Все по делу: кому подходит центр увлечений «МЕГА ДЕЛО»? Как развиваться в своем деле, открыть бизнес и где проводить активный досуг в Нижнем?

Я училась в Нижнем Новгороде на «Бизнес-информатике» в Вышке, а в магистратуру уехала в Лихтенштейн. После окончания я осталась работать по специальности и далее жила в Швейцарии, Германии, Австрии. Занималась программированием, управлением проектами и консалтингом в IT. В какой-то момент я поняла, что очень сложно увидеть ценность работы в крупных миллионных проектах: после сдачи одной системы мы начинали новый проект и было сложно сразу оценить реальную пользу разработки. А в последнем проекте после восьми месяцев трудов командой в десять человек, заказчик решил, что ему проект больше не актуален.

Создание бренда небольшого кафе представилось мне, шансом объединить свою любовь к вкусной, полезной, красивой еде, и желание делать людей счастливыми «в моменте».

Конечно, было страшно осознать риски на самом старте проекта. Я уволилась со стабильной работы и хорошей позиции в Европе, когда большую часть сотрудников начали переводить на особые условия с сокращенной заработной платой в самом начале пандемии. Уже тогда было страшно представить, что же случится в России. До официального закрытия всех ресторанов мы проработали две недели.

Тогда мы были уверены, что на доставку еще очень долго не сможем работать. Но, как оказалось, лучшая бизнес-модель — та, которой не существует. Как только началась пандемия, мы сразу же стали подключать все сервисы доставки и организовывать свою. Очень хотелось сохранить команду, которую мы долго искали, обучали и с которой успели стать семьей.

Вера:

Я занимаюсь темой инклюзии с 2010 года. Изначально пошла учить русский жестовый язык на курсы в Центр образования глухих и жестового языка им. Г. Л. Зайцевой в Москве, хотела быть переводчицей русского жестового языка, но в итоге в 2011 году выучилась на тифлокомментатора и до сих пор в основном этим и занимаюсь.

Я считаю, что это важное и нужное дело и думаю, что у меня есть к этому призвание, это дело всей моей жизни. Каждый человек достоин того, чтобы быть включенным в культурную жизнь, любой имеет право на доступную среду и за это стоит бороться.

Тема инклюзии обширна и здесь может быть разговор о разных формах инвалидности — среда может быть доступна для одной категории, но не доступна для других. Ситуация в России стала чуть лучше за последние десять лет, которые я занимаюсь этой темой. В некоторых городах частично были сделаны шаги к улучшению среды. В Нижнем Новгороде, насколько я знаю, человек в инвалидном кресле, например, не может пользоваться метро вообще. На одной-двух новых станциях, например, есть лифты, но даже на них можно только спуститься, проехаться до другой новой станции, а до точки назначения не добраться. По городу нет ни пандусов, ни даже нормальных съездов с тротуаров, везде лестницы, в кафе и подобных заведениях — тоже почти кругом ступеньки. Яркий показатель того, доступная ли среда в городе — как много на улицах людей на инвалидных колясках вы встречаете? Если вы задумаетесь и поймете, что никого на инвалидной коляске за последнее время не видели, то скорее всего город не приспособлен к их передвижению.

Что касается тифлокомментирования — с 2017 года я работала кураторкой направления организации тифлокомментирования в театрах России программы «Особый взгляд» благотворительного фонда «Искусство, наука и спорт» и с ними сотрудничаю длительное время. С 2011 года я вместе с институтом «Реакомп» продвигала различные законодательные инициативы по внедрению поправок, чтобы у нас в законодательных актах была прописана необходимость тифлокомментирования в театре и кино. В итоге, дали свои плоды только предложения по поправкам для кино — летом 2017-го вышел закон о том, что все фильмы, которые выходят при господдержке, должны выходить в прокат с тифлокомментированием и субтитрами. С тех пор, конечно, есть ощущение, что все начало как-то двигаться, но в целом еще очень много пробелов, о которых я не могу сказать в двух словах.

В Нижнем Новгороде тифлокомментирование есть всего в двух театрах — театре «Вера» и Театре Оперы и балета, там комментирование проводится моей подругой и коллегой, Верой Трубниковой. Но и в них спектакли с тифлокомментированием проходят очень редко. Среда там, к сожалению, недоступная: человека на коляске туда скорее всего придется как-то поднимать своими средствами. 

Каждый нижегородец в силах заинтересоваться проблемой инвалидности, инклюзией, поискать материалы. Есть брошюр на эту тему, есть портал «Особый взгляд», где множество статей и для специалистов, и для людей интересующихся. Каждый конкретный нижегородец может сделать очень много, если он просто поинтересуется тем, как это всё устроено, подумает о том, что стыдно говорить вещи вроде «зачем незрячему смотреть кино?» или «зачем людям на инвалидных колясках куда-то ездить? они сидят дома, вот пусть и сидят». Это ужасно звучит, но, на самом деле, я с этим до сих пор сталкиваюсь, даже в 2020 году.

Все проекты в сфере инклюзии важны и нужны. Если вы человек с высоким уровнем эмпатии, которому не безразлично, и считаете, что нужно помогать, или если вы, например, представитель сферы культуры или власти, то помогайте просто всему.

Самое сложное, когда ты начинаешь играть музыку — это материальная составляющая, то, что нет денег на оборудование и на то, чтобы снимать репточку часто. Играть приходилось по ночам, так как в ночное время аренда дешевле. Искать свой звук молодым ребятам сложно, потому что нет возможности накупить примочки и попробовать поиграть на всем.

Изначально мы играли на DELAY MUSIC, нам там очень нравилось в плане качества и оборудования. Плюс на эту точку претендовало очень много групп, а значит меньше внимания у администраторов к каждому музыканту. Такой «проходной двор» выходит и ты немного теряешься. Мы в итоге нашли свою точку в центре, у знакомых пацанов на Почаине и сейчас репетируем там по несколько часов в неделю, играем и обсуждаем все, брейнштормим и даже гуляем там по утрам. Точек в Нижнем порой даже больше, чем групп, которые хотели бы поиграть, поэтому если какой-то группе нужно время «прямо сейчас», то они, скорее всего, смогут найти под себя свободное место. Не везде, конечно, великолепный звук, но выбор большой, много вариантов с приятным оформлением и ценовая политика разная.

А вот площадок для выступления не так много. Мы например, очень любим Black Ho))), где хороший звук и очень разношерстные мероприятия от джазовых концертов до трэш-хард-метал тусовок. Мы там начинали, эта площадка действительно легко принимает молодые группы и даже делает для начинающих музыкантов отдельные мероприятия. Аудитория там тоже очень разношерстная и можно найти своего слушателя.

Отношение большинства граждан к скейтбордингу за последние годы не сильно поменялось. Они по прежнему считают, что это развлечение для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Но за то время, что я катаюсь, скейтбординг стал олимпийским видом спорта и это, конечно, сыграло определенную роль в его развитии. Сейчас в России активно работает Федерация, организуют соревнования. За последние годы в Москве построили такое количество скейтпарков, что и сосчитать сложно.

В Нижнем скейтпарков катастрофически не хватает — сейчас в городе функционируют только два, и они постоянно забиты огромным количеством желающих покататься. И, к сожалению, не только желающими покататься на скейте, BMX, роликах или трюковом самокате, но и маленькими детьми на пластиковых самокатах (и их родителями, не понимающими, что это специализированная площадка для занятий экстремальными видами спорта, а не детские горки).