Как привить детям любовь к чтению И почему не надо при любой возможности читать им книги вслух

Что делать, если ваш ребенок не дружит с литературой, ненавидит классику и в принципе любые длинные тексты? Как привить любовь к чтению без насилия над личностью? Что для этого нужно изменить в себе? И почему вообще так важно читать?
Ответы на эти вопросы нашла учительница русского языка и литературы из Петербурга Римма Раппопорт. В марте вышла ее книга «Читай не хочу». Мы публикуем одну из глав книги.
Вредные советы
Вроде бы совершенно очевидно, что для воспитания читателя нужно приложить немало усилий. Но жизнь чрезвычайно иронична: часто родители и учителя убеждены, что прививают ребенку любовь к чтению, а на самом деле их старания только отвращают его от книг. Было бы приятно написать о таких забавных взрослых в третьем лице, но ведь и я одна из них. В начале книги я рассказывала новогоднюю историю о дочери и ее отчаянном «Не смейте читать!». Как же нам с мужем удалось настолько достать Лию?
С высоты своего опыта могу предложить перечень вредных советов. С большой долей вероятности они помогут вам испортить отношения ребенка с книгой в первые пять лет, а то и быстрее. Впрочем, не исключаю, что в руках других родителей наши провальные методы могут сработать иначе.
Не задумываясь, влезайте с предложением что-нибудь прочитать в любые игровые ситуации. Используйте каждую свободную минуту: моменты отдыха, время ужина или вечерних объятий. Как бы вы восприняли предложение поработать дома после работы? Массажист был бы счастлив сделать родственникам массаж, учитель — проверить тетради своих детей, повар — приготовить еду. Логика ясна. Если вы так же, как и я, цинично сдаете ребенка в садик, где он, вообще-то, целый день чему-нибудь учится, то наверняка знаете: нет для него большей радости, чем освоить вечером пару новых навыков. Можно еще порешать математические примеры или пообводить цифры по точкам.
Спрашивайте про чтение и книги как можно чаще. Через день-другой после того, как вместе что-то прочитали, обязательно задайте вопрос о прочитанном, попросите пересказать. Двигайтесь в сторону того, что в школе называется «проходить», уже сейчас. Если у ребенка случился интимный читательский опыт и он получил дозу литературы на стороне: в саду или с другим родственником, — смело вторгайтесь. Интересуйтесь, спрашивайте, требуйте поделиться впечатлениями. Раз уж взяли на себя роль ответственного за литературное воспитание, жмите до конца.
Все время читайте ребенку вслух, хочет он того или нет. Начните с виммельбухов. Навязчиво комментируйте все картинки. Не сдавайтесь, если ребенок не разделяет ваш энтузиазм. Или если находит другой способ взаимодействия с бумагой. Да, вы знаете, что ведущий тип деятельности в этот период — игра. Так почему бы тогда детям не сыграть с вами в хороших детей хороших родителей? По желанию «хороших» можно заменить на «умных», «правильных», «лучших». В общем, следовать нужно за целью, а не за ребенком, особенно когда цель благая.
Семейное чтение вслух — это, конечно, хорошо, но пробовали ли вы смешивать его с обучением? Ребенок внимательно слушает сказку или что-то помощнее в вашем исполнении, и тут вы просите прочитать название следующей главы. Серьезно, это лучшее, что я сделала, чтобы моя дочь разлюбила «читать» перед сном. Вообще-то формула «страничку — я, страничку — ты» может и сработать. В пять с половиной Лия с удовольствием напополам со мной читала название следующей главы и с нетерпением ждала завтрашнего сеанса вечернего чтения, чтобы узнать, что скрывается за названием. Но за полгода до этого, когда ей было пять, злилась и расстраивалась. Так что вредите с учетом индивидуальных особенностей вашего ребенка.
Не менее важно одновременно недооценивать и переоценивать своего ребенка. К пяти годам Лия знала многие сказки братьев Гримм, слушала в аудиозаписи Андерсена, Астрид Линдгрен, Драгунского, Зощенко, всех «Незнаек», «Нильса», мы читали ей «маленькую» трилогию Отфрида Пройслера, детские стихи Григорьева, Чуковского, Маршака, Заходера, Ренаты Мухи, Вадима Левина, Хармса, Введенского и даже Мандельштама, книги «Самоката» и «Поляндрии». Означает ли этот далеко не полный список, что ребенок уже сейчас должен научиться читать и отправиться в мир самостоятельного чтения без страховки? Разумеется, означает: кто способен хорошо воспринимать информацию и строить сложные предложения, в состоянии осилить и чтение. Так что универсальный вредный совет: не стоит хвалить ребенка за то, что ему уже удалось, обязательно дайте понять, что ему еще есть над чем работать!
Надо признать: мы с мужем попали в типичную родительскую ловушку. Нам хотелось, чтобы дочь стала лучшей версией нас. Но правда в том, что человек может стать только лучшей версией себя. Не факт, что в погоне за поощрением чужих надежд и амбиций, а в этом случае мама и папа — чужие, ребенок не возненавидит область, в которой он «должен» реализоваться. Нет, мы не выкинули книжки. И не оставили мечты о том, что Лия захочет читать. Но я запретила себе и мужу настаивать, манипулировать, незаметно подталкивать и так далее.
Вскоре после той злополучной елки у меня с Лией состоялся разговор: она объяснила, что читать самой очень сложно, что она пока к этому не готова, но послушать, как читаем мы, не против. Это уже не было криком детского сопротивления, а звучало как четко сформулированная позиция, которую мы услышали и приняли.
Меня и саму в детстве слегка подпортили как читателя. Разумеется, хорошего тоже было много, но о нем позже. Возвращаясь к своим детским воспоминаниям, я понимаю, как делать не надо. И надеюсь, что теперь, когда мои первые попытки вырастить читателя провалились, я хотя бы найду в себе силы отказаться от удовольствия воспроизвести мамины и папины ошибки.
Умиление при виде ребенка, читающего недетские книги, может оказаться не менее разрушительным, чем попытки сделать из него вундеркинда
Опережающее чтение
В интервью папа с гордостью вспоминает, как Майя в третьем классе прочитала Гомера. Легко понять, что родителей это впечатлило. Правда, идея прочитать «Илиаду» в девять лет принадлежала вовсе не самой сестре. Были и другие книги, осиленные раньше времени. Не думаю, что опережающее чтение всегда полезно. И уж точно интерес к литературе, соответствующей возрасту, не уменьшает заслуг читателя. Не нужно поощрять только лишь опережающее чтение. К тому же стоит помнить, что умиление при виде ребенка, читающего недетские книги, может оказаться не менее разрушительным, чем попытки сделать из него вундеркинда. Литература здорово влияет на психику и мировосприятие.
Так почему бы не разрешить читающим детям оставаться детьми?
До того как я начал много и подолгу читать, и попросту до того, как мне стало нравиться читать и это стало всерьез менять мою жизнь, я был обычным мальчиком, для которого чтение было списком на лето и чем-то ужасно занудным, что никак не может доставлять удовольствие. Также оно ассоциировалось с вечерним чтением, которое устраивали родители. Возможно, в пользу моей скуки сыграло то, что в нашей семье при выборе книги никто никогда не ориентировался на возраст потенциального читателя. Так, мне в семь лет приходилось слушать «Мертвые души», а теперь мой младший брат (семь лет) слушает «Попрыгунью» Чехова, и еще спрашивают, что он о ней думает. Один раз, когда болел, где-то в возрасте восьми лет, моя мама развлекала меня «Крысоловом» Цветаевой.
Леонид Х., 12 лет, Санкт-Петербург
Из-за конфликта между ожиданиями родителей и реальностью чтение часто травмирует
Завышенные ожидания
Я читала, но до планки, поставленной сестрой, мне было не допрыгнуть. Например, родители страшно гордились тем, что Майя, кажется, в девять лет смогла за летние каникулы выучить наизусть 40 стихотворений. Моя неспособность повторить этот подвиг и некоторые другие литературные достижения сестры автоматически низводили меня до статуса нечитающего ребенка. О том, что память бывает разной и дети — тоже, никто не думал. От сестры ждали многого, периодически в семье поговаривали даже о гениальности. Наверное, отчасти родители были правы: тип мышления Майи по-своему уникален. И все-таки не стоит делить мир чтения на черное и белое, а детей — на читающих гениев и нечитающих простачков.
Из-за конфликта между ожиданиями родителей и реальностью чтение часто травмирует. Когда на читательскую травму накладывается травма сравнения с другим ребенком, шансы вырастить читающего человека стремительно уменьшаются. Каждому нужны свои книги, соответствующие интересам, темпераменту, характеру. Чем подбирать для ребенка травмоопасный ориентир, лучше подобрать ему, отдельному, особенному человеку, список книг, подходящих по возрасту и по духу.
Подкуп
Когда я подросла, родители уже поняли, что дарить подарки за чтение — ошибка. Но мою сестру за книжные достижения поощряли материально. За «Илиаду», «Одиссею», мифы Древней Греции, знание сюжетов и героев — первая настоящая Барби, за стихи наизусть — ручка «Паркер». Хорошо хоть идею выучить главу «Илиады» забросили: глава гекзаметром — перебор даже на фоне всего остального перебора.
Недавно я спросила Майю, с которой мы, несмотря на старания родителей, очень близки, чем для нее обернулась история с Гомером. Она сказала, что читать было интересно, но интерес к Барби все же перевешивал. Из хорошего — в семье осталась легендарная история, как сестра, начавшая уже понемногу верить в греческих богов, случайно уронила «Илиаду» в унитаз. Испугавшись содеянного, она начала молиться — бабушке пришлось бежать к туалету на вопль: «Зевс-громовержец, о боги Олимпа!» В остальном довольно грустная история: невротизация вокруг системы вознаграждения и убежденность в том, что получить вожделенную куклу можно, только приложив огромные усилия. При этом сами гомеровские сюжеты быстро забылись, и, когда Гомер понадобился в институте, Майя не помнила уже ничего. Перед экзаменом она прочитала краткое содержание: оригинал вызывал только ужас, повторить подвиг сестра не решилась.
Полная свобода
Папа беспокоился о том, чтобы я читала, но при этом глубоко моим чтением не интересовался. Мама отвечала за школьную программу, в остальном в детали тоже не вдавалась. Никто не знал, что в 12 лет в гостях у бабушки я окончательно полюбила читать, найдя в чужом шкафу «Прощай, оружие!» Хемингуэя. Никого не смущало, что в мои 13 из комнаты, где хранилась бóльшая часть домашней библиотеки, ненадолго пропала «Москва — Петушки». Может, и это осталось вне поля зрения взрослых. Все положительно относились к семи романам Кундеры, которые я планомерно осваивала с 15 лет. Я рада, что одним из результатов подросткового чтения стала насыщенная юность, хотя не отказалась бы избежать некоторых литературных установок: можно было чуть меньше увлекаться страданиями, саморазрушением и поисками демонического героя.
Я не утверждаю, что книги навредили мне, но убеждена, что, прочитанные не вовремя и отрефлексированные в одиночестве, они на это способны. Ни в коем случае не следует запрещать детям читать какие-то тексты, но хорошо бы интересоваться, что читает ребенок, какая литература его формирует, — не столько для контроля, сколько для честного человеческого диалога.
Обложка: Individuum