Редкие профессии Маркшейдер, машинист роторного экскаватора и заведующая углехимической лабораторией — о своей работе

«Здесь есть над чем подумать»

Маркшейдер — это то же самое, что горный геодезист, мы производим замер вскрыши и добычи угля. Профессию посоветовал отец, который работал на горном предприятии. Выбирая вуз, прислушалась к его мнению, к тому же у меня в школе все было хорошо с геометрией, а для этой профессии это важно. Заканчивая институт, я знала, что хочу работать именно в «Востсибугле», на этом разрезе, потому что уже была знакома с предприятием, видела людей, которые здесь работают.

Да, профессия не женская: тяжело. Но я всегда занималась спортом, привыкла к труду и нагрузкам. В институте я училась в мужском коллективе, здесь тоже работаю в основном среди мужчин, и не вижу в этом ничего сложного. Основные трудности — это довольно большие физические нагрузки: приходится много ходить, по шагомеру бывает и 15 тысяч шагов в день. Здесь есть над чем подумать, решая поставленные задачи. Нужно принять решение и донести его людям так, чтобы они поняли и сделали так, как я решила.

Я работаю здесь 16 лет. И мне до сих пор очень интересно в работе. Это профессия для тех, кому важно видеть, как твоя идея воплощается: придумать, внедрить, получить результат — это непередаваемое чувство. Профессия у нас редкая и сложная. Мы принимаем непростые решения, и я горжусь своей работой.

«Чувствую уважение к своему труду»

Я работаю на разрезе 28 лет, это еще мало: у меня вот товарищ работает 34 года. Пришел сюда в 90-е, времена тогда были сложные, и стабильность ценилась выше всего. Потом времена поменялись, а работа затянула, уже не хотелось искать ничего другого. Хотя профессия у меня совершенно другая — я инженер-механик по автомобильному транспорту. Но высоты никогда не боялся, поэтому в первый раз было даже интересно работать в кабине, которая находится примерно на высоте седьмого этажа жилого дома. Этой техникой несложно управлять, поэтому стажировка занимает всего 15 дней. Качество машин очень хорошее: угли здесь жесткие, и эти экскаваторы как раз для них созданы. Главное — следить за машиной, тогда она и работать будет.

Самое сложное у нас — график. Работать приходится в дневные и ночные смены. По ночам, конечно, непросто, особенно «жаворонкам». Но все равно работа держит: мне два года до пенсии, и я не уверен, что готов уйти даже после наступления пенсионного возраста. Сначала нужно подготовить смену, но молодые специалисты в отрасль мало идут. Хотя условия у нас очень хорошие: благодаря администрации разреза и профсоюзу с льготами и соцпакетом все в порядке. Наш коллективный договор считается одним из лучших среди предприятий En+ Group по России, в нем предусмотрено санаторно-курортное лечение, бесплатный проезд к месту отдыха раз в три года любым транспортом, компенсация зубопротезирования, доплаты разного рода — действительно мы тут чувствуем поддержку предприятия и достойное отношение, уважение к коллективу и нашему труду.

«Главное — не сделать в работе брак»

В 1983 году я пришел работать помощником машиниста, с 1993 работаю машинистом. Скоро 40 лет, как я на предприятии. Все шли в техникум после восьмого класса, и я пошел. Так вот выбрал профессию, и по сей день здесь — видимо, судьба.

О карьере в те годы никто не думал: работаешь и работаешь, приходит время — продвигаешься по должности. Каждый день по пути на работу думаю: главное — не сделать брак. Брак — это сход вагонов, например, нарушение регламента, и тому подобное. Главное, чтобы все шло по плану и без сбоев.

Мы работаем посменно, есть смены дневные и ночные. Работа карьера не прекращается, поэтому отгрузка тоже ведется круглосуточно. Каждый рабочий день мы проходим медкомиссию, затем прихожу на тепловоз и проверяю техническое состояние локомотива. Дежурный по станции распределяет задачи: нам дают либо маневровую, либо забойную, либо поездную работу. Забойная — это погрузка под экскаватором на разрезе. После этого груз обрабатывают на весах: нужно, чтобы в каждом вагоне был именно тот вес угля, который предусмотрен для этого вагона. Затем составляем поезд, который идет на станцию Тулун, и оттуда уголь отправляется к заказчикам.

Я уже шестой год на пенсии, но работу оставлять не планирую: пока прохожу медкомиссию — буду работать. Мне моя работа в удовольствие, как она может надоесть?

«Мне интересно быть лучшей, первой»

Я работаю здесь 29 лет — всю сознательную жизнь. Вышла замуж и меня привезли сюда, в поселок Алгатуй. Первое мое образование — экономическое, но в поселке не было ничего, кроме угольного разреза, поэтому я получила второе высшее, техническое — обогащение полезных ископаемых — и пришла работать в лабораторию. Для меня это было ново и интересно, увлеклась, потом пошли новые приборы и методики, нас много обучали, в том числе в Санкт-Петербурге и в Сочи.

Я начинала с работы лаборанта, а когда ушла прежняя заведующая, меня назначили на эту должность. Чувствуя ответственность, стала очень много читать и изучать свою сферу глубже, начала знакомиться с заведующими других лабораторий, общаться с представителями ТЭЦ, которые покупают наш уголь — было очень интересно получить обратную связь и увидеть все с их стороны. Появилось желание внедрять в работу лаборатории что-то новое, особенно когда мы получили возможность смотреть, на каком оборудовании работают коллеги за рубежом. Наверное, это был стимул сделать нашу лабораторию лучшей в «Востсибугле». Сейчас наша лаборатория считается пилотной, и все новшества стараются внедрять в первую очередь у нас. Думаю, все потому, что я увлекающийся человек: если меня что-то заинтересовало, я это изучу и исследую, дойду до самой глубины. Мне интересно быть лучшей, первой.

Все лабораторные испытания должны быть точными, своевременными и достоверными. Отгружая маршрут — партию угля — в 60 тонн, мы берем на исследование пробу всего в один грамм, и необходимо, чтобы эта проба была настолько представительная, а анализ такой точный, чтобы этот грамм характеризовал качество всего маршрута. Руководство должно быть полностью уверено в результате, который мы выдаем.

Сейчас в коллективе пять человек, мы работаем посменно — день и ночь, как и подразделения по добыче и отгрузке. Иногда приходится работать в режиме пиковых нагрузок, когда возрастает добыча. Бывают случаи, когда выходит из строя оборудование, а анализы проводить необходимо, и тогда мы направляем пробы в ближайшую лабораторию в Азейске, а порой наоборот сами помогаем коллегам. Я бы сравнила лабораторию с войсками спецназа: мы не на виду, но всегда наготове, нам нужно действовать максимально оперативно и точно, и от качества нашей работы действительно зависит очень многое.