Ограничительные ленты поперек Большой Покровской от Синего Карандаша Вечером 21апреля стало известно, что перетянутая Покровка— это новая работа уличного художника, известного под псевдонимом Синий Карандаш.

Работа называется «Невесомая баррикада беспомощности» и символизирует то, что какие бы ограничения сегодня ни пытались ввести (по перемещению, гигиенические, коммуникативные или экономические), они все равно половинчатые и не гарантируют спасения и сохранения старого уклада, образа жизни, образа мира и тем более не понятно, насколько это действительно эффективно, а не являет собой лишь некоторый муляж безопасности. В воздухе висит растерянность от наступившей ситуации и непонимание того, что же может сделать мир привычным.

Перекрытие Большой Покровской, главной деловой артерии города, отчаянный шаг, который, надеюсь, в действительности не совершится. Здесь же это своего рода тактический стрит-арт на тему того, как пространство города и жители города отзываются на условия изоляции, карантин и ряды ограничений. Размещение ленточек на главной улице проявляет условный сценарий ситуации, когда всё поставили на паузу. Для меня здесь больше всего любопытно было понять, какую реакцию это вызовет — и эффект, конечно, получился диссонирующий. Кто-то радуется безопасности, кто-то упрекает в бесполезности и ловко обходит, кто-то клянет власти за их беспрецедентные меры и нарушение конституционных прав, кто-то сразу же классифицирует это неким актом современного искусства, объективирует и запечатляет на камеру. Плюс мне хотелось показать, что красная лента — это условная граница, которую не сложно не замечать и обходить, а главная граница находится внутри отдельно взятой головы и возможностей личной этики — каждый выбирает сам, что делать и как себя вести. Получать QR-коды и бояться, получать и чувствовать себя в безопасности, не получать и вести себя разумно, не получать и быть всем недовольным.

Красная лента здесь с одной стороны — символ защиты и безопасности, а с другой — символ запрета. Это знак. Но как любой знак, отчужденный от своей функции, перемещаясь из своего непосредственного изначального давления в область интерпретации и многоголосицы публичного представления, начинает становиться жестом и высказыванием. Или по крайней мере движением в сторону языка. Конечное (или предконечное) осмысление этого знака и его появления всегда лежит в области этого молчаливого диалога человека как воспринимающей и перцептивной единицы, социальной реальности и частного (в смысле отдельного, инициативного) действия.