«Мы не выражаем свое мнение, а тестируем систему»: Как работает редакция 66.RU Дмитрий Шлыков и Богдан Кульчицкий — об иронии и акционизме

Дмитрий Шлыков

главный редактор 66.RU (в редакции с 2013 года)

От сайта с объявлениями до сетевого издания

В марте 2008 года на «Деловом квартале», который тогда возглавлял Богдан, вышла заметка о том, что компания «МедиаСайт» запускает свой медиа-проект — 66.RU. Свою историю мы отсчитываем именно от этой публикации. На тот момент компания «МедиаСайт» занимались сайтостроительством и была лучшей в Екатеринбурге. Ребята делали самые дорогие высоконагрузочные сайты, а потом подумали: «Почему бы нам не сделать свой медиа-проект?» (к 2008 году компания «МедиаСайт» владела сайтами «Лента 66», «Клуб 66», «Банки 66», «Работа 66», «Работа 74», «Строим 66», «Флирт 66», «Гурман 66» — Прим. ред.).

Изначально 66.RU, как Франкенштейн, был склеен из нескольких сайтов — тех же «Работа 66», «Банки 66» и других. До этого они существовали на своих доменных именах. В тот момент парням не были нужны ни я, ни Богдан Кульчицкий, потому что 66.RU представлял собой классифайд (сайт с объявлениями — Прим. ред.).

К основателям 66.RU (Евгению Островскому и Сергею Амирову — Прим. ред.) пришло понимание, что Екатеринбургу нужен портал, на котором будет собрано все. Существовавший на тот момент Е1.RU они посчитали морально устаревшим, поэтому 66.RU отличался технической новизной. Долгое время у нас был слоган «Современный портал Екатеринбурга». То есть главным отличием 66.RU от Е1.RU был именно красивый и быстрый сайт, а функциональное наполнение было тем же самым — продажа квартир, автомобилей и так далее. Действовала даже своя социальная сеть, которая потом трансформировалась в блоги, которые до сих пор существуют: на 66.RU сложилось теплое комьюнити из людей, не выносящих свое общение в популярные соцсети.

Богдан Кульчицкий

директор 66.RU (в редакции с 2011 года)

В 2011 году бывший директор «Делового квартала» Лена Сюркова на какой-то вечеринке выяснила, что Евгений Островский ищет главного редактора на портал 66.RU и предложила мне послать ему резюме. А я никогда в жизни не писал резюме. Слепил что-то буквально из четырех строчек, отправил через кадровое агентство. Островский мне звонит: «Ты что такое исполнил? Это что за резюме? Мог бы просто позвонить». На следующий день мы встретились в «Гринвиче» в кафе «Труффальдино», поговорили полчаса и ударили по рукам — с 1 апреля 2011 года я вышел на работу в 66.RU.

В 2008 году Евгений Островский и Сергей Амиров решили, что Екатеринбургу нужен современный городской портал, на котором будет много всего. Так появился 66.RU

В то время сайт состоял из 50 разработчиков-айтишников (конкретно на 66.RU, правда, работали только три человека, остальные занимались другими проектами), невероятного отдела продаж из 30 человек (он тоже работал не только на 66.RU), а в редакции, которую до меня возглавлял Островский, работало восемь человек. Новостная часть сайта функционировала по принципу агрегатора, туда был встроен рубрикатор, в точности копирующий «Яндекс.Новости». Был очень четкий график, по которому каждая новость должна выходить в определенное время и в конкретной рубрике; все было жестко привязано к поисковым машинам. А мне предстояло все это сломать и с нуля построить полноценную журналистскую редакцию.

Когда я стал главным редактором, Островский завел меня в офис и всем сказал: «Теперь главным будет Богдан, а мне некогда с вами разбираться, у меня свадьба в Таиланде». И добавил уже мне: «Вон в углу в коробке есть стол — собери его, а завтра тебе привезут ноутбук. Я погнал. Пока». Разумеется, на 66.RU был сложившийся коллектив, а тут появляюсь я и начинаю вводить свои порядки. Поэтому на первых порах возникали конфликты. От того коллектива авторов остались только Кирилл Зайцев и Надя Кискина, которая сейчас ведет нашу специальную страницу – «Дворец культуры имени Бузовой» (специальный раздел на 66.RU, где собраны новости о людях из мира шоу-бизнеса — Прим. ред.).

Концепция

Дмитрий Шлыков

После «современного портала Екатеринбурга» был лозунг «добываем городу гору новостей». Ключевой его смысл заключался в том, что человек, живущий в Екатеринбурге и работающий на нормальной работе, должен зайти на какой-то сайт и прочитать все, что ему нужно и интересно — начиная от главных мировых новостей и заканчивая прорывом трубы на Вторчермете. Каждый должен получить полную картину дня и максимальный выбор — что ему интересно, на то и кликнет. Это был портал для человека, который мыслит главными страницами, у которого 66.RU лежит в закладках, или он и вовсе — использует портал как стартовую страницу.

Сегодня мы больше не хотим отапливать космос. Мы даем читателю только те сюжеты, которые его волнуют, емко и понятно объясняем, что к чему

Поменялись времена — поменялся и читатель. Модель ресурса первого выбора перестала работать. Сегодня современный человек не представляет, как выглядит главная страница его любимого сайта, он перегружен информацией, которая поступает к нему изо всех щелей. В этом конкурентном мире мы больше не хотим отапливать космос, мы хотим его остужать: даем людям те сюжеты, которые их волнуют, емко и понятно объясняем, что к чему. Читатель должен получать это меню на всех платформах — от «Телеграма» до главной страницы сайта. При этом мы не пытаемся объять необъятное, мы рисуем понятный для себя портрет читателя, который нам нравится и на нас похож. Так три года назад мы пришли к слогану «Здесь все всё понимают».

Аудитория, посещаемость

Богдан Кульчицкий

Нас читают продвинутые горожане — успешные экономически, активные люди 25-40 лет с работой и семьей; предприниматели, наемные менеджеры, руководители среднего звена и даже топ-менеджмент местных компаний. Эти люди любят интересную и крутую движуху в городе, они интересуется тем, где можно отдохнуть, поесть и как переместиться из пункта А в пункт Б.

Дмитрий Шлыков

Эти люди социально и политически активны, у них есть гражданская позиция. Наши читатели очень редко ходят на протестные митинги. При этом у них есть внутренняя потребность менять мир репостом — не из-за трусости и лени, а из-за имеющихся социальных обязательств — работы и семьи. В эту категорию попадает примерно 50 % экономически активных жителей Екатеринбурга. Другая половина также экономически активна, но у нее нет потребности в ежедневном получении информации. Наш целевой читатель и есть то, что отличает 66.RU от других СМИ.

Богдан Кульчицкий

Мы не обращаем внимание на среднюю суммарную месячную посещаемость — этим занимается отдел продаж, потому что данная штука важна для рекламного рынка. Для нас же главные показатели — среднесуточное количество уникальных посетителей, причем мы измеряем среднее за неделю, и число возвратов на сайт. На прошлой неделе было 156 тысяч уников — это второй показатель по екатеринбургской аудитории после Е1.RU.

Когда люди что-то полюбили и привыкли, их очень сложно перетащить с одной площадки на другую

77 % нашей аудитории не пересекается с аудиторией E1.RU; читательское ядро сайта составляет 65 %. С одной стороны, прикольно, что есть такое большое ядро, а с другой, на него постоянно приходится намывать новую аудиторию. Сейчас надо быть очень изощренным, использовать все платформы, чтобы усиливать трафик и увеличивать таким образом ядро. При этом мы не хотим зависеть от вещей, на которые не влияем. Поэтому «Яндекс.Дзен» в общем трафике занимает максимум 14 %: мы до сих пор не знаем, как работает этот ресурс.

Нам удалось достичь уникальной аудитории благодаря другим подходам к выбору тем и формированию повестки, а также фирменному стилю. Когда люди что-то полюбили и привыкли, их очень сложно перетащить с одной площадки на другую. Мы изначально понимали, что не сможем перетянуть на себя аудиторию Е1.RU. Все, чем мы занимались, — это формировали свою собственную аудиторию. Нас часто сравнивали с Е1.RU, но мы психологически пережили этот жизненный этап. Когда нам задают вопросы, чем мы отличаемся от Е1.RU, есть риск скатиться в плоскость либо наездов, либо оправданий.

Структура, доход, локация

Богдан Кульчицкий

Помимо 66.RU, у нас в активе есть «РБК Екатеринбург» и развлекательный сайт ekabu.ru, которым занимаемся не мы. С «РБК Екатеринбург» мы образуем объединенную редакцию: поскольку работаем в одном месте, можем мощно заниматься бизнес-тематикой. Мы с Димой очень долго занимались деловой журналистикой и не можем из себя это вытравить.

Учредитель 66.RU — Александр Гальянов. Это человек, который знаком с бывшими учредителями — Евгением Островским и Сергеем Амировым. У них сейчас другие проекты в других странах — классифайды, которые находятся в Монголии, Киргизии, Африке, на Кипре: они покупают и развивают сайты, монетизирующие сами себя, и собирают из этого большой холдинг. Им стало неинтересно заниматься 66.RU, поэтому мы полностью свободны.

Нашим учредителям неинтересно заниматься 66.RU, поэтому мы полностью свободны. Мы зависим от читателей и рекламодателей

Я недавно встречался с Амировым в Праге, и мы о 66.RU вообще не говорили; с Островским мы переписываемся раз в месяц или реже. Мы не просим у них денег, зарабатываем сами. Но фактически сайт сегодня принадлежит им (в июне 2015 года основатели 66.RU Евгений Островский и Сергей Амиров вышли из состава учредителей портала. Островский отрицал продажу бизнеса, объяснив смену учредителей «оптимизацией бизнеса». Он пояснял: «Я сейчас сосредоточился на других делах, конкретно это мне стало не интересно, поэтому я даже юридически себя от этого очистил. Но это не означает, что моих интересов там не осталось» — Прим. ред.).

Сегодня мы зависим от читателей и рекламодателей. Причем между ними — прямая связь: если мы не будем соответствовать потребностям читателей, то от нас уйдут рекламодатели. На 66.RU есть медийная и нативная реклама. Есть и третий вид рекламы — сервисы, то есть карточки объектов; по сути это каталог с подробной информацией, которую мы обновляем. Например, если ЖК «Макаровский» хочет презентовать свой проект на нашей площадке, то они платят нам деньги, а мы делаем максимально подробную презентацию этого объекта с планировками, ценами, этапами строительства. Также через наш сайт можно оформить заявку на кредит, и нам за это тоже заплатят. Заявки на кредит — это тоже сервис. В нашем отделе продаж работает 12 человек.

Редакция 66.RU состоит из 22 человек. Структура условно делится на две части — есть продюсерский центр, а есть авторы. В продюсерском центре состоят главный редактор Дима Шлыков, выпускающий редактор Полина Павлова, специалист по дистрибуции контента Полина Дикушина, PR-директор Марина Шулева, директор по нативной рекламе Артем Очеретин. Остальные ребята — журналисты — работают либо по своим темам, либо по задачам, которые ставит продюсерский центр.

В нашей команде работают лучшие журналисты Екатеринбурга, по-настоящему звездные авторы. Кирилл Зайцев — лучший автообозреватель страны; нашим «отделом ужасов» заведует Дима Антоненков, очень известный в своей отрасли журналист; Валера Кунщиков и Артем Очеретин занимаются сферой недвижимости — это тоже признанные сообществом люди; Оля Татарникова звезда в оффлайн и онлайн; Яков Можаев ведет крутую ресторанную критику; Павел Матяж пишет офигенные рецензии; Дима Шлыков — один из лучших редакторов в Екатеринбурге; я большой поклонник таланта Лехи Землякова и Саши Морозовой; у нас офигенная Полина Дикушина на смм, которая делает совершенно чумовые и ироничные телеграм-канал и фейсбук. Всеми своими людьми мы очень дорожим.

В нашей команде работают лучшие журналисты Екатеринбурга

Лично я в работе редакции участвую в основном на этапе придумывания темы. После этого продюсерский центр решает, как мы ее реализуем. Еще я все время ору за заголовки. Я считаю, что заголовок — это единственный шанс затащить человека внутрь новости. Дальше нужно сделать клевый лид, который продемонстрирует, что человек зашел в новость не зря. Первый абзац материала тоже должен быть эталонным, чтобы хотелось читать дальше. На заглавные картинки я редко обращаю внимание. Но если заголовок плох, то все без толку.

Сейчас наш офис находится в Ельцин Центре. Когда я только приходил на 66.RU, редакция располагалась на улице Крестинского, но там было невозможно работать — в первую очередь с точки зрения локации. Так мы переехали в офисную часть «Гринвича», где было волшебно — еда, парковка, кино. Мы там бы и оставались, но Островский решил, что отделу продаж, отделу разработки и редакции нужно съехаться в одно место. А поскольку подходящей нам площади в «Гринвиче» не оказалось, в 2014 году мы оттуда переехали — на 25 этаж в «Высоцкий». Нам удалось выторговать выгодные условия, и мы заняли две трети этажа. В «Высоцком» нам очень нравилось, мой стол стоял около окна — открывался вид на весь город, можно было отдыхать и медитировать.

Но когда миновал кризис, пришли арендодатели: «У нас планы на этот этаж. Вы бы не хотели поехать пониже и подороже?». А какой смысл сидеть в «Высоцком» пониже, да еще и подороже? Так мы оказались в Ельцин Центре. Здесь похуже с видом, но нам все равно нравится.

Планирование и производство материалов

Наши планерки проходят ежедневно в 10 утра. Раньше у нас было несколько разных планерок, но в итоге пришли к общей, которая длится примерно час. С одной стороны, это способ обсудить и придумать, что мы делаем дальше, а с другой — повод вместе пообщаться и поржать. Помимо этого, есть другая еженедельная планерка, мы ее называем «Планерка ЖЫР», когда мы организовываемся продюсерским центром и обсуждаем какие-то длинные темы, трудоемкие публикации, акции. Есть планерки с отделом продаж, где мы придумываем концепции для нативных публикаций.

Каждую пятницу у нас проходит церемония вручения премии «ЗБСт» за лучший материал, которые мы выбираем месте с Димой. Был один случай, когда редакция очень интеллигентно восстала и попросила передать право выбирать лучший текст демократическим институтам, но не срослось.

Дмитрий Шлыков

У нас есть 20 видов редакционных материалов. Например, рерайт, эксклюзивная новость, офигенно-эксклюзивная новость, джигурдье — наш собственный жанр; мы устанем объяснять, что это такое, но, как говорится, все всё понимают. Также у нас есть однослойный репортаж, двуслойный репортаж, интервью со знаковым спикером, актуальное интервью, интервью со звездой, колонка, расследование, инициация расследования, материал пост-расследование. Иногда журналисты пишут такие материалы, что мы не можем их определить ни по учебникам по журналистике, ни по собственной классификации.

На 66.RU действует гонорарная система оплата труда: сколько сделал материалов — столько получил денег. При этом каждый вид материала оценивается по-разному. Периодически мы получаем запросы на более тонкую градацию, чтобы сделать оплату труда более справедливой.

Если журналист делает новостную или расширенную заметку, то написанный материал отправляется выпускающему редактору отдела новостей. Если журналист делает большой текст, то механизм устроен чуть сложнее: редактор первого уровня проверяет текст на соответствие поставленной задаче, потом отправляет текст к литературному редактору, корректору — и его публикуют на сайте. Между корректурой и публикацией есть еще одно звено — накопитель текстов. На этом этапе выпускающий редактор, смм-редактор и я определяем очередность публикации текстов, чтобы не перекормить читателей и распределить материалы равномерно на протяжении всего дня.

На 66.RU есть официальный документ — «Список запрещенных к чертовой матери слов»

На 66.RU есть официальный документ — «Список запрещенных к чертовой матери слов». Так, на нашем сайте нельзя использовать слова «автоледи», «наслаждаться», «правоохранитель», различные дебильные синонимы и канцеляризмы; пассивный залог преследуется по закону — особенно в заголовках.

У нас много лексических запретов. Словосочетание «дорогостоящая иномарка» карается отрубанием пальцев. С периодичностью раз в год у нас проскакивает «элитная иномарка». Такое ощущение, что где-то на журфаке этому специально учат, потому что начинающие журналисты страдают всеми грехами сразу: у них все возбуждается само по себе, все ездят на элитных иномарках и наслаждаются компанией автоледи. Хотя, будем честны, ну журфаке вообще никак не учат.

За социальные сети у нас отвечает два человека, дизайнеры, да и вся остальная редакция. Наши соцсети отличаются иронией и персонифицированностью: я хочу читать авторские тексты, а не видеть какого-то смм-щика, который по графику нафигачил подводки и прикрепил ссылку. Богдан перебрал очень много смм-специалистов: все они были очень хорошими профессиональными людьми, но никто не понимал, как устроена журналистика. В конечном итоге мы решили, что проще журналиста научить смм, а не наоборот. Поэтому над нашими соцсетями работают журналисты, которых просто научили механике — и за счет этого те стали более живыми, персонифицированными и эффективными.

Богдан Кульчицкий

Формат — это плавающая штуковина, которая меняется примерно раз в полгода. Скорее, всего это мой каприз. Дима все время говорит: «Блин, ты полгода назад говорил, что надо делать вот так, а сейчас говоришь, что надо этак. Я только их научил!». Сейчас мы уверенно двигаемся в сторону короткого и ясного изложения.

Когда автор предлагает редактору какую-то тему, он всегда должен ответить на вопросы: «Что это означает? Чтобы что? Что теперь будет?». Но мало того, чтобы написать о существенном факте, который полностью меняет жизнь горожан, нужно еще и ответить на вопрос: «И че?». Если мы можем ответить на этот вопрос, то беремся за тему.

Дмитрий Шлыков

Выбор наших тем складывается из базовых потребностей читателей. Человеку, во-первых, интересно читать о человеке, а не об институтах власти, которые между собой конфликтуют, а во-вторых, у него очень мало времени, поэтому ему нужно, чтобы кто-то все понятно объяснил.

Относительно короткие тексты с ответом на вопрос «и че?» он читает в течение всего дня. А вечером открывает вкладочку, чтобы почитать, как кто-то клево съездил в отпуск, потому что он тоже хочет в отпуск в ту же самую страну. Мы предполагаем, что большие тексты человек откладывает на вечер, а в течение дня он должен быстро получить нужную ему информацию.

Корпоративный дух

Богдан Кульчицкий

В редакции отменены гендерные праздники. Во-первых, мы почувствовали, что всем в эти дни неловко. Во-вторых, каждый честно поговорил с собой и понял, что ему неприкольно, когда на 23 февраля девочки наряжаются либо военными, либо проститутками, и дарят носки. В-третьих, мы осознали, что эти праздники превратились в формальность, которую неприятно соблюдать. На одной из планерок мы с облегчением решили, что больше не отмечаем 23 февраля и 8 марта. Два этих праздника мы объединили в один и просто устраиваем озорные ****еньки (гуляния), когда в редакцию приносят небольшое количество алкоголя, со временем оно вырастает.

В редакции отменены гендерные праздники, потому что всем неловко. Вместо этого мы устраиваем озорные ****еньки (гуляния), когда в редакцию приносят небольшое количество алкоголя

До прихода Шлыкова в нашей гиперкорпорации в принципе действовал сухой закон, потому что Островский и Амиров практически не пили. Я их поддерживал, потому что считаю, что пьянки на рабочем месте — это плохо и разрушительно. Когда пришел Шлыков, через год я стал замечать какие-то пустые бутылки в урне, непомытые стаканы в раковине. Главное — все это происходило без меня.

Иногда бывает, что всем ребятам в редакции либо очень хорошо, либо очень плохо, либо Новый год — все остаются после работы, мы включаем плейлист Оли Татарниковой, начинаем выпивать и закусывать, кататься на стульях или играть в крокодила. На последних озорных ****еньках (гуляниях) играли в покер и доббль.

Праздники якобы призваны развлечь людей, а я как представитель нашей целевой аудитории четко понимаю, что сам себя смогу развлечь. И я уверен, что тех людей, которые нас читают, не нужно развлекать. Эти праздники сказываются на редакционной работе: когда наступают великие даты, у всех начинает болеть голова, потому что по этому поводу надо как-то высказаться. Кроме того, в январе и мае сильно падают продажи.

Дмитрий Шлыков

Кстати, о 8 марта: у нас в редакции серьезный женский перевес. В какой-то момент мы поняли, что очень давно не берем мальчиков, потому что на собеседовании девочки на голову выше. Мальчики так же, как и я, очень долго жили в волшебном мире сексизма, когда у тебя было много преимуществ просто потому, что ты пацан с крантиком (мужским половым органом — Прим. ред.). Мальчикам не надо было прорываться так, как прорывались девочки, поэтому вторые умнее, талантливее, концентрированнее, целеустремленнее и сообразительнее.

Богдан Кульчицкий

Если найдется хороший мальчик, то мы с удовольствием его возьмем, потому что девочки просят. Вся власть в мире с самого начала принадлежит женщинам, они управляют миром.

Если честно, в редакции у нас почти семейные отношения, есть даже тег #66family. По крайней мере, мы с Димой так думаем; может, у ребят другое мнение. Я внутренне страдаю, если чувствую, что в коллективе какой-то напряг и конфликт, потому что я прихожу сюда и провожу здесь большую часть своей жизни — оттого не хочу находиться в напряжении. Когда в коллективе появляются токсичные люди, не разделяющие наших ценностей, то это ужасно. В нашей редакции нет людей без чувства юмора, потому что это один из критериев, чтобы жить и работать в нашем коллективе. Я не могу находиться во взаимоотношениях с людьми без чувства юмора.

В редакции у нас почти семейные отношения. Я внутренне страдаю, если чувствую, что в коллективе какой-то напряг и конфликт

Что касается коллег из других изданий, то я бы не сказал, чтобы мы с кем-то враждуем, все старые травмы мы пережили. Надо понимать, что сегодняшняя редакция Е1.RU на две трети состоит из редакции 66.RU — это те люди, с которыми я работал. Бывших не бывает, поэтому как можно враждовать с семьей? Конечно, другой вопрос, как мы работали с этими людьми и как мы с ними расставались.

Мы конкурируем с другими изданиями, но при этом ко всем относимся нормально. У нас есть чатик с главредами нескольких ключевых изданий Екатеринбурга: он активизируется, если происходит вопиющая бездуховность и несправедливость, там не обсуждают инфоповоды, рецептами огурцов тоже не делятся.

Журналистика и власть

Дмитрий Шлыков

Власть в Екатеринбурге и Свердловской области абсолютно не давит журналистику. У нас очень спокойный регион, отношения власти и журналистов намного комфортнее, чем во многих других городах. С точки зрения свободы слова Екатеринбург стоит очень высоко. Я не думаю, что мы бы смогли сделать «Улицу разбитых фонарей имени Минниханова» в Татарстане.

В Екатеринбурге демократичен и силовой блок. Мы помним, как все переживали, когда журналистов начали задерживать на акции протеста, тогда взяли и нашего Диму Антоненкова (речь об акции сторонников Алексея Навального против пенсионной реформы в сентябре 2018 года. На митинге задержали журналистов E1.RU Сергея Панина, 66.RU Дмитрия Антоненкова и еще порядка 150 человек — Прим. ред.). Такая реакция говорит о том, что для нашего города задержание журналистов — что-то из ряда вон выходящее. Потом было коллективное письмо, подписанное всеми главными редакторами екатеринбургских СМИ, на имя главы полиции, и в результате он извинился за своих подчиненных. Поэтому я искренне уверен, что у нас и наших коллег очень комфортные отношения с силовиками и властью, особенно на фоне других регионов.

Тем не менее, наши отношения с властью очень странные: дело в том, что свердловская и екатеринбургская власть периодически обижается на СМИ. Мы часто сталкиваемся с тем, что на критику реагируют обидой — и закрываются, происходит односторонняя эскалация конфликта. Претензии выражаются странным образом: «Вот вы про нас написали, а почему вы нас не спросили?». Мы отвечаем: «Так мы вас спросили, а вы не ответили». И нам: «Так мы не ответили, потому что мы не ответили, но вам надо было подождать». Когда мы в следующий раз звоним этому человеку или ведомству, нам говорят: «Вы всякую фигню пишете, мы вам не ответим». И так ситуация повторяется по кругу.

Наша власть любит обижаться на критику СМИ. После этого они закрываются и перестают с нами общаться

В редакции 66.RU есть журналист Настя Гущина, у которой подготовлено очень много обоснованных вопросов к министру здравоохранения Свердловской области, и эти вопросы буквально лежат у нас на сайте, мы звонили в администрацию губернатора и в правительство, пытались их задать — безуспешно. В то же время этот министр дает интервью другому СМИ и отвечает на какие-то другие вопросы. Наша власть предпочитает закрываться и не общаться, мы находим это странным. Мы помним времена титанов (мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого и губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя — Прим. ред.), когда такого не было: можно было общаться по любым вопросам в горизонте трех часов.

Последняя наша акция, «Улица разбитых фонарей имени Высокинского», ярко иллюстрирует то, о чем мы говорим. Вместо того, чтобы встретиться и обсудить происходящее в городе, нам с официального портала начали грозить заявлением в полицию — это поведение какого-то обиженного, расстроенного человека. При этом к нам не приходили вопросы ни от администрации города, ни от полиции — просто на сайте появилось странное заявление. Думаем, раз мэру дали прямое указание прекратить это дело, то ничего нам не грозит.

(В январе 2020 года журналисты 66.RU установили таблички «Улица разбитых фонарей им. А. Г. Высокинского» в сквере за Оперным театром и опубликовали манифест уличного арта. Акция стала ответной шуткой на то, что горожане частично разбили освещение через две недели после открытия. Мэрия Екатеринбурга официально подала заявление в полицию с требованием проверить акцию на предмет подстрекательства к вандализму, а 66.RU опубликовали ответное письмо. В итоге губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев призвал Высокинского «не обижать» журналистов» — Прим. ред.).

Журналистика и акционизм

Богдан Кульчицкий

Мы занимаемся акционизмом около десяти лет. Самая главная цель нашей редакции — получать удовольствие от работы. Мы проводим в офисе более восьми часов в сутки, то есть подавляющее большинство молодой и задорной жизни: ежели мы не будем получать удовольствие от работы, то все будет зря. Поэтому внутри редакции у нас есть такой слоган: «То, что мы делаем, должно приносить нам либо славу, либо деньги, либо удовольствие, а лучше — все вместе».

Акций могло быть и больше, но сейчас во-первых почти все в Екатеринбурге находится под камерами, а во-вторых, многие темы табуированы: в частности, оскорбление власти и чувств верующих, межнациональная рознь, сексизм. Я бы сказал, что все темы, которые вызывают общественный резонанс и стоят где-то на грани социального конфликта или ощущения всеобщей несправедливости, могут быть уголовно наказуемы. В 2020 году люди воспринимают все очень серьезно.

Дмитрий Шлыков

Однажды мы устроили тест-драйв митингов в Екатеринбурге на волне очередного ужесточения законодательства, связанного с публичными акциями. Мы решили узнать на практике, за что можно и против чего нельзя митинговать. Мы написали по два заявления на одну и ту же тему, но с разной полярностью: «хочу провести публичную акцию в поддержку Владимира Путина» и «хочу провести публичную акцию за отставку Владимира Путина». И далее — вниз по вертикали власти; получилось 18 пар. Всю эту гору бумаг отнесли в свердловское министерство общественной безопасности.

Выяснилось, что в Екатеринбурге нельзя было поддерживать американского президента и выступать за отставку Владимира Путина, а против губернатора митинговать можно, но в лесу; все остальные к критике допущены. Заявление «против Путина» по жребию пришлось написать мне, что мне потом страшно аукнулось. Представители министерства написали на меня заявления в различные ведомства, чтобы меня проверили. Забегая вперед, никто не нашел нарушения закона в моих действиях, но меня повсюду потаскали.

Богдан Кульчицкий

Было показательно и с другой акцией — об оскорблении власти. Мы хотели купить рекламные щиты, чтобы вывесить на них белый инфошум, как когда отключается телевизор, и слова «оскорбление власти». Мы хотели показать, что только так сейчас можно оскорблять власть. До этого заранее проконсультировались с юристами, потому что знали, что могут возникнуть проблемы, и убедились, что ничем не нарушаем. Тем не менее, никто не согласился повесить такой щит с совершенно беззубым слоганом. Интересно, что несколько лет назад мы без проблем повесили плакаты «Мы сняли губернатора».

Пять лет назад в Екатеринбурге боролись против рекламных перетяжек, тогда вышло постановление сити-менеджера об их запрете. Мы видели, что это постановление не соблюдается, и тоже решили нарушить его, чтобы посмотреть, как будет действовать городская власть: ночью около «Высоцкого» установили перетяжку, на которой было написано «Захотели и повесили». Нас никто не поймал, да и не хотел ловить. Было страшновато: я залезал на приставную лестницу, вокруг дрифтовали машины.

Приведенные нами примеры характеризуют то, как менялось отношение власти: раньше было позволено многое, сейчас — почти ничего. Сегодня нужно быть очень изощренным для того, чтобы пройти по тонкой грани, которая строго не обозначена.

Дмитрий Шлыков

Журналист может быть акционистом, если он делает то, что делаем мы. Наши действия — это не акт гражданского неповиновения, а журналистская работа, просто в качестве носителя информации мы используем улицу. У нас есть сайт, социальные сети, паблик-токи, где мы можем доносить свои мысли, а еще есть улица, на которой стоит условная Оля Татарникова с плакатом. Однажды она вышла с двумя плакатами — «Ельцин просрал великую страну» и «Ельцин освободил Россию». По сути Оля выполняла журналистскую работу — проводила на улице блиц-опрос, считывала реакцию людей.

Журналист может быть акционистом. То, что мы делаем, — это журналистская работа, просто в качестве носителя информации мы используем улицу

Обычный активист стоит в пикете и выражает свое мнение, Оля же стоит с плакатом и задает вопрос; это полное соответствие журналистскому формату блиц-опрос. Когда мы делаем акцию «Похороны свобод», мы по сути просто сообщаем гражданам, что законом РФ нам гарантированы определенные свободы, но с ними что-то пошло не так. На улицу мы переносим аналитический текст, который к каждой акции прилагается на сайте: мы подробно объясняем, что мы сделали и зачем.

Единственное исключение было, когда мы раздавали газеты около полицейского главка после ареста Ивана Голунова. Тогда инициатором был Богдан, он всем сказал: «Если пойдете, не берите удостоверение». Мы пошли туда не работать, а обозначать свою гражданскую позицию. Если бы нас начали винтить, никто бы не стал трясти корочками. Во всех остальных случаях мы использовали улицу как носитель информации. Когда мы несем заявление за и против Путина, мы не выражаем свое мнение, а тестируем систему.