Московский Шиес: Кто борется с радиоактивной хордой Активисты больше недели сутками дежурят у опасного ядерного склона

Житель Сабурова Андрей постоянно ездит по Каширскому шоссе мимо Московского завода полиметаллов. Когда он был младше, проводил на склоне много времени, потому что не знал, что там нельзя гулять из-за радиации. «Сейчас понимаю, что ходить там не опасно, но строить, конечно, нельзя. Потому что не знаю, что будет, если этот грунт будут рыхлить…» — нервно смеется молодой человек. На дежурство он пришел первый раз.

Вечером у протестной «газели», на покупку которой неравнодушные собрали 100 тысяч рублей, находятся около 15 человек. В машине тепло, есть еда и чай. Продукты активисты приносят сами: сыр, колбасу, печенье, шоколад; кто-то даже заказывает пиццу. 10 января к склону подъехала техника без документов на работы, и ее удалось остановить. Жители не дали оградить парковку у касс МЦД, заставили рабочих увезти бытовку и вызвали полицейских, чтобы сводить их в могильник. Тогда и началась круглосуточная оборона склона.

Сам завод начал работать еще в 30-е годы и много лет сбрасывал отходы урановых и ториевых руд на крутом берегу Москвы-реки, просто засыпая их землей и глиной. Сейчас эти слои, как говорит химик-ядерщик Ольга, которая пришла дежурить, но отказалась раскрывать место своей работы, тоже радиоактивны.

О могильнике с десятками тысяч тонн зараженной земли известно много лет, но настоящую тревогу жители забили в апреле. Тогда стало ясно, что власти, не спросив мнения горожан, собираются строить там многополосный мост для Юго-Восточной хорды. И за этот проект голосовали не только сотрудники «Жилищника», но и покойные москвичи. Если на склоне начнут возводить сваи, земля поползет в реку, а строительная техника разнесет радиоактивную пыль по Москве — это основные опасения жителей.

Радиацию у завода подтверждали Москомархитектура, Гринпис, МЧС, «Радон», другие ведомства и независимые лаборатории. Мы сами вместе с физиком-ядерщиком нашли превышения рядом с будущим мостом. Мэр Сергей Собянин, который так ни разу и не прокомментировал ситуацию с хордой, в 2006 году был председателем совета директоров завода, то есть не мог не знать о проблеме ядерных отходов, но проект магистрали через могильник все равно допустил.

Всего у платформы Москворечье дежурят полсотни человек, жители регулярно сменяют друг друга, говорит координатор Светлана Трушкина. Чем больше помощников — тем короче их дежурства. Каждый приезжает, когда находит время. Опаснее всего оставаться ночью, потому что снова может приехать техника, а также полицейский автобус — чтобы разведать обстановку. Непросто еще и потому, что сильно хочется спать.

«Вы не боитесь тут рядом с могильником сидеть?» — спрашиваю я. «Да вот замеряли, 13 микрорентген в час, ничего, слава богу»

Большинство жителей, которые приходят оборонять участок, изучили законы, предельно допустимые показания радиации и даже компетентно рассуждают о геодезических особенностях местности. Каждый может объяснить, почему дорогу в этом месте строить нельзя. «Вы не боитесь тут рядом с могильником сидеть?» — спрашиваю я. «Да вот замеряли, 13 микрорентген в час, ничего, слава богу», — отвечает мужчина, который очень попросил представить его «рабом божьим Сергием».

Андрей Марин, который живет в пяти минутах ходьбы от завода, еще в 2013 году организовал в Сабурове митинг против дороги. На акции уже тогда озвучивали проблему могильника. По его словам, до начала 90-х территория принадлежала заводу и хотя бы была огорожена бетонным забором, но потом землю «скинули» на город и она стала открытой для всех.

Недавно стало известно, что городские власти скрыли санитарно-защитную зону в могильнике. Она есть в архивах и документах Росатома, но в открытом реестре не отображается. Поскольку статус склона скрыт, он не попадает в исследования и экспертизы, отмечает депутат Печатников Сергей Власов, который уже научился работать с дозиметром. «Это важный момент, который поможет нам обжаловать стройку в суде. Вообще, сюда я приезжаю, чтобы пообщаться с людьми и показать журналистам радиацию. С лета на склоне поставили несколько заборов, но в них много дырок, через которые можно пролезть», — поясняет депутат.

«Поскольку мне совсем рядом, я прихожу поговорить с интересными людьми. Приезжают со всей Москвы. Всем интересно это противостояние. К нам даже заезжала активистка, которая несколько раз была в Шиесе», — рассказывает местная жительница Ольга Соколова. «Вот бы еще шаман к нам дошел», — добавляет женщина рядом с ней.

«Когда завод проводил дезактивацию в начале нулевых, одно здание взорвали — мы видели огромное облако, а мои бабушки знакомые говорили: „Что ж такое, все время убираем, убираем, а пыль садится“»

«В Москве много радиоактивных захоронений, но это по своим масштабам и сложности уникальное. Хочу сказать, что начинаются перемены. Проблема не тайная, но такой ее собиралась сделать Москомархитектура, которая не хочет работать по существу. В 2013 году она спроектировала дорогу, даже не посмотрев высотную карту. Тогда жители авторов высмеяли. Уже после ведомству писал завод, что трогать эти земли опасно. Склон мало исследован, и стоит помнить, что на нем есть еще и строительные обломки. Когда завод проводил дезактивацию в начале нулевых, одно здание взорвали — мы видели огромное облако, а мои бабушки знакомые говорили: „Что ж такое, все время убираем, убираем, а пыль садится“».

Власти несколько раз назвали новости о радиации фейком, хотя сами предусмотрели бюджет на рекультивацию территории на случай «если радиоактивную почву там все-таки найдут» и пытались инициировать новые проверки. Заммэра Москвы по вопросам строительства Марат Хуснуллин 17 января заявил, что окончательное решение по хорде примут «в ближайшие дни», а до этого времени строить точно ничего не будут. Но на дежурства это обещание не повлияло.

У платформы везде расклеили значки радиации и нарисовали граффити вроде «Москва не Припять», а на баррикадах из заграждений поставили «радиоактивную елку». Перед Новым годом активисты прошлись с ней вдоль Каширского шоссе, поводили хороводы у главного здания завода и записали обращение для Владимира Путина. Дедом Морозом был эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Российского социально-экологического союза Андрей Ожаровский, который с лета провел десятки проверок на склоне.

Николай живет в полутора километрах от могильника. «Узнал я о стройке летом из листовок, которые активисты распространяли на подъездах. Уже осенью прошли публичные слушания, но управа и префектура всячески их скрывали — хотели провести мероприятие тайно. Оказалось, что в зал пригнали кучу народа из „Жилищника“, за проект проголосовали и мертвые жители. При этом обычные люди не попадали на слушания. Я начал изучать тему и узнал про радиацию», — говорит активист. По словам Николая, ответы на запросы приходили медленно и жители потеряли много времени.

«Просто наступили людям на голову и на горло! Я здесь стою за Москву и против коррумпированных строек»

«Отписки приходили в основном от структур, связанных с департаментом ЖКХ. Но я дошел до Ростехнадзора, который мэрии не подчиняется. Многие жители жалуются на дорогу прямо под окнами, но меня возмутила именно незаконная стройка на могильнике. И вообще я не против хорды — она нужна. Но то, как ее проложили… Просто наступили людям на голову и на горло! Я здесь стою за Москву и против коррумпированных строек», — поясняет он.

В это время местная жительница Наталья раздает листовки, на которых напечатана информация о стройке и контакты координаторов дежурств. «России нужно развивать регионы, зачем тратить столько денег на дороги в Москве, зачем нам этот лишний шум, снос домов?» — восклицает еще одна участница протеста.

Александр, бывший полковник полиции, приходит на дежурства не потому, что он против хорды. Его не устраивает, что ее будут строить на радиоактивных загрязнениях. Он считает, что если тронуть склон, то частицы разнесутся «километров на 100».

«У нас уже ничего нет. Мы только будем смотреть „Солярис“ Тарковского, где океан поглощает остатки острова с горящим домом, а дальше — кипящий океан, и больше ничего. То, что они [власти] делают, похоже на задачу отряда альфацентавровцев, который прибыл к нам на зачистку планеты», — философствует Сергий.

Проект, скорее всего, изменят, и мост будет вантовым, сказали активистке Екатерине Максимовой строители на противоположном берегу от склона, в Курьянове. Но большинство дежурных надеются, что никакую дорогу через могильник строить не будут.

Обновление от 24 января: Сергей Собянин наконец-то признал, что у завода полиметаллов, возле которого собираются строить Юго-Восточную хорду, есть пятна радиоактивного заражения. Эту территорию мэр пообещал рекультивировать, но от проекта хорды он отказываться не собирается. Движение против строительства продолжится. Ведь власти до сих пор настаивают, что на южной части склона вдоль платформы Москворечье, по которому пройдет хорда, нет значительных загрязнений. Активисты уже записали обращение к новому премьеру Михаилу Мишустину.

Обновление от 13 февраля: «Радон» выиграл тендер на рекультивацию склона, о ней ранее объявил Сергей Собянин. После этого к активистам, продолжающим дежурить у платформы, приехали чоповцы из «Гаранта безопасности». Это те самые охранники, которые разгоняли протестующих против свалки в Шиесе. Чоповцы рассказали полиции, что по договору с «Радоном» охраняют датчик, который последние несколько дней регулярно показывает превышения по радиации в 60 раз. Сотрудники в итоге увезли охранников в ОВД.

Обновление от 5 марта: У одного из протестующих против строительства Юго-Восточной хорды прошел обыск. Александра Колотова, водителя протестной «газели», обвиняют в порче имущества «Радона» на миллион рублей. Обыск прошел на следующий день после встречи Общественной экспертной группы по контролю за радиационной безопасностью у завода полиметаллов. Там представитель «Радона» Александр Чабанюк заявил, что на платформу МЦД десятки лет выпадают осадки продуктов распада радона в виде свинца и висмута.