными мнениями, а сам расписывает преимущества «Зенита» перед «ФЭД».
Мимо идет пьяной походкой Максим, разливая полпорции супа. Прислонившись к стене и откусывая ломоть, говорит, что недавно его кинул работодатель, а ему 50 лет и в таком возрасте на работу брать не особо хотят. Нужно понимать, что к автобусу тянутся не только бездомные, но и безработные, одинокие, необеспеченные — одним словом, обделённые. Это не обязательно маргиналы, выключенные из социума: некоторым просто нужен совет, куда обратиться с больным мужем или как восстановить трудовую книжку. Многие приходят за обувью или за необходимым астматику ингалятором.
СМОЛЕНСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Третья стоянка — около Смоленского мемориального кладбища. Уже почти 10 вечера, толпа тут самая занятная: есть и вполне хорошо одетый мужчина в очках и с рюкзаком, и нервные женщины, и товарищи с отсутствующим взглядом. А кто-то, оказывается, приехал с Сортировочной за дополнительной порцией. Заикающийся парень пытается что-то втолковать Вере, он оказывается представителем одной из религиозных организаций. Вручает Андрею пачку визиток: они, как и многие другие, берут под своё крыло желающих, правда, в этом случае ведётся активная религиозная пропаганда. Чапаев его внимательно выслушивает, а когда тот уходит, говорит: «Мы к ним относимся так: если для человека это единственная возможность выжить, то почему бы и нет. Но сами их визитки не раздаём».
Один из мужчин представляется Николаем и предлагает написать про него целую статью: 53 года, родители развелись, когда он был маленьким, после школы сел, потом попал в психушку, сел во второй раз, занимался бизнесом, а теперь ищет работу сварщиком. Недавно наконец получил комнату от службы социальной помощи. А сестра живёт в Нью-Йорке — мол, можно поехать, но не охота портить ей репутацию. Других интересуют более тривиальные вещи: неужели опять операция «Бомж» началась? Заваривают двери чердаков и подвалов, а всех «жителей» выгоняют. А тёплые деньки заканчиваются.
Этим вечером успеваем заехать в два кафе, где готовят несколько литров супа и чая для нуждающихся (значительную часть пищи сейчас готовят в Духовной академии, Александро-Невская лавра дает хлеб). Прихожане просят посетить дом их батюшки, тот приготовил пакеты с едой и одеждой. Между делом спрашиваю, бывают ли среди бездомных иностранцы. Чапаев вспоминает историю Фрица, который оказался немцем по имени Удо, приехавшим в Россию 18 лет назад — работал поваром, женился, ушел из семьи и три года провел на улице, гордо не желая возвращаться на родину «на щите». Выручил его, в итоге, земляк-волонтер — попросту сдал родителям и убедил, что лучше попросить помощи. Удалось восстановить документы и отправить его на самолете в Берлин — на следующий день после прилёта ему исполнилось 40 лет. Начал учиться новой профессии, нашел работу, получил жильё… В Петербурге хватает и бездомных с менее увлекательными историями: многие приезжают из регионов, а потом не могут вернуться, потому что некуда или незачем. Другие теряют паспорта и не могут добраться до Москвы, где находятся их консульства.
«ЧЁРНАЯ РЕЧКА»
Уже около 11 вечера, последняя стоянка — у «Чёрной речки». Здесь стоят две армейские палатки от Мальтийской службы помощи. Немцы вообще часто помогают российским бездомным: Диаконическая служба Гамбурга обеспечивает почти треть бюджета «Ночлежки». Город даёт около 10 %.
Палаток в городе три: ещё одна организована «Ночлежкой» совместно с администрацией Адмиралтейского района. Две открыли буквально три дня назад, пока народу немного, но когда ударят морозы, то придётся потесниться — в каждую набивается по 40 человек. Выдаются пенки, работает тепловая пушка. Но трёх палаток на 30 000 бездомных явно не хватает, и ежегодно в Петербурге насмерть замерзают до 100 человек.
В конце остаётся довольно много хлеба и чая, его отдают желающим — парень в лёгкой курточке проворно собирает буханки в пакет, приговаривая: «Не беспокойтесь, у меня там много людей». Иногда, правда, бывает, что желающие опаздывают к раздаче или супа не всем хватает. Но при большом скоплении стараются разливать меньшими порциями: важно ведь внимание.
Как поддержать «Ночлежку»:
- Перевести деньги через Сбербанк (квитанцию на оплату можно скачать на сайте «Ночлежки»);
- Принести деньги в бухгалтерию организации;
- Благотворительным платежом через терминалы «Новоплат» или «Уникасса» (выбрать «Оплата услуг» — «Другие платежи» — «Ночлежка»);
- Благотворительным переводом с банковской карты через сайт Blago.ru;
- Сдать одежду в магазин «Хорошоп» на 9-й Советской, 22;
- Разместить информацию о проекте в интернете.
