Юлия Кулешова — о том, почему дети молчат о насильниках, а взрослые не замечают проблему И истинном масштабе насилия в России
«Особенность этой травмы в том, что она не имеет срока давности», — говорит соосновательница организации «Тебе поверят» Юлия Кулешова. В детстве, с 5 до 12 лет, она подвергалась длительному насилию со стороны отчима. Осознав позже, что с ней происходило, Юлия решилась рассказать о пережитом близким, но столкнулась с полным отрицанием фактов со стороны семьи. В то же время оказалось, что и компетентную психологическую помощь найти невозможно: в России мало спецкурсов по сексуализированному насилию над детьми, поэтому многие психологи, не умея работать с такой проблемой, реагируют исходя из своих ценностей и установок. Юлия слышала от специалистов: «ты привлекла этого взрослого человека», «ваши души должны были пройти этот опыт».
Юлии хватило смелости рассказать свою историю публично и призвать тех, кто пережил подобное, связаться с ней, чтобы вместе создать безопасное место, куда люди могут прийти и гарантированно получить помощь. Так появилась организация помощи людям, пережившим насилие в детстве и подростковом возрасте, «Тебе поверят» — с 2018 года здесь проводят бесплатные консультации психологов и рассказывают, чему важно научить детей, чтобы они могли распознать насилие. Количество обращений постоянно растет, и для того, чтобы иметь возможность оказывать помощь всем, кому она нужна, «Тебе поверят» с 1 июня по 15 июля проводит кампанию #страшноважно.
Юлия Кулешова рассказала The Village о том, почему чаще всего насилуют детей не педофилы, о последствиях пережитого в детстве сексуального насилия и как уберечь ребенка.
Почему насилие над детьми совершают «обычные люди»
— Тема сексуализированного насилия над детьми многим кажется настолько пугающей и жуткой, что хочется закрыться и не думать об этом. В социальных сетях часто говорят: «ну где вы лично видели педофилов, вокруг нормальные люди». Почему такая реакция?
— Многие воспринимают это не как проблему, а как отдельные редкие случаи, которые совершают какие-то странные люди. Когда два года назад мы начали этим плотно заниматься, очень быстро стало ясно, что такое насилие совершают не «глубоко больные», а обыкновенные люди. По данным помогающих организаций, 80-90% совершивших насилие над детьми — это люди из близкого окружения и семьи.
— Почему так случается и что движет этими людьми?
— Среди совершивших насилие в отношении детей только 5% — люди с педофильным расстройством. Все остальные — это «обычные» люди. Мы ежедневно работаем со случаями, где насилие совершают примерные семьянины, отцы, отчимы, старшие братья — те, кто проводит время вместе с ребенком. Клинический психолог Светлана Маркова, которая помогала нам в запуске организации, работает в США с осужденными за сексуализированное насилие над детьми. По ее опыту, самая частая причина такого поведения — это просто когнитивные ошибки. У таких людей ошибки мышления приводят к тому, что они не считают, что причинили вред ребенку.
Буквально три недели назад я звонила своему отчиму — в первый раз с 15 лет. У меня нашлись силы спросить, а какого вообще хрена? Он ответил мне: «Ну, ты же попросила меня научить тебя целоваться. Я учил тебя целоваться в губы». Когда мне было 5! Он не считает, что это как-то могло на меня повлиять. Вроде странно звучит, а у человека так устроено мышление. А ещё люди не знают, что есть возраст согласия: только с 16 лет человек может дать согласие на любые сексуализированные действия с человеком старше себя. Насильники не знают о том, какие последствия имеют их действия. Им кажется: ну, я потрогал, посмотрел, ну она же не помнит ничего. Или человек может думать: зато это я показал ребенку, как нужно, а не кто-то чужой. Или: раз девочка 12 лет села ко мне на колени, она хотела со мной секса. Обычно, что бы ни делал ребенок или подросток, мы понимаем, что мы взрослые и просто не переходим эту границу. Эти же люди могут не иметь таких моральных ограничений, им кажется: «ей 11, но я вижу по ней, что она готова».
90% совершивших насилие над детьми — это люди из близкого окружения и семьи
Существенная часть таких действий направлена на очень маленьких детей — 4-7 лет. Потому что они не могут осознать, что происходит, не могут это артикулировать и их очень легко запугать. Достаточно сказать: «Это наш секрет, если ты кому-то расскажешь, у твоей мамы разорвется сердце» или «Тебя отдадут в детский дом» — и с ребенком можно делать это очень долгое время.
Часть людей считает преступлением только изнасилование с проникновением, а на все остальное — «можно закрыть глаза». Уголовный кодекс говорит нам, что любые сексуализированные действия с детьми подлежат наказанию, а человек — уголовному преследованию. Но люди склонны прикрывать своих родственников и пытаться отвлечь ребенка, который это пережил. Даже мои родственники говорили мне, что то, что со мной происходило с 5 до 12 лет — «это не насилие» — я же не сопротивлялась!
Это шокирует, и совершенно неясно, как тогда родителям понять, кто опасен? Практически никак. Но если стремясь защитить ребенка от сексуального насилия, мы думаем только о предполагаемом преступнике, это накладывает очень большую ношу ответственности и тревожности и фактически обрекает родителя следить за всем миром, что в принципе невозможно. Главная возможность, которая есть у родителей, — объяснять детям, что такое личные границы, правила безопасности, которые не может нарушать вообще никто, даже человек из семьи.
Какие последствия имеет насилие в детстве
— Что происходит потом с ребенком в ситуации замалчивания?
— В моей жизни насилие продолжалось с 5-6 до 12 лет. Мне было жутко неловко, неприятно, стыдно, нельзя вообще никому не сказать, это нужно хранить в тайне — это очень сильно отделяет от других людей. Как правило, маленький ребенок еще не очень хорошо понимает, что происходит, но ближе к подростковому периоду узнает больше информации о взаимоотношениях — и там уже накрывает кошмаром: боже мой, как это возможно, чтобы со мной такое делал член моей семьи?
Дальше человек может переживать всевозможные психологические последствия от такого предательства: недоверие к другим людям, сложности выстраивания близких отношений, ощущение себя отделенным от других, грязным, ощущение, будто разломан на две половинки, потому что нужно огромную часть своей жизни скрывать. Как будто несешь огромную, тяжелую стеклянную вазу на вытянутых руках, но ее никто не видит.
В России такие ситуации могут обесценивать, не придавать им значения. Ну наскочил кто-то на тебя в кустах и облапал. Уж прям такое событие! Но для некоторых людей это действительно может быть очень травматичным — зависит от психической организации человека. Иногда к нам приходят люди старшего возраста, 50-60 лет, и рассказывают о том, что с ними было в 9 лет — при рассказе они так горько плачут, потому что скрывали эту болезненную вещь всю жизнь.
Только один из ста людей, столкнувшихся с сексуализированным насилием в детстве, рассказывает об этом
— Те люди, которым это очень тяжело далось, могут вообще с этим справиться? И что для этого нужно?
— Это зависит от нескольких факторов: от организации нервной системы человека, доступности психологической помощи (с нами часто связываются люди из небольших поселений, в которых нет никакой психологической помощи, и у них нет денег, чтобы ее получить). И очень сильно дальнейшее самочувствие человека зависит от того, как отреагировало окружение, — очень важно, чтобы его родственники, близкие и значимые люди проявили сочувствие и оказали поддержку. К сожалению, часто тот, кто решился признаться в насилии, в ответ получает: слушай, может тебе показалось, слушай, прошло столько времени, чего ты это мусолишь, надо просто прощать людей и тогда не будешь париться. Для человека станет огромной опорой то, что его приняли, — и абсолютной бездной, которая будет засасывать, станет то, что ему не поверили и не поддержали. Особенность этой травмы в том, что она всегда актуальна, не имеет срока давности.
Как знания о личных границах помогают ребенку быть менее уязвимым для любого насилия
— Зачастую попытки говорить о таких правилах безопасности для детей встречают обесценивание и насмешку других взрослых.
— Проблема сексуализированного насилия над детьми кажется чем-то экзотичным, потому что ее масштаб скрыт. Только один из ста людей, столкнувшихся с сексуализированным насилием в детстве, об этом рассказывает. Даже среди тех, кто обращается за помощью в нашу организацию, почти все скрывают это от окружения и не рассказывают о своих ситуациях публично. Со мной бывали ситуации, когда я прихожу на большую вечеринку и среди гостей вижу пятерых человек, которые обращались в «Тебе поверят» — а никто и не знает о том, что с ними это было, возможно, даже близкие. Но те, кто работают с такими случаями, видят настоящие масштабы. Из-за того, что проблема скрыта, разнится и статистика, но самые известные — данные ВОЗ: каждая 5-я девочка и каждый 13-й мальчик до совершеннолетия сталкиваются с каким-то видом сексуальных домогательств, насилия, сексуальной эксплуатации.
По-разному воспринимают проблему люди разных возрастов: старшее поколение может не считать домогательством или насилием, если какой-то родственник потрогал интимные зоны, ущипнул за грудь, сказал сальный комментарий — «ну ничего страшного, что вы раздуваете проблему». Но в последние годы появилось много данных о том, как такие действия с телом ребенка могут влиять на его психологическое состояние. Теперь мы знаем, что любые нарушения границ могут оставаться в памяти и сильно влиять на дальнейшую жизнь человека.
В ряде стран проблема грубого нарушения границ детей и сексуализированного насилия была признана еще в 70-е годы, и как меры профилактики в разных странах были усовершенствованы своды профессиональной этики для специалистов, которые работают с детьми: как должен вести себя учитель и чего не делать, как должен вести себя тренер и чего не делать, как должен себя вести врач и чего не делать. Например, какого бы возраста ни был пациент, врач общается с ним на равных и обязательно говорит о том, что будет происходить дальше, предупреждает о том, что будет делать и для чего. Врач говорит и взрослым, и детям: «Мне нужно посмотреть сейчас на твои половые органы для того, чтобы убедиться, что там все в порядке». В российских больницах часто работает старая иерархическая модель: «глупые пациенты» приходят к «великому врачу», он делает что нужно, а пациент должен молчать и покоряться. Этических систем еще не появилось — все специалисты действуют, как считают нужным. А раз в обществе нет консенсуса о том, как следует относиться к этой проблеме, у части людей по старой памяти разговоры о новых правилах вызывают насмешки: «раньше такого не было, с чего вдруг это стало важным».
Каждая 5-я девочка и каждый 13-й мальчик сталкиваются с сексуальным насилием
— Эта проблема нарушения личных границ детей как-то связана с более серьезными случаями насилия?
— Сексуализированное насилие над детьми начинается с небольших нарушений границ: взрослый погладил ребенка между ног, получил в ответ стеснение и молчание, потом продвинулся дальше — специалисты это называют «ласковое насилие». Все происходит постепенно, границы размываются, и ребенок не понимает, норма это или нет. У детей по умолчанию нет критического мышления и представления о том, как нужно. Формировать эти представления в общении и совместной жизни — задача родителей и близких.
Если в семье принято пренебрегать желаниями ребенка, заставлять обниматься и целоваться, когда он не хочет, то в других ситуациях ребенку будет очень сложно вдруг понять, что это не норма. И поэтому профилактика — в семье учить ребенка говорить «нет», «стоп», когда что-то не нравится, а взрослым — останавливаться, если ребенку неприятны какие-то телесные взаимодействия, кто бы это ни делал: родители, бабушки, дедушки. Не нужно манипулировать тем, что вы родитель и поэтому имеете право.
Моя 5-летняя дочка знает эти правила. Однажды в гости приехал наш новый друг и начал ее в шутку хватать, дергать, крутить — как привыкли делать с любым ребенком. И она сказала: «Отпусти, пожалуйста, мне неприятно, ты нарушаешь мои личные границы». Человек сразу растерялся, извинился и поставил ее на место. Взрослых никто не начинает крутить, по умолчанию предполагая, что им будет весело. Но с детьми такое делают постоянно.
От родителей, которые к нам приходят, мы слышим много историй о том, что старшие родственники вообще не признают, что у ребенка есть право сказать «нет». Ребенок говорит «мне не нравится», но его продолжают щекотать и дергать. Это, с одной стороны, межпоколенческий конфликт, потому что иногда старшие родственники не знают о личных границах и знать не хотят. С другой стороны, конечно, причина в отсутствии общих норм.
В некоторых странах с детского сада начинают объяснять: мое тело принадлежит мне, я решаю, приятно это прикосновение мне или нет. В России таких общих стандартов нет ни в детских садах, ни в школах. Россия постоянно открещивается от полового воспитания, а его часть — это именно информация про телесную безопасность. Получается, что каждая семья это решает для себя абсолютно самостоятельно в зависимости от своих культурных установок и взглядов. Поэтому сегодня мы часто попадаем в ситуации, когда у одного человека одни представления, у нас другие. Мы находимся на разломе, потому что пока общих стандартов нет.
Если в семье принято пренебрегать желаниями ребенка, заставлять обниматься и целоваться, когда он не хочет, то в других ситуациях ребенку будет очень сложно вдруг понять, что это не норма.
— Меняется ли ситуация в связи с тем, что в последние годы все больше родителей стремятся быть включенными в жизнь детей, внимательно относиться к их чувствам?
— Да, ситуация меняется абсолютно точно, потому что ребенок сейчас признан важным человеком. Но Россия разделена на сегменты с полярными мнениями: есть родители, которые очень включены, есть огромное количество родителей, которые не имеют возможности практиковать это включенное родительство. И есть родители очень авторитарные, их дети должны подчиняться и следовать общей семейной линии.
В «Тебе поверят» приходят люди разных возрастов, взрослые и подростки, с которыми это случилось в детстве, и часто ситуации, произошедшие 30-40 лет назад, абсолютно аналогичны тем, что происходят сейчас. Точно так же 80-90% случаев происходит в ближайшем окружении, часто насилие длится долго, потому что никто не замечает, и взрослый просто продолжает и продолжает это делать. Как тогда, так и сейчас дети, не имея понятийной опоры, не осознают, что с ними делают. Может показаться, что все стали продвинутыми — вообще нет. В плане личных границ мало что изменилось.
У меня разрывается сердце от того, что и в 2020-е годы какая-то часть родителей молчит и ждет 14-15 лет, чтобы посадить ребенка перед собой на стульчик на разговор о том, что такое отношения. Мы постоянно говорим, что правила телесной безопасности и личных границ — это не то, о чем нужно читать сложную лекцию подростку.
Есть простые 9 правил телесной безопасности. Их можно практиковать в общении даже с маленьким ребенком ежедневно, интегрировать в жизнь семьи: не хватать ребенка, просить разрешения, не заставлять никого касаться; в свою очередь, если ребенок делает что-то неприятное нам, говорить об этом — «пожалуйста, не делай так, мне неприятно», «я говорю "стоп"». Тогда гораздо выше вероятность того, что ребенок поймет, если другой взрослый будет делать что-то не то, и обратится за помощью.
Мы занимаемся не только ситуациями, когда насилие уже произошло, но и профилактикой: проводим родительские группы, на которых обсуждаем разные вопросы — естественный подростковый интерес к сексу и безопасность, как объяснить ребенку изменения в теле. Участие в таких встречах позволяет взрослым хотя бы в рамках одной семьи прийти к единому мнению.
9 правил телесной безопасности ребенка
Правило купальника. Никто не имеет право трогать или показывать те части тела, которые скрывает купальник. Прикосновения родителей и врачей возможны, когда этого требует здоровье, но это никогда не должно быть тайной.
Части тела. Выучите с ребенком названия частей тела, включая половые органы. Отвечайте на вопросы о телесности открыто, адаптируя информацию под возраст.
Личные границы. Уважайте телесные границы ребенка. Физические наказания — это тоже нарушение границ.
Право на «нет». Научите ребенка говорить «нет». Позвольте ребенку сопротивляться, если ему некомфортно. Тренируйте правило «нет, уйди, расскажи»: в сомнительной ситуации нужно сказать «нет», как можно скорее покинуть опасное место и рассказать все взрослому, которому доверяешь.
Безопасные прикосновения. Расскажите о том, что прикосновения бывают «безопасными» и «опасными». Расскажите, что некоторые прикосновения кажутся безопасными, но со временем от них становится неприятно, тревожно — это повод рассказать о них близким.
Просить о помощи — нормально. Расскажите ребенку, что он всегда может попросить помощи взрослого. Вместе обсудите и выберите еще троих конкретных взрослых кроме вас, которым ребенок доверяет, может обратиться и будет услышан.
Плохие тайны. Расскажите, что тайны, от которых сжимается сердце и становится тревожно, беречь опасно. Никто не может принуждать ребенка хранить «плохую» тайну.
Уважение. Уважайте ребенка в любом возрасте. Чувство уверенности в себе и понимание своих прав — важный фактор самозащиты.
Родительское внимание. Оставайтесь внимательным, наблюдательным, любящим родителем. Без этого все правильные слова останутся только словами.
— Если обобщить, каковы основные правила, которые помогут уберечь ребенка?
— Такая формулировка вопроса неоднозначна. Очень важно не брать всю ответственность на себя, потому что мы не можем уберечь, защитить ребенка на 100% от других людей — мы не боги и не можем влезть в голову людям, которые это совершают. Прежде всего, важно помнить, что источник насилия — они. Если с ребенком что-то произошло, виноват именно тот взрослый человек, который это сделал. Мы не можем обвинять родителей в том, что они «недосмотрели», или обвинять ребенка в том, что он не сообразил. Ответственность лежит на том, кто это делает.
Мы в «Тебе поверят» формулируем так: «как помочь ребенку быть менее уязвимым для любого насилия». Мы как родители можем со своей стороны выстроить систему профилактической защиты. С малого возраста ребенка мы начинаем практиковать простые правила, они становятся нормой жизни. Я вижу результат этого и в своей семье: моя дочка говорит взрослым и детям, если ей что-то неприятно, сама спрашивает перед тем, как человека обнять или поцеловать, обращается за помощью, если ей показалось, что что-то не так. Это часть жизни — не какая-то невероятно и особенно важная, а одна из многих, в которых мы учим ориентироваться детей.
Ребенок ходит в садик и школу и постоянно взаимодействует с разными людьми. Мы не можем управлять всем миром, постоянно контролировать ребенка или всегда быть рядом, но можем помочь ребенку, рассказав о правилах и сказав, что он всегда-всегда может нам рассказать, если ему показалось, что что-то не так. Это очень важно. В тот момент, когда ребенок рассказывает подобное, надо быть готовым выслушать спокойно все что угодно. Это сложно, потому что родители устают, они и так должны знать про ребенка миллион вещей — еще и это. Огромный соблазн сказать: «блин, я тебе говорила, зачем ты так сделала!» — потому что очень много эмоций. Но если мы будем так реагировать, ребенок рассказывать перестанет.
Ребенок, даже если его что-то настораживает, часто не решается рассказать родителям, боясь их гнева или того, что ему не поверят. За два с половиной года практики мы узнали, что огромное количество взрослых не верят детям — сексуализированное насилие кажется им чем-то экзотичным, как сюжет программы Малахова, сложно представить, что славный сосед дядя Миша что-то подобное может сделать. Практически все взрослые и подростки, которые к нам обращаются, — это люди, которых не поддержали в детстве. А вот дети, конечно, к нам приходят с родителями — теми, кто заметили, поверили и хотят ребенку помочь.
Работа в «Тебе поверят» повлияла на мой взгляд на мир: было очень больно узнавать, как редко дети в таких ситуациях получают помощь. Мне кажется, это связано с местом ребенка в обществе. Несмотря на то, что «дети — это святое», «цветы жизни», они часто оказываются в семьях тем, кто по своим правам стоит в иерархии гораздо «ниже» взрослых. Поэтому когда ребенок рассказывает такое, а тот, кто выше в иерархии, говорит «такого не было», ребенка просто задвигают, запрещают об этом говорить, просят «забыть» или «не врать».
Что происходит с ребенком, если ему приходится молчать о насилии
— Когда мне было лет 11, на общем семейном празднике дальний родственник потрогал меня за растущую грудь — как бы в шутку убедиться, что девочка взрослеет. Я потом попыталась сказать маме — ее глаза наполнились ужасом, она стала спрашивать: «Это правда? Это правда?» Я струсила и ответила, что она неправильно поняла, ничего не было. До сих пор не понимаю, чего я тогда испугалась — думаю, мама бы мне поверила.
— Если родители сами трепещут и так реагируют, ребенок, с которым что-то случилось, предпочитает пожалеть их и не рассказывать, потому что понимает, что это обернется драмой, нужно будет скорее откачивать взрослых, а помощи он не получит. У меня такая же ситуация, мне было 6 лет: было жалко говорить маме, потому что мне казалось, что ее жизнь разрушится, что она не выдержит этой информации. И я выбрала молчать, чтобы поберечь маму. Когда ребенок или подросток видит, что взрослый не может справиться и сам реагирует бурно, он решает: ладно, разберусь сам, потому что тут опоры не получить.
Работая со взрослыми, мы просим их реагировать на слова детей очень спокойно. Не нужно вываливать на ребенка весь свой ужас, связанный с этой ситуацией. Лучше переварить свои сильные эмоции с помощью других взрослых — близких или терапевта, а к ребенку уже прийти спокойным и помогать разбираться.
Мы учим родителей заранее договариваться с ребенком, к кому он или она могут обратиться за помощью. Должно быть три надежных человека, а не один. Потому что один может не услышать, оказаться недоступным или отреагировать как-то не так. Важно проговорить с ребенком, кто эти люди, и, конечно, договориться с этими людьми, что они выслушают, не осуждая, любой треш о том, что происходит в жизни ребенка.
Меня поддерживает, что моя дочка знает, к кому может обратиться. Моя семья была очень маленькой, и, когда это произошло, я не знала, к кому обратиться: маме не сказать, за нее волнуюсь, а больше вроде и некому.
Когда ребенок или подросток видит, что взрослый не может справиться и реагирует на его признание бурно, он решает: ладно, разберусь сам, потому что тут опоры не получить
Кому помогает организация «Тебе поверят» и как туда обратиться
— Все это — насилие, происходившее с вами в детстве, тщетные попытки найти поддержку и помощь — привело к созданию собственной помогающей организации. Расскажите, как сейчас строится работа «Тебе поверят», на что она направлена?
— «Тебе поверят» — это организация, которая работает с проблемой сексуализированного насилия в детстве и подростковом возрасте. Мы организовали ассоциацию, группу психологов, которые готовы учиться и заниматься именно этой узкой темой. У нас 22 психолога, которые постоянно проходят супервизии, развиваются. Сейчас к нам могут обращаться взрослые, с которыми это было в детстве, подростки и родители с детьми.
Обратившийся человек может получить до восьми консультаций бесплатно или за донейшен, если у него есть такая возможность. Идея в том, чтобы сделать базовую психологическую помощь доступной, потому что у огромного количества россиян нет никакой возможности ее оплачивать. Нам пришлось ограничить количество консультаций по финансовым причинам. За восемь консультаций человек получает возможность проделать «базовую» работу с проблемой: может рассказать, что было, обсудить ситуацию, понять, что в этом нет его вины. Специалисты «Тебе поверят» отлично разбираются в этой проблеме, знают про возраст согласия и очень четко называют все своими именами. Просто рассказав о произошедшем, человек избавляется от части напряжения после того, как был вынужден очень долго держать это в себе.
После этого курса консультаций человек может продолжить психологическую работу где-то еще, уже зная, каким должен быть психолог; или может остановиться, если у него ресурсов нет.
Меня безумно вдохновляет эта работа, потому что с нами связываются люди из всех регионов, из самых дальних от Москвы поселений. Иногда люди в первый раз в жизни вообще выходят на видеосвязь, разбираются, как это работает. У меня мурашки по коже, когда я узнаю, что, например, семья из Якутии получила помощь. Немного грустно, что мы — малюсенькая частная организация, которая пытается на все это найти деньги, а на нас валятся запросы отовсюду, как будто мы федеральная горячая линия. Мы стараемся выживать и развиваться, но количество запросов гораздо больше наших ресурсов. В том числе поэтому сейчас мы проводим кампанию #страшноважно, чтобы привлечь деньги на увеличение объема помощи.
Как обратиться за помощью в «Тебе поверят»
Для того чтобы получить бесплатную психологическую поддержку, нужно заполнить форму на сайте «Тебе поверят». Каждому обратившемуся человеку доступны восемь часовых консультаций — очных или виртуальных. Консультации бесплатны для подростков и молодых взрослых до 20 лет. Взрослый человек также может получить помощь бесплатно, а если есть возможность, оставить любую сумму пожертвования.
Фотографии: обложка, 1 — «Тебе поверят»
