Начало карьеры

Я учусь в медицинском вузе и уже на старших курсах имел право работать в качестве среднего медицинского персонала. Многие одногруппники сразу шли набираться опыта для будущей профессии, а я клюнул на удобный график работы и высокую зарплату на скорой помощи, куда как раз набирали людей в нашем вузе.

График работы на скорой — сутки через трое. Каждый день начинался с того, что я и мои коллеги приходили на станцию, сменяли предыдущую бригаду, принимали автомобиль и выдвигались по вызовам. Обычно к моменту нашего прихода у диспетчера накапливалось два-три вызова, поэтому действовать надо было оперативно, без дела мы никогда не сидели. Принимаешь вызов, утверждаешь его, едешь по адресу — и так целые сутки. На месте оказываешь помощь пациенту, а если необходимо — госпитализируешь. Количество вызовов всегда зашкаливает, и бригада фильтрует самые неотложные. Разумеется, это получается не всегда. Пациенты имеют свойство кое-что скрывать или преувеличивать, а зачастую и вовсе врать. Поэтому на месте вызова часто оказывается скучающая старушка или подросток, сломавший руку по пьяни. Люди не понимают, что, вызывая скорую без необходимости, они могут лишить помощи того человека, которому она в гораздо большей степени необходима. На станцию в течение рабочего дня практически никогда не возвращаются: дел невпроворот.

Зарплата на скорой относительно высокая. Я, выполняя работу среднего медперсонала, получал почти как среднестатистические врачи-терапевты. Начисляются надбавки за «специфику труда», «особый характер труда», работу в ночное время. Работа в праздничные дни оплачивается в двойном размере.

 

Специфика бригад

Мне довелось поработать в двух бригадах: одна линейная, другая интенсивной терапии. Ещё бывают кардиология, педиатрия, реанимация и так далее. 
Типичные для линейной бригады вызовы (на их долю приходится процентов 70 от общего числа) — это роды, давление, температура, «болит живот», «укусила собака». На них выезжают фельдшер, водитель и медбрат (я). Наш фельдшер был молодым парнем со средним медицинским образованием. В скорую он пошёл не из альтруизма, а от желания получать более высокую зарплату, чем ему платили бы в лаборатории или кабинете. Работники линейной бригады практически не сталкиваются со смертельными, крайне неординарными или требующими высокой самоотдачи случаями, поэтому особой жертвенности не было. Подавляющее количество пациентов — пожилые люди, молодые ребята с переломами и роженицы.

Вторая бригада, в которой я, правда, проработал не очень долго, — это интенсивная терапия. Попал туда чудом: бывший фельдшер уволился, а брать больше было некого. Пришлось переводить меня, несмотря на относительно малый опыт. Всё сразу стало гораздо серьёзнее. Мы выезжали по таким вызовам, как пожары, ДТП, сильное кровотечение, различные нападения. Их гораздо меньше, чем у линейной бригады, — 15-20 в день, — но работа тяжелее в несколько раз. Со мной ездил молодой водитель и мужчина-врач средних лет — очень суровый, скрытный, но крайне преданный своему делу, не лишённый к тому же чувства юмора. Часто сталкиваясь с трагедиями и смертью, он приучил себя не принимать их слишком близко к сердцу, сохраняя тем не менее чувство сострадания и человечность. Можно ли говорить в отношении такого человека о жертвенности? Думаю, да. Променять белый халат и работу в чистом кабинете на грязную робу, стрессы, ужасные условия труда, постоянный контакт с убитыми и находящимися на грани смерти ради того, чтобы спасти чью-то жизнь, — это, наверное, и есть альтруизм. Такие врачи на вес золота.

Интересная деталь:
чем дешевле автомобиль, тем более вежливы к скорой водители

Езда по городу

С передвижениями по городу всё неоднозначно. Иногда водители очень приятно удивляли: заслышав сигнал скорой, машины раздвигались к поребрикам, освобождая нам путь. Но чаще даже не предпринимали попытки пропустить нас, особенно в часы пик. Пробки на дорогах и невежество водителей — одна из главных проблем для сотрудников скорой помощи в Петербурге. Иногда доходило до абсурда: мне или моему коллеге нужно было вылезать на проезжую часть и просить автомобилистов пропустить нас. И ладно ещё, если мы едем по вызову типа «сломал ногу», а если же мы спешим к месту ДТП? Сломанная нога потерпит, а вот человек, попавший в серьёзную аварию, может и не дождаться. Некоторые извиняются, говорят, что не услышали сирену. Некоторые начинают возмущаться, вроде «да куда ж я подвинусь, и так впритык стоим!», кто-то с недовольным лицом молча крутит руль. Но в итоге проезд дают все.

Интересная деталь: чем дешевле автомобиль, тем более вежливы к скорой водители. Обращаться практически всегда приходилось к владельцам дорогих машин.

 

Ложные вызовы и неадекватные больные

Ложных вызовов приблизительно треть от общего числа: скучающие старушки, алкоголики, истерики, симулянты. Примеров множество. Звонок: пациентка, 67 лет, испытывает боль в груди, чувство страха, головокружение. Первая мысль у диспетчера: инфаркт. Говорим пациентке принять нитроглицерин и сразу же выдвигаемся по адресу. На месте нас ждёт одинокая старушка, страдающая от нехватки общения. Никакой боли и инфаркта у неё, разумеется, нет. Только незначительно повышенное давление.

Бабушки — это наша чума. По моим наблюдениям, многим пожилым женщинам скучно, при этом в поликлиники ходить лень, поэтому они штурмуют звонками скорую помощь, а те их кормят таблетками, успокаивают, меряют давление и просто развлекают. Отказать в вызове мы не имеем права, и они этим сознательно пользуются. Вступать с бабушками в спор и пытаться их вразумить бесполезно. Большинство из них постоянные клиенты, которых мы навещаем по несколько раз в месяц. Они часто пытаются всучить варенье с мёдом, напоить чаем или накормить обедом. Иногда, если есть перерыв в вызовах, мы соглашаемся.

Бывает, что звонят симулянты. Вызов: молодая женщина, приступ, закатываются глаза и текут слюни. По адресу нас ожидают молодой человек и развалившаяся на кресле, с раскинутыми в разные стороны руками, девушка. С первой же секунды определяем, что никакого приступа у девушки нет — она, скорее всего, решила нагнать страху на своего бойфренда. Даём понюхать нашатырь и едем дальше.

В моём районе был пациент, которого знала вся станция и ближайшие поликлиники, — неврастеник. Вечный больной, постоянно сам себе придумывающий новые диагнозы. Приходилось стабильно раз в неделю ездить по очередным высосанным из пальца вызовам. То живот болит, то сердце колет, то голова разрывается.

Крайне неадекватны люди, которые рассказывают о своих бесчисленных аллергиях на лекарства, вот только на какие именно — они не помнят. Пару раз были случаи, когда, начитавшись о страшных заболеваниях, люди находили их симптомы у себя и в панике вызывали скорую. К категории неадекватов относятся и люди из разряда «я тоже врач», которые пытаются нас поучать, раздавать «ценные советы», пропускают мимо ушей всё, что мы говорим, а на деле если и имеют отношение к медицине, то максимум в качестве санитарки в ближайшей больнице. Суровых мамаш и папаш, готовых с кулаками наброситься на врачей с криками «у ребёнка насморк, почему вы так долго ехали?», заносим туда же. Помимо них очень раздражают те, кто звонит по пустякам, вроде «температура 37,1 два дня держится». 

Пьяные пациенты

Частенько вызывают пьяные: разбили друг другу носы по синьке, просят избавить от похмельного синдрома, «поставить капельницу» или просто «подкинуть до нарколожки», симулируют абстинентный синдром и галлюцинации. Очень часто алкоголики не могут самостоятельно выйти из запоя, а чтобы их госпитализировать в наркологию, нужен повод. Абстинентный синдром для этого подходит. А ещё бывает так, что алкоголикам-бомжам негде переночевать или они просто хотят посидеть лишнее время в тёплом месте, поэтому приходится симулировать.

Бывает, что в скорую звонят родственники в надежде, что мы как-то протрезвим или вытащим алкоголика из запоя. Случаются и форс-мажоры: один раз мужчина, поймавший, говоря простым языком, белку, ударил по лицу моего коллегу. Пришлось вызывать наряд и вместе с ними успокаивать буйного пациента.

Больная сестра категорически отказывается ехать в больницу и лечится какой-то целебной силой

Опасные ситуации

Нам попадается очень много диких и неадекватных пациентов. Как-то два наркомана грозились силой выбить у нас лекарства. Пришлось запугивать полицией, якобы стоящей под окнами, чтобы уйти из квартиры целыми.

Ещё один раз сердобольные граждане вызвали нас к бомжу, мирно спящему на улице у ларька. Мы его разбудили и выслушали шквал ругани в свой адрес, после чего он накинулся на нас с кулаками. Правда, нас быстро разняли.

Когда попадаем на драки — сразу вызываем наряд, это обязательная процедура, особенно если подравшиеся находятся в состоянии алкогольного опьянения. Часто пациенты просят обойтись без этого, и в очень редких случаях мы идём на уступки, особенно если речь идёт о несовершеннолетних, по глупости разбивших друг другу носы.

Самый, наверное, опасный случай из моей практики: позвонила старушка, сказала, что человека за окном покусала собака. На месте нас ожидал очень пьяный мужчина, сидящий посреди безлюдного двора, вокруг которого вились две дикие собаки. Из ноги у мужчины фонтаном била кровь — задели артерию. Псы вели себя крайне агрессивно. Мы отгоняли их кирпичами, сигналили, пытались спугнуть автомобилем. С огромнейшим трудом, пока водитель отвлекал животных, нам удалось затащить пациента в автомобиль.

Странные случаи

Однажды нас вызвала женщина с жалобами на сильные боли в брюшной полости и раздувшийся живот. Мы попали в квартиру, увешанную какими-то африканскими бусами и амулетами, странными плакатами и картинами, на полке стоял искусственный череп и хрустальный шар, обои были чёрного цвета и вокруг царил приторный запах. Встретившая нас женщина объяснила, что её больная сестра категорически отказывается ехать в больницу и лечится какой-то целебной силой. Оказалось, что наша пациентка — известный в своём районе экстрасенс. При первичном осмотре мы заподозрили осложнение аппендицита и возможный разрыв аппендикса. После недолгих уговоров и пугающих аргументов нам удалось госпитализировать её.

 

 

Смертельные исходы

В первый раз, когда пришлось столкнуться со смертью (пациентка скончалась по дороге в больницу) — было очень страшно. Когда оказываешься так близко к забвению и понимаешь, что не смог уберечь от него пациента, — опускаются руки. После этого случая неделю проходил в депрессии, ничего не ел, спал по два часа в сутки. Твердил, что виноват сам, что могли поторопиться, оперативнее сработать, могли сделать хоть что-нибудь, лишь бы не отпускать пациента. Потом стало легче, коллеги не давали унывать и падать духом. У тех, кто только приходит работать в скорую и встречается с этим лицом к лицу, всегда так. Но со временем чувства притупляются, начинаешь проще и сдержанней ко всему относиться. Такое случилось при мне всего четыре раза, но всегда было очень страшно.

Дважды был на ДТП: один раз пациент отделался ушибами и разбитым лбом, другой раз пришлось констатировать смерть. В обоих случаях вина была на стороне водителей. Это повод к тому, чтобы задуматься о соблюдении элементарных правил безопасности и следовать нормам ПДД. Застёгнутый ремень может спасти жизнь. Во втором случае (смертельном) от головы погибшего не осталось почти ничего: он наполовину вылетел в лобовое стекло (зрелище очень жуткое и мерзкое). А если бы был пристёгнут, имел бы шанс спастись.

Во многих ситуациях спасает ирония. В коллективе шутят все, от водителя до уборщицы на станции. И смеёмся тоже над всем: и над алкоголиками, и над бабками, и над раковыми заболеваниями. Без юмора нельзя, рискуешь попросту сойти с ума, поэтому работа обязывает шутить, иногда по-чёрному. Слишком впечатлительные долго не задерживаются. В этом, кстати, был мой большой недостаток как работника скорой помощи: я всё принимал близко к сердцу.

Во многих ситуациях спасает ирония. И смеёмся тоже над всем: и над алкоголиками, и над бабками, и над раковыми заболеваниями

Дополнительный заработок

Денежное вознаграждение предлагают нечасто. Кто-то не берёт никогда, а кто-то не прочь при каждом удобном случае. Лично я почти никогда не брал денег, да и суммы предлагали такие, что было не обидно. Согласился дважды: один раз пациент просто подкинул мне в карман купюру, которую я обнаружил уже в машине; второй раз я взял сам, соблазнился предложенной суммой. Но потом было очень стыдно.

Я был наслышан о случаях, когда скорую тормозят на улице просто как такси. И на нашей станции часто ходили слухи, что кое-кто частенько грешит подобным заработком. К нам на светофоре однажды подбежал молодой человек и пытался уговорить меня и водителя «подбросить его с мигалкой» до центра, обещал неплохо отблагодарить. Мы объяснили, что не можем этого сделать, поскольку у нас в машине пациент с острым аппендицитом, которого нужно срочно доставить в больницу. Он не был слишком настойчив и, два раза услышав отказ, закончил уговоры.

 

Карьера

Скорая — это великолепная школа, которую желательно пройти любому будущему врачу. Она учит быстро принимать решения, бороться с брезгливостью, даёт неоценимый опыт поведения в нестандартных ситуациях. Это очень нескучная работа с постоянными происшествиями, сменой мест и новыми знакомствами. И отличная возможность избавиться от рутины и бумажной волокиты, которая преследует всех остальных врачей. Ну и, наконец, эта работа направлена на быстрое получение эффекта от лечения, то есть мы не доводим больных до стадии полного выздоровления, а лишь принимаем их. И в нашей работе очень важную роль играют такие факторы, как человечность и сострадание. Хирург, стоящий за операционным столом, или акушер, ежедневно принимающий беременных женщин, со временем превращают свою работу в конвейер: на первый план выходит техника и профессионализм, а всё остальное уже вторично. Мы же обязаны проникнуться и принять на себя боль каждого человека: и скучающей старушки, и алкоголика, и малыша с пневмонией, и здорового амбала с пробитой головой. Каждому нужно посочувствовать, к каждому найти подход. Самое главное, что даёт эта работа, — она учит любить людей.

Я шёл на скорую с целью получить опыт, но не намереваясь работать в ней постоянно. Свою будущую медицинскую деятельность я планирую связать с профессией, очень далёкой от подобного экстрима. Работа в последние месяцы — на интенсивной терапии — не всегда легко мне давалась, морально это непросто. Но попробовать надо было, хотя бы раз в жизни.

Я шёл на скорую с целью получить опыт, но не намереваясь работать в ней постоянно