«Цена поездки»: Как Настя Красильникова вывела на чистую воду корпорации в подкасте о сексуализированном насилии в такси

Насте Красильниковой, можно сказать, повезло. Будущую главную героиню своего подкаста «Цена поездки» журналистка пару месяцев назад встретила на вечеринке у подруги. Если бы не необязательный смол-ток Красильниковой и 22-летней Яны, в процессе которого она совершенно случайно рассказала о том, как отправила в тюрьму изнасиловавшего ее в ноябре 2020 года таксиста, «Цены поездки», вероятно, и не случилось бы.

«С одной стороны [то, что этой истории бы не случилось, если бы не воля случая], это так. С другой стороны, нельзя не признать тот факт, что, где бы я ни оказывалась, женщины стабильно рассказывают мне такие истории», — говорит Красильникова, посвятившая проблемам сексизма и сексуализированного насилия изрядную часть своей карьеры: в «Афише», телеграм-канале «Дочь разбойника», продакшене «Амурские волны», для которого она сделала сериал и одноименный подкаст «Хватит!».

Собственно, из истории Яны (засиделась в «Дежурной рюмочной», вызванное кем-то такси до дома, блэкаут, парковка у дома, перелезающий с переднего сиденья таксист, побег, слезы, безразличие гинеколога и родителей, отказ от заявления, самостоятельный поход в СК, очная ставка, сообщение «его посадили») вполне могла бы получиться еще одна серия сериала или выпуск подкаста, но к тому моменту Красильникова уже ушла из продакшена, да и сам сюжет ей казался чем-то более серьезным, тянущим на отдельный продукт. Не без оснований — сложно не найти девушку, которая если не сталкивалась напрямую с сексуализированным насилием в такси, то как минимум знает о нем из первых рук. При этом такие истории редко попадают в медиа (про один случай писал Wonderzine — его героиня также появляется в подкасте Красильниковой), а представители сервисов — агрегаторов такси, которыми занимаются ведущие IT-компании страны — «Яндекс», VK и «Сбер», — не реагируют на них практически никак, словно язык проглотили.

«Для России сам факт того, что насильник сел за изнасилование — это событие. Когда этого добивается девушка без поддержки родственников, без каких-то особенных связей, а просто своей упертостью — это тем более событие. Меня зацепила ее настойчивость, я бы в свои 22 года при такой реакции родственников не добилась бы ничего подобного. Да и в 35, может быть, тоже, не знаю, — говорит Красильникова. — А потом, конечно же, меня дико заводит тема с агрегаторами. Я всякий раз смотрю на эти оправдания в комментариях типа „Я из службы поддержки, какая неприятная ситуация(“. И я знаю, что никому не удавалось получить от них нормальные и внятные комментарии на эту тему. Никогда».

Получившаяся в результате трехсерийная «Цена поездки» оказывается не просто первым феминистским тру-крайм-подкастом на русском, как его называет Красильникова, но и в принципе одним из лучших подкастов сезона. Почти детективная история поиска преступника (номер такси из заказа не совпадал с фактическим номером машины, саму машину не получалось отследить по камерам, потому что на Кутузовском проспекте камеры ФСО и так далее), открывающий глаза на многие вещи комментарий специалистки из центра «Сестры» (о том, что в случае изнасилования биологический материал нужно сдать в течение трех часов и что делами об изнасиловании занимаются в СК) и в конце — часовой зубодробительный эпизод с комментариями представительниц «Яндекс.Такси» и «Ситимобила». Это мог бы быть текст, но получилось бы не то: «Мне почему так нравятся подкасты? Потому что в них слышно интонацию. Когда ты прочитаешь, не знаю, расшифровку разговора с „Яндексом“, ты не поймешь, как менялся тон разговора. А тут все ясно».

Мы поговорили с Красильниковой об отказе от рекламы в подкасте, о замалчивании этой проблемы агрегаторами и о том, почему девушки не обращаются в полицию и сами сервисы после таких инцидентов.

— У тебя сразу была идея, что это будет, во-первых, подкаст, а во-вторых, на твои деньги сделано?

— Я сразу поняла, что это будет подкаст, но не сразу поняла, что это будет сделано на мои деньги. Сначала я думала поискать спонсора. И мы даже нарисовали медиакит — я же продавала все остальные эпизоды «Дочери разбойника». А потом меня озарило, что если любой бренд встанет туда с интеграцией, то это будет выглядеть как заказуха. Условный бренд косметики напрыгивает на корпорации. И тогда я поняла, что мне нужно сделать подкаст на свои деньги. Отсутствие конфликта интересов, когда ты делаешь такое дело, — это важная штука.

— Так почему подкаст, а не текст или видео?

— Я думала вместе с подкастом выпустить текст, потому что читать многим проще, чем слушать. Но, блин, я, во-первых, очень болею подкастами, я люблю подкасты и хочу, чтобы этот способ потребления информации в России развивался. А во-вторых, у меня нет желания писать про это текст, у меня есть желание сделать про это подкаст. Не тянет сесть и написать.

— Просто я его слушал и думал о том, как это хорошо написано и что это работало бы как текст не хуже.

— Я привыкла мыслить сценариями, потому что последние пару лет в основном сценарии пишу. Сценарии или посты в телеграм-каналы, а это не то и не другое. Текст нужно делать беспристрастно, а в подкасте, как бы я ни старалась быть беспристрастной, я все равно интонацией что-то выражаю.

— Почему ты решила весь сезон сразу дропнуть?

— Я не видела смысла растягивать это на три недели, просто потому что это одна история, которая имеет право быть рассказанной сразу.

— А одним выпуском большим?

— Эпизод подкаста должен занимать примерно путь от работы до дома или от дома до работы, и вот так за полтора дня можно его послушать. Хорошо, что есть перерывы, потому что слушательницы говорят: «Вот я послушала первый эпизод, мне стало плохо. Вот я послушала второй эпизод, и мне стало еще хуже. Вот я послушала третий эпизод, и мне наконец полегчало». Так и задумано — ты делаешь перерывы, но при этом у тебя нет ощущения, что автор тебя оставил в неизвестности. Мне показалось, что с такой темой нехорошо делать какие-то драматические паузы, клиффхэнгеры, которые не разрешаются одним нажатием на кнопку.