«Я музыкальный терапевт» Как помогать особым детям почувствовать себя свободными и счастливыми

В работе с ребятами с нарушениями здоровья применяются иные приемы. Как правило, я сама им пою звуки, песни. Свободный ритм протяжных народных песен позволяет разделять мелодию на фразы, между которыми спокойно и глубоко можно вдохнуть. Пение, слушание или игра в таком свободном (респираторном) ритме важны в музыкальной терапии. Тело человека музыкально, поэтому в процессе занятия оно начинает реагировать на мой голос и дыхание. В конце занятия ребенок расслабляется, начинает зевать — это признак, что «выдох» состоялся и нервная система успокоилась.

Основными музыкальными инструментами для работы являются различные по строю лиры (специально разработанные немецкими музыкальными терапевтами для работы с людьми с особенностями развития), грота, блокфлейта, ударные инструменты.

Применение того или иного инструмента зависит от состояния пациента, возраста, психотравм и тех задач, которые надо попытаться решить при помощи музыки. Бывает, что пациент сам берет инструмент, и по его выбору можно понять, в каком состоянии он находится. Для работы, бесспорно, нужны знания о том, какие средства музыки можно использовать, а какие не стоит. Например, если ребенок гиперактивный, то блокфлейту лучше не брать, поскольку это приведет к еще большему возбуждению. Или такой пример: детям до семи лет необходимо как можно больше петь и играть в пентатоническом строе. В его основе — квинта, то есть музыкальный интервал, в котором нет полутонов и тритонов, резких созвучий. Это соответствует природе маленького ребенка. Подбирая те или иные средства музыки, необходимо руководствоваться принципом «не навреди».

Сложность профессии в том, что необходимо уметь чувствовать пациента. Нельзя полностью погрузиться в его страдания или жалость к нему, делать только то, что он хочет. При этом надо оставаться соучастной, а не безразличной. Это что-то среднее между симпатией и эмпатией. Очень важна личность самого терапевта.

Эффект

Каждый хочет быть в чем-то успешным, а музыкальная терапия позволяет человеку, даже с особенностями развития, получить ощущение радости, реализованности, соучастия. Помогает двигаться дальше, получить ресурс для развития. Инструменты, которые я использую, воздействуют терапевтически и при этом просты в обращении. Лиры, которые мы используем, имеют определенный музыкальный строй, зажимать струны там не требуется. Ребенок с ДЦП, скорее всего, не может играть во дворе с другими детьми в футбол или ходить в кружок по рисованию, а на музыкальных занятиях он получает ощущение успеха. Например, он проводит рукой по струнам, а я в это время импровизирую на флейте или голосом. Пациент счастлив: получается объективно потрясающая, прекрасная музыка, и он — соучастник процесса.

В Нижегородской области существует такой проект — «Дом удивительных людей». Это лагерь для детей и взрослых с тяжелыми множественными нарушениями развития и их семей. Ребята и специалисты живут в одном уютном доме чуть больше недели. Вместе занимаются — творят, музицируют, гуляют и просто общаются. Результаты всегда потрясающие. Это возможность разглядеть в них потенциал, ресурс, куда нужно двигаться дальше.

В основном я работаю с маленькими детьми, но в этом году в «Доме удивительных людей» появились интенсивы для подростков и взрослых с ограниченными возможностями здоровья, в том числе ментальными нарушениями. С взрослыми на последней смене мы ставили музыкальный мини-спектакль, готовились: учили песни, несколько старинных вещей на инструментах. Я очень переживала, смогут ли они от начала до конца быть в процессе, не забудут ли, где надо вступать, что за чем идет, ведь это их первый опыт. Но они со всей искренностью выражали чувства в пении и вступали там, где надо. Сложные, особые ребята, но они способны чувствовать добро, справедливость, любовь, сострадание так же, как все. И они тоже хотят безусловного принятия.

В целом эффект музыкальной терапии зависит от того, насколько сильны поражения здоровья. С кем-то работаешь на уровне базовых вещей (дыхание, равновесие нервной системы), и там сильно много вперед не продвинешься из-за тяжести состояния. У других, например, детей с аутистическим спектром, можно освоить навыки игры на инструментах, танец, пение. Время, скорость изменений у каждого свои, тем не менее музыка целительна для всех. У взрослых ребят, которые занимались индивидуально на проекте, мы отмечали от занятия к занятию увеличение времени концентрации внимания, появление состояния «здесь и сейчас», мягкость в руках. Они стремились сделать лучше от урока к уроку. Одна девочка на первом занятии сказала, что у нее спастика (болезненная судорога) в руке. Я предложила ей «подышать рукой», и девочка смогла продвинуться в игре смычком на гроте. Еще она говорила, что не умеет петь, но оказалось, что все же может в низкой тесситуре петь чисто легкие песни. Для нее это было таким значительным открытием себя!

Я не работаю с деменцией, но вот коллеги отмечают, что во время занятий становится осознанным взгляд у пожилого человека, он оживает, улучшаются его эмоциональное состояние и память, даже двигается он под музыку куда легче, чем без нее.

Система

В мире существуют вузы, которые обучают по установленным стандартам специалистов музыкальной терапии. Они изучают анатомию, психологию, социологию, медицину в части понимания болезней пациентов и, конечно, музыку. Это практическая профессия, и терапевт должен уметь играть на нескольких инструментах. Существуют различные направления в обучении: неврологические заболевания, работа в онкологии, в акушерстве и педиатрии, работа с пожилыми людьми.

В России с каждым годом растет потребность в музыкальных терапевтах. Нужны специалисты, знания, обмен опытом, научные исследования. По законодательству у нас инклюзивная среда в учебных заведениях. И музыка могла бы помогать в решении многих педагогических и психологических задач, но специалистов музыкальной терапии в таком количестве в России нет. Профессии официально нет, вузов, которые готовили бы таких специалистов, нет. Есть люди, которые на своем опыте пытаются найти методы работы с особыми людьми.

У меня есть профессиональное музыкальное образование. Знания в области музыкальной терапии получаю на индивидуальных занятиях с моим наставником — терапевтом из Москвы, у нее европейский диплом, и на различных семинарах и конференциях европейских специалистов.

Сейчас в нашей стране занятия с музыкальным терапевтом проходят на средства родителей. В силу непризнанности профессии данный вид помощи не включен в ОМС, как в других странах. Пока НКО, в которых заинтересованные специалисты разрабатывают программы реабилитации детей с нарушениями развития и взрослых с ментальной инвалидностью, могут привлекать к работе музыкального терапевта. Иными словами, это спонсорские средства или президентские гранты. Кто эти люди, которые пишут гранты, разрабатывают реабилитационные программы? Очень часто родители особых детей. Так они стараются помочь не только своему ребенку, но и другим таким же ребятам.

Музыкальная терапия может стать — уже становится — частью качественной паллиативной помощи. А мы вроде только-только законодательно решили, что ее необходимо усиливать (в марте в России вступил в силу закон о паллиативной помощи, который в том числе расширил понятие «паллиативная помощь», включив в него не только медицинскую составляющую, но также психологическую, духовную и социальную поддержку больного. — Прим. ред.). Я верю, что в итоге борьба энтузиастов приведет к официальному признанию профессии.