Кони, люди: Как конюшню, помогающую детям-инвалидам, выселяют из парка Горького The Village разбирается, имеет ли конфликт между администрацией парка Горького и центром конного спорта в Нескучном саду разумное разрешение

В парке Горького разворачивается почти хрестоматийная с журналистской точки зрения драма. Администрация парка пытается выселить «Центр развития конного спорта», располагающийся на территории Нескучного сада на протяжении двадцати последних лет. Наряду со здоровыми людьми центр посещают дети-инвалиды. Здесь под присмотром специалистов они общаются с лошадьми и бесплатно занимаются верховой ездой. В парке Горького объясняют, что юридических прав на землю у конюшни нет. К тому же Нескучному саду предстоит процесс благоустройства, и наличие лошадей в него никак не вписывается. В ответ в конюшне утверждают, что пойти им некуда и выселение центра фактически означает его полное уничтожение. The Village выяснил, имеет ли ситуация разумное разрешение.

История

Конюшня находится на самом краю Нескучного сада: с одной стороны на неё смотрят «золотые мозги» Академии наук, с другой — обступает парк с его наглыми белками, велосипедистами и праздными отдыхающими. Здесь, на территории в почти 2 тысячи квадратных метров, есть денники для 16 лошадей, два манежа, в том числе крытый, раздевалка для воспитанников и два административных вагончика. В одном из них, совсем крохотном, сидит директор, а в другом, таком же компактном, пьют чай работники конюшни, отдыхая между занятиями.

Коротко конфликт между администрацией парка Горького, в состав которого входит Нескучный сад, и самой конюшней (её официальное название — АНО «Центр развития детского конного спорта») можно описать в паре предложений. За 20 лет сосуществования стороны так и не оформили друг с другом юридических отношений. Это значит, что на бумаге конюшни как бы не существует: договора аренды нет, и все попытки организации заключить его по разным причинам ни к чему не привели. Теперь именно отсутствие договора стало аргументом в пользу выселения.

«Вы поймите, они же находятся на этой территории совершенно незаконно и не платят за аренду. И всё это с лужковских времён», — рассказывают в пресс-службе парка Горького. Там утверждают, что к осени центр выселят, все его постройки отремонтируют, а территории придадут присущий парку Горького лоск. Всё это — часть программы благоустройства Нескучного сада, проект которого, впрочем, пока находится на утверждении. На вопрос о том, почему конюшня должна съехать уже сейчас, в пресс-службе отвечают: «Для проведения благоустройства мы должны очистить территорию. Этим и занимаемся».

Директор «Центра развития детского конного спорта» Владимир Кирин считает, что у парка интерес к территории конюшни сугубо корыстный. Однако это не знание, а лишь эмоции: информации о том, какая организация может занять место центра, у Кирина нет. Мы сидим в его личном кабинете-вагончике. Внутри старый, полуразвалившийся диван и такие же траченные временем стол и шкаф. На стенах — скопившиеся за 20 лет работы десятки почётных грамот и дипломов, благодарственные письма, сертификаты и фотографии воспитанников на пьедесталах почёта, вырезки из газет, рисунки — всего и не перечислишь.

«В 1996 году я сюда пришёл. Здесь с 1985 года был первый конный кооператив „Ямской двор“. Его финансировал Отарик Квантришвили (спортсмен, предприниматель и вор в законе, убитый в 1994 году. — Прим. ред.). Финансировал-финансировал да перестал, и всё развалилось. Тогда директор парка Павел Киселёв предложил мне взяться за дело. Я был мастером конного спорта, входил в состав российской сборной. Мы выступали в одной команде с Виктором Калининым и Александром Евдокимовым — единственными нашими чемпионами Европы за всю историю конного спорта России. И вот пришёл я в эту конюшню работать. Всё было разрушено, всё старое, забор покосившийся», — вспоминает Кирин.

По словам Кирина, Киселёв хотел заключить с ним договор на размещение конюшни и организацию занятий верховым спортом, но внезапно «взял и помер». На его место пришёл новый руководитель, Александр Зорин, который оформил с конюшней агентский договор. «Зорин всем предприятиям в парке сделал агентские договора. Мы тоже такой получили — мол, мы оказываем услуги по прокату лошадей. С этим договором мы и жили довольно долго: проводили соревнования, организовали кубок префекта, — рассказывает Кирин. — Земля под конюшней находится на территории сада и поэтому не может быть частной. Планировалось, что конюшню оформят в собственность города, а после этого мы заключим договор аренды на землю и продолжим работать. Но тут Зорина сменил Король, и опять всё по новой».

Киселёв хотел заключить договор на размещение конюшни и организацию занятий верховым спортом, но внезапно «взял и помер»

Сперва, по его словам, новая администрация парка захотела перевести на территорию конюшни Кремлёвскую школу верховой езды (в начале июня стало известно, что в конечном итоге ей выделили площадку на ВДНХ. — Прим. ред.). Однако в ситуацию якобы вмешался Капков, занимавший пост главы городского департамента культуры. «После того как Капков ушёл, нас снова попросили съехать», — рассказывает Кирин. Сразу после этого он написал несколько писем чиновникам. Одно из них, например, ушло новому главе департамента культуры Александру Кибовскому, а другое отправилось в Москомспорт, с которым у конюшни давние дружеские отношения — в разные годы ведомство помогало центру деньгами и инвентарём. Теперь в конюшне ждут реакции на письма и надеются на лучшее.

Впрочем, позиция парка Горького не обнадёживает. Там настаивают, что вопрос с конюшней уже решённый. «Подготовка проектной документации требует соблюдения баланса между функциональностью территории и её исторической значимостью», — утверждают в парке, по всей видимости намекая, что существование конюшни этот баланс нарушает.

Гости

В субботу в центр приезжают воспитанники Свято-Софийского детского дома. В нём живут 22 ребёнка, у всех — тяжёлые множественные нарушения развития. Большинство детей прежде жили в государственном детском доме-интернате для умственно отсталых детей № 15. Там они либо сидели в закрытой комнате с такими же больными детьми, либо дни напролёт лежали в кроватях. Сейчас у каждого ребёнка из Свято-Софийского детского дома (или просто «домика», как зовут его волонтёры) есть свой воспитатель-друг. Живая лошадь — настоящее чудо для таких детей: до недавнего времени многие из них не видели и собаки. Когда твой мир ограничен стенами больничной палаты, о существовании животных узнать просто неоткуда.

Детей в конюшню везут в инвалидных колясках и несут на руках, лишь некоторые могут идти сами, держась за руку своего друга-воспитателя. Гостей встречает Анна Строганова, которую здесь все зовут просто Ася. Она выводит для знакомства тихого рыжего пони Амиго. Первая детская реакция — сильное удивление, страх. Несмотря на скромные размеры, пони кажется воспитанникам «домика» большим и страшным, и эксперимент с кормлением животного морковкой с треском проваливается. После этого Ася приглашает всех желающих сесть верхом на пони и совершить конную прогулку до ближайшей берёзовой рощи и обратно. Снова заминка: дети пока боятся приближаться к пони. «Надеюсь, они привыкнут, — говорит одна из воспитательниц. – Мы к вам на час, потом дети наверняка устанут, и мы поведём их на обед».

Однако спустя час дети знать не знают, что должны устать и захотеть обедать. От желающих сесть верхом нет отбоя. Рыжую пони сменяет белый пони покрупнее по кличке Мамай. Каждого ребёнка, который садится верхом, приветствуют бурными овациями и криками «Молодец!».

«Обязательно приезжайте к нам заниматься, хотя бы раз в неделю», — говорит, обращаясь к одному из волонтёров, Ася. «Честно говоря, я не уверена, что мы можем себе позволить ваши уроки», — робко возражает ей воспитатель, пряча глаза. «Да вы что! — хохочет Ася. — Вы думаете, я предлагаю занятия за деньги? Вы думаете, я с детей-инвалидов буду деньги брать?»

Счастье

В конюшне с детьми-инвалидами занимаются по разным программам. Есть настоящая иппотерапия — уроки с инструктором Натальей платные. Но для тех, кто этого позволить себе не может, существуют отдельные занятия. На них ребёнок может погладить лошадь и поездить верхом, покормить животное морковкой или поговорить с ним. За это денег не берут. «Мы можем себе позволить бесплатные занятия для особенных детей. Сейчас на постоянной основе занимается 28 детей, но школа может принять до 60 человек. А для здоровых людей один час стоит 1 300 рублей, что всё равно очень скромно по московским меркам», — рассказывает Ася.

Она уточняет, что на бесплатных занятиях в центре занимаются не столько иппотерапией, сколько социальной реабилитацией. «Как бы банально это ни прозвучало, но мы дарим детям счастье. Оговорюсь, что это не лечение, хотя оздоровительный эффект, безусловно, присутствует. В основном это поддержка — и не только детей, но и родителей, с которыми приходится работать не меньше, а иногда и больше. Ведь очень мало тех, кто просто любит, а не принимает своего ребёнка вопреки болезни. Над этим мы тоже работаем», — говорит Строганова.

В конюшню приводят и детей, которые не имеют диагноза об инвалидности, но страдают от иных недугов — задержек психоречевого развития или повышенной возбудимости. Одна из них — Стася, которая каждую неделю приходит к мерину по кличке Уголёк. Стасе 11 лет, она высокая стройная девочка, чуть более непосредственная и эмоциональная, чем обычно бывают её сверстники. Она с удовольствием рассказывает, как с раннего детства мечтала о лошадях и перечитала о них кучу книг. «Я давно мечтала здесь заниматься. Просто лошади — мои самые любимые животные. Они очень красивые, добрые, нежные, ласковые. А ещё очень умные. Иногда я даже говорю с Угольком. Он меня всегда обнюхивает, особенно если хочет морковки. И когда я кормлю его морковкой, другие лошади из конюшни бьют копытом и тоже просят», — рассказывает она и смеётся. Теперь у Стаси другая мечта — иметь собственную конную ферму со «спокойными лошадьми для прогулок».

Стасе сказали, что я пишу статью о возможном выселении конюшни, и в конце разговора она добавляет: «Место здесь прекрасное для конюшни. Будет очень жаль, если конюшня переедет».

Волокита

Пока педагоги школы занимаются с детьми, их начальник ведёт переписку с государственными структурами. Под эту переписку в кабинете Кирина отведена отдельная пухлая папка жизнерадостного оранжевого цвета. В ней — долгая и непростая история взаимоотношений конюшни и городских властей. «Уважаемый Сергей Семёнович», «Уважаемый Сергей Александрович» и даже «Уважаемый Дмитрий Анатольевич» — за долгие годы написаны десятки писем и получены десятки ответов.

Среди документов конюшни хранится специальная «Справка по обращениям», в которой коротко перечислены все письма, которые писал и получал детский центр. Из этой бумаги следует, что необходимость сохранения конюшни на её нынешнем месте признавали и в министерстве спорта, и в аппарате уполномоченного по правам человека, и в московском правительстве, и в префектуре ЦАО. Однако, когда доходило до оформления необходимых документов, дело стопорилось: обращения конюшни в департаменты имущества и земельных ресурсов, к Сергею Капкову и Ольге Захаровой «остались без ответа», говорится в справке.

Сергей Капков теперь уже не может вспомнить, почему при нём конюшня не смогла легализоваться в Нескучном саду. В разговоре с The Village он был лаконичен и даже резок. «Свои постройки легализует собственник. А собственник постройки не парк, а они сами. Я правда не знаю, почему договор не был заключён», — ответил он.

В свою очередь Ольга Захарова объясняет, что с оформлением конюшни на её нынешнем месте есть объективные юридические сложности.

Мне искренне жалко лошадей: над ними, прикрываясь социальной ответственностью, просто издеваются

По словам Захаровой, она лично пыталась найти конюшне альтернативную площадку, разговаривала с ВДНХ и «Сокольниками», но глухо. Так и вышло, что конюшню вместе с детьми и лошадьми выселяют фактически на улицу. А когда освободившуюся территорию расчистят от незаконных построек, на ней откроют пункт велопроката и «небольшие душевые кабинки для тех, кто занимается на соседней площадке воркаута». «Но всё это мы сделаем на уже существующей инфраструктуре, никакого строительства тут не будет. Мы должны отремонтировать капитальное здание и максимально приспособить его для людей», — говорит Захарова.

Директор парка Горького уверена: лошади в конюшне содержатся в плохих условиях, среди «вони и мух». «Я за то, чтобы были конноспортивные школы, и сама занимаюсь конным спортом, но я против живодёрства. Я считаю, что все лошади должны содержаться в хороших условиях. Мне искренне жалко лошадей: над ними, прикрываясь социальной ответственностью, просто издеваются. Там нет электричества, помещение с лошадьми не отапливается. Лошади худые, у них торчат рёбра. Нельзя животных мучить, это просто запрещено», — добавляет она.

Другая коллизия в том, кто и за что сейчас несёт ответственность, объясняет Захарова. «Мы же не рейдеры, мы парк, на территории которого находится незаконное учреждение. Кто-то совершил самозахват территории и здания. При этом территория наша. И если там что-то случится, кирпич, например, упадёт кому-то на голову, то пострадавший будет жаловаться на парк Горького. Он скажет, что парк не содержит свою территорию в надлежащем состоянии и поэтому там кирпичи падают на головы. Логично?» — заканчивает директор парка Горького.

У Владимира Кирина своя логика: «Мы поддерживаем постройки в рабочем состоянии. Но как мы можем вкладывать серьёзные деньги, если мы тут на чемоданах? Мы всё отремонтируем, спонсоров найдём, а завтра нас отсюда вышвырнут — и деньги на ветер».