Евгения Буравлева — о выставке в FUTURO, художественном образовании и любимых мастерах

Защиты дипломов проходили в виде экспозиции. Тебе выделяется место, где ты делаешь свою выставку. Причем, каждый из студентов делает еще параллельно и печатную продукцию — например, буклеты или маленькие каталоги — на что денег хватит. В составе дипломной комиссии не только преподаватели, но дилеры и галеристы Берлина, которые ищут авторов. Особенно важным считается, если тебя пригласили сделать выставку сразу же после защиты диплома. Это ничего не гарантирует в твоей будущей жизни, но в качестве стартового шага очень важно. Таким образом, ты сразу же попадаешь в выстроенную адекватную систему существования арт-сообщества, где тебя оценивают не только как творца, но и как производителя, который создает ценный рентабельный товар.

Если оценивать современную российскую арт-систему, то в сравнении с тем, что было 12 лет назад, конечно, произошли удивительные преображения. Невероятное количество образовательных курсов, разных и онлайн и оффлайн школ. Но, например, у нас плохо работает объективная система оценки произведений. Во Франции, как рассказывал наш друг художник, существует табель оценивания произведений. В него включено много параметров — возраст, участие в выставках, собственные проекты и групповые, участие в музейных выставках, участие в биеннале и дальше по нарастающей. У всего этого есть градация прибавления количества евро к стоимости работы. У нас, конечно, до такого еще не доросли, но, в общем, мы имеем такую более-менее логичную историю развития, что думаю, рано или поздно придем к единой системе оценки произведений искусства.

 Тебе никто ничего не должен — если ты что-то делаешь, ты делаешь это ради себя, и, возможно, через некоторое время найдутся люди, которым это покажется важным

Советы молодому художнику

Для молодого художника важно определиться, что ты делаешь. Помимо художественных и социальных задач, стоить понять, что ты создаешь товар, который будет продаваться и может быть востребован. Это тоже надо учитывать для выстраивания своего поведения и деловых отношений. Чем раньше начинаешь это делать, тем лучше для всех участников художественного сообщества.

Нужно быть каждый раз готовым к тому, что тебе будет прилетать со всех сторон. Тебе никто ничего не должен — если ты что-то делаешь, ты делаешь это ради себя, и, возможно, через некоторое время найдутся люди, которым это покажется важным.

Всегда надо задавать себе вопрос: почему ты это делаешь? Почему ты затеваешь тот или иной проект? Почему это проект-исследование или почему это живописный проект? Почему ты поднимаешь этот вопрос? Чем лучше и яснее ты для себя ответишь на них, тем проще тебе будет общаться с кураторами, дилерами, клиентами и просто со зрителями.

Не нужно бояться говорить о своих проектах, нужно уметь объяснять их и бабушке во дворе, и знаменитому куратору Хансу Ульриху Обристу. Ну, и, конечно, надо вырабатывать свою стратегию в оценке своих произведений. Советую следить за аукционами и сайтами с открытыми ценами. Органический рост цен — это более естественный процесс.

О технике работы и масляной живописи

Как показывает нам ХХ и XXI век — не умер ни один из медиумов. Масляной живописью я занимаюсь уже 25 лет и могу сказать, что это довольно капризная техника, которая каждый раз подкидывает разные каверзные задачи и не дает тебе расслабиться. Всегда есть какие-то нюансы, которые ты изучаешь на собственном опыте, ищешь новые материалы, новых производителей и новые системы работы. Все потому, что в моем случае я создаю многослойную масляную живопись, схожую с техникой старых мастеров, но за одним исключением — я избегаю промежуточного тонального слоя, а сразу же работаю с цветом. Для меня очень важно сохранить тонкость слоев, которая дает возможность просвечивать основе. Из-за этого холсты выглядят намного светлее и легче, чем мы можем наблюдать обычно в масляной живописи. Прозрачность и возможность лессировки — это удивительный эффект, который дает именно масляная живопись. Акрил тоже позволяет лессировать, но с другими эффектами. А еще мне масло нравится тем, что оно бесконечно меняется, оно зависит от окружающего интерьера, от человека и его состояния, от света, который падает из окна или с потолка. И вот эта бесконечная переменчивость масляной живописи, при всем при том, что это застывшее изображение, меня подкупает. Для меня это наркотик, от которого я не могу отказаться.

Мои картины всегда основываются на фотографиях. Я только убираю лишние детали и выделяю в пейзаже главное, что мне кажется важным. Когда пишу серию, то иногда бывает так, что выстраиваю все холсты рядом и смотрю, что конкретно мне нужно в каждом пейзаже вытянуть, чтобы каждый был, с одной стороны, самоценным произведением, а с другой — все работы выстраивались в единую историю.

 Тебе никто ничего не должен — если ты что-то делаешь, ты делаешь это ради себя, и, возможно, через некоторое время найдутся люди, которым это покажется важным

Кто вдохновляет?

Есть два знаковых героя, которые на меня очень сильно повлияли и расставили приоритеты. Могу точно сказать: как на художника, на меня неизгладимое впечатление произвел Дэвид Хокни. Помню, меня поразило, насколько легко и просто сделаны его холсты, и я подумала, что это очень правильно, когда ты упрощаешь работы до стерильной ясности. С точки зрения выстраивания проектов важным событием для меня стала выставка Герхарда Рихтера в галерее Тейт. Это была ретроспектива, где меня поразила работа куратора. Как можно было из жизни 80-летнего художника выбрать наиболее знаковые вещи и так выстроить всю экспозицию, чтобы ты ходил по экспозиции, и у тебя не было вообще никаких вопросов относительно логичности и обоснованности экспозиции? Посетители могут не читать тексты, которые висят на стене, а просто ходить и наслаждаться бесконечным развитием художника и человека, который прошел очень сложный путь и пришел к новаторским вещам, именно за счет того, что он просто четко отвечал для себя на вопрос, почему он делал те или иные вещи.

Есть еще фотографы, которые на меня оказывают влияние, особенно, английская школа. А еще современные сериалы. Я нахожу в них многое: как выстраивается кадр, как развивается история внутри сериала или одной серии. Я вижу очень много общего с тем, как я думаю сама, и с тем, чего я хочу добиться в своих проектах. Это очень интересно, потому что всегда казалось, что культура кино — это то, что убьет живопись. Но сейчас я понимаю, что, на самом деле, культура кино — наоборот, то, что подпитывает мою живопись. Из недавних премьер сразу на ум приходит сериал «Шетланд». Я смотрю и понимаю, что он выглядит как мой большой живописный проект, особенно, работа со светом — очень красивый, северный, я люблю использовать такой в своих работах.

О тематике работ

У меня есть две крупные темы. Первая — пейзажи с персонажами, которые входят в проект «Реабилитация», которым я занимаюсь уже много лет. Он связан с восстановлением постсоветского пространства и людьми, пережившими падение Советского Союза — я сделала несколько больших выставок на эту тему и продолжаю с ней работать до сих пор в несколько изменившихся вариациях.

Вторая — это безлюдные пейзажи. Собственно, ее можно назвать «Не сезон», как и называется наш проект в FUTURO. Вообще жизнь художника связана с постоянными путешествиями. И мы стараемся выбирать для визитов как раз несезонное время, чтобы увидеть места и жителей в их естественном виде. Когда ты приезжаешь туда, то понимаешь, что нет границ — в любой стране, в любом уголке мира всех волнуют одни и те же проблемы.

Это привело меня к мысли, что мои пейзажи должны говорить с любым человеком. Путем проб и ошибок я выработала способ изображения, который дает нам пейзаж в очищенном стерильном виде — там практически нет никаких знаков или указаний, иногда мы даже не можем понять: это Кировская область или дальний уголок Франции. Все это общий метафизический пейзаж, по которому я могу мысленно путешествовать. И мы развернем его для зрителей в галерее FUTURO. Очищенность и стерильность пейзажа позволит каждому зрителю смотреться в пейзаж, как в зеркало. Так он сможет увидеть самого себя — кем бы он хотел быть или кто он есть сейчас в настоящий момент.

 Масляная живопись требует от тебя постоянного контроля: ты всегда помнишь, какой это слой, как ты его будешь сушить, как ты будешь делать следующий. А видеопейзаж предполагает спонтанность, которую нам дает сама реальность

О видеопейзаже

На выставке будет еще и видеопейзаж, который я начала делать несколько лет назад. Сначала я просто ставила камеру и снимала ландшафт без цели или задачи. Мне просто нравилось, что в пейзаже что-то движется — например, деревья от ветра, волна или внезапно какой-то человек вышел из-за кустов и прошел мимо. Масляная живопись требует от тебя постоянного контроля: ты всегда помнишь, какой это слой, как ты его будешь сушить, как будешь делать следующий. А видеопейзаж предполагает спонтанность, которую нам дает сама реальность. Уже со временем я поняла, что снятые планы — это отдельные движущиеся картины, которые складываются постепенно в огромный ландшафт, из которого я могу уже выстраивать историю. Между планами сохраняется внутреннее перетекание, которое есть и в живописных холстах. Андрей Егоров и Анна Арутюнян, которые написали текст для выставки, говорят, что по видео легче понять, как я работаю и как художник, и как сценарист. Проверим.