Взяли и забили: Как живет Новая Москва пять лет спустя Гигантская стройка, кладбище и центр для мигрантов

Коммунарка — самое начало Новой Москвы. Сейчас дорога до поселка от станции метро «Теплый Стан» занимает 15 минут, но несколько лет, пока длилась реконструкция Калужского шоссе, путь до метро мог занять больше часа. На въезде в поселок стоит стеклянная пирамида «Газпрома», построенная в лучших традициях лужковской архитектуры. За ней открывается целый район многоэтажек с салатовыми, голубыми и розовыми фасадами.

Именно в Коммунарку, по изначальной задумке, собирались переехать Государственная дума и Совет Федерации, правительство, администрация президента и другие федеральные ведомства. Но в 2014 году чиновники передумали, а в поселке обосновались крупные застройщики.

За пять лет в Новой Москве построили около 8 миллионов квадратных метров жилья. По данным «РБК», в строительство вложено 1,5 триллиона рублей — более 30 девелоперов реализуют здесь проекты.

В 1937 году поблизости от Коммунарки появилась «зона» — территория массовых захоронений расстрелянных НКВД. Захороненных на спецобъекте, по разным данным, от 10 до 14 тысяч. Те, кто едет на работу в Москву, проезжают мимо этого места каждый день.

По данным на 2016 год, в Коммунарке прописано около 15 тысяч человек. Несколько дней назад мэр столицы Сергей Собянин открыл здесь самую большую во всей Москве школу — на 1 700 учеников. Но местная жительница Татьяна Игнатова все равно считает, что сейчас место выглядит как «бесперспективный спальник». Она переехала сюда из Москвы три года назад, а сейчас состоит с бесконечной переписке с чиновниками.

Конечно, глобальное будущее у района есть: строится огромный медицинский кластер, прокладываются дороги. Это хорошо: присоединили ломоть к Москве — значит, надо использовать. Но к нам эффективное освоение территорий имеет очень косвенное отношение. У нас есть дети. Моей дочери 4,5 года, и мы не планируем останавливаться на одном ребенке. Я хочу, чтобы здесь открылась школа искусств. Поэтому три года систематически пишу обращения в депкульт Москвы, префектуру, другие министерства и ведомства. Переписка пока ни во что не выливается. Писала во все партии и даже Навальному — всем все равно. А «Москва 24» рапортует: «Новая Москва развивается невероятными темпами». В реальности невероятные темпы — в застройке территории сотнями тысяч квадратных метров жилья на фоне вырубки лесов.

В 2016 году в Новой Москве появились сразу две станции метро — «Румянцево» и «Саларьево». А к 2035 году московские власти планируют открыть еще 27 станций.

Станцию метро «Столбово» построят через два года. И пока студии в строящемся в 150 метрах от станции ЖК «Москвичка» — одно из самых дешевых предложений на рынке жилья в Москве. Полгода назад москвичка Ирина приобрела студию площадью 19,8 квадратных метра. Кто из семьи Ирины поселится в этой студии и как уместить там кухню, санузел и спальное место, она пока не решила. Но это и не так важно, главное — московская прописка.

Последний раз я была на площадке 1 мая. Люди ехали в лес шашлыки жарить и начали сильно возмущаться — что за дома тут появились на месте их леса? Хотя говорят, что весь лес не вырубят.

Я покупала эту квартиру не в последнюю очередь из-за московской прописки. Перед государством я считаюсь безработной, и мне на большую пенсию особо рассчитывать не приходится. Теперь у меня есть надежда на надбавку.

Москва мне очень нравится. Здесь я заработала деньги на эту студию. Конечно, по такой цене в Волгоградской области можно купить пятикомнатную квартиру. Но лучше вы сами туда поезжайте. Работы нет, везде грязь и безысходность.

В Николо-Хованском прописано около 200 жителей, но если прибавить жителей строящихся в округе поселков — получится больше 10 тысяч человек. На въезде видно большую зеленую гору — это один из крупнейших мусорных полигонов в Европе, сейчас уже недействующий. Власти Новой Москвы говорят, что когда-нибудь его превратят в горнолыжную трассу.

Рядом с маленькой деревней находится самое большое в Москве кладбище. Хованское занимает почти 200 гектаров. Место на нем можно купить только под родовые захоронения и заранее — поучаствовав в аукционе департамента торговли и услуг Москвы: участок в два квадратных метра стоит от 260 до 475 тысяч рублей. «Купить место на Ховани — дело небыстрое. В тусовке ходит байка, что бабушка накопила 300 тысяч, сформировала заявку, выиграла аукцион, но так и не успела купить участок, потому что умерла», — анонимно рассказывает ритуальный агент.

В мае прошлого года на Хованском кладбище произошла массовая драка с арматурой и перестрелками. Московская полиция объяснила ситуацию «конфликтом из-за распределения территорий обслуживания кладбища». ГБУ «Ритуал», в ведении которого находится Хованское, посчитало, что в драке виновны мигранты со строек поблизости — мол, на кладбище они пытались скрыться от рейда сотрудников ФМС. Среди других версий — затяжной конфликт работников и преступной группировки, которая брала дань с захоронений. «Раньше Ховань, как и вся сфера, была андеграундом, этаким закрытым клубом. Про „Ритуал“ вообще никто не знал — сейчас же реклама висит на каждом шагу, за счет этого цены повышаются, а услуги лучше не становятся. Думаю, так постоянно что-то делят», — говорит ритуальный агент из Новой Москвы.

«В тот день мои внуки играли на улице. Послышались выстрелы. Потом окровавленные таджики по нашей дороге побежали. Было очень страшно», — говорит жительница деревни Татьяна Утва. Женщина живет в Николо-Хованском всего два года. И год назад ей в руки попало заключение, из которого следовало, что кладбище собираются расширять.

Но на этой территории плохо все остальное. Плохая дорога, нет тротуаров, фонари горят через раз, мусор не вывозится. Школ и детских садов нет, из магазинов — местное сельпо. Большая Земля где-то далеко, хотя до МКАД — три километра! Рядом строится индустриальный парк «Индиго» — изначально экологически чистое производство, а теперь бетонный завод. У деревни есть пруд, в который сливаются все нечистоты продуктового рынка «Фуд Сити». Несколько лет назад зимой дети катались на коньках на этом пруду, а теперь он вообще не замерзает и запах стоит просто ужасный. Гастарбайтеры сейчас работают не только на Хованском кладбище, но еще и в «Фуд Сити» — многие снимают здесь жилье. Их здесь сотни. После побоища милиция патрулировала деревню, но через какое-то время пропала.

Я вложила в строительство своего дома много сил и здоровья, поэтому уезжать не хочется. И потом не факт, что, если купишь жилье в другом месте, туда не придет какой-нибудь чиновник и не скажет: «Вы знаете, тут все удачно складывается, мы здесь завод по утилизации резины разместим». Все очень грустно.

Крупнейший оптово-продовольственный центр в России открылся на Калужском шоссе в 2014 году. «Фуд Сити» на 85 гектаров — один из активов миллиардеров Зараха Илиева и Года Нисанова. Предпринимателям также принадлежит рынок «Садовод» и ТЦ «Европейский». По данным правительства Москвы, овощебаза — лидер по количеству новых рабочих мест; здесь могут работать более 13 тысяч человек. «Когда говорят, что в Новой Москве создаются новые рабочие места, то у жителей возникает вопрос: для кого они? Для гастарбайтеров?» — говорит Утва.

 Троицк

В международном конкурсе на разработку концепции развития Большой Москвы исследователи почти единогласно отвели Троицку роль научного и образовательного центра новых территорий. Несмотря на это, в городе до сих пор нет ни одного вуза, и после окончания школы молодежь уезжает отсюда. Ни Высшая школа экономики, ни МФТИ, с которыми велись переговоры о строительстве кампуса, обосновываться в Троицке не захотели.

Почтовый адрес жителей начинается так: «Город Москва, город Троицк» — это место имеет особый территориальный статус и официально называется городом в городе. Троицк находится в 20 километрах от МКАД, и добраться сюда можно только автомобильным транспортом. В том, что в городе нет железной дороги, отчасти виновата наука. Для строительства Института земного магнетизма (ИЗМИРАН) искали глухое место — такое, чтобы приборы по измерению магнитного поля давали точные результаты.

Сейчас Троицк имеет статус наукограда — здесь размещаются десять научных институтов и два технопарка. Ученые выращивают искусственные алмазы, пытаются печатать протезы на 3D-принтере и делают пикосекундные лазеры, которые не повреждают кожу. Раньше в науке работало около 30 тысяч городских жителей, а сейчас, по разным оценкам, эта цифра упала с 10 до 3 тысяч.

Анатолий Белов изучает космическую погоду в ИЗМИРАН уже 50 лет. На его рабочем столе 13 мониторов — на них в реальном времени можно следить за погодой на Солнце: «Если вы слышите по телевизору про магнитные бури, знайте: это мы отсюда прислали».

Анатолий Белов

Наш институт был построен в 1943 году, и вначале будущий город Троицк назывался поселок ИЗМИРАН. Как-то новый директор приехал знакомиться и сказал: «Ну мне и универмаг подсунули». Тут было много ученых с разными специальностями — всего около 900 человек. Сейчас нас намного меньше.

В космосе тоже бывает и ветер, и ураганы, и тепло, и холодно. В Центре прогнозов космической погоды мы следим за изменениями Солнца, солнечного ветра и магнитного поля Земли. Вообще работа замечательная: каждое утро смотрим интересное кино. Иногда прихожу и в субботу, и в воскресенье, и в праздники. Даже 1 января работаю много лет подряд.

Когда моя внучка услышала, что Москву собираются расширять, то заплакала. Мы ее спрашиваем: «Маш, ты чего плачешь?» «Лес жалко», — отвечает. А она очень умная девочка. Честно говоря, я тоже боялся. Но ничего страшного не произошло. Только все начали суетиться: выкосили всю траву вдоль дорог до Калужской области, остановки двигают, киоски меняют.

У нас по-прежнему много институтов и людей, которые работают в науке. Процент ученых, наверное, один из самых высоких в мире. Троицк продолжает быть нормальным городом — скорее всего, потому что он вырос естественным образом. А другие территории осваивают очень быстро: ставят подряд многоэтажки, а про коммуникации, школы и детские сады думают в последнюю очередь.

На городской стадион 9 апреля 2012 года приземлился вертолет — с визитом на присоединенные территории прилетел президент Медведев. «Когда я увидел в списке тех, кто прилетел вместе с ним, сенатора Мошковича, то сразу понял, что основным бенефициаром является он (позже Мошкович продал 2,4 тысячи гектаров земли в Новой Москве группе БИН. — Прим. ред.)», — вспоминает Виктор Сиднев, который с 2003 по 2011 год был мэром Троицка.

Пять лет назад московские чиновники уровня вице-мэров вели переговоры с администрацией Троицка. У них была задача провести объединение без конфликтов с местными сообществами. Тогда мы пошли на уловку и сказали, что хотим сохранить статус наукограда. Они согласились. А это автоматически означало, что Троицк оставался городом.

Сейчас это очень не нравится московским чиновникам: ведь местное самоуправление в Москве практически уничтожено, а у Троицка по-прежнему много полномочий. Но нам все равно грозит потеря идентичности. Мои дети ездят на работу в Москву, а значит, четыре часа на дорогу туда-обратно выброшены из их жизни. Нам нужны рабочие места, но не всякие подойдут.

Недавно мне один чиновник так прямо сказал: «Забудьте. Нет никакой Новой Москвы — есть присоединенные территории. Денег на вас нет, и нечего вообще об этом разговаривать».

 Вороново

Село Вороново находится в 28 километрах от Москвы и раньше принадлежало Подольскому району. Самое заметное, хотя и труднодоступное место в поселении — старинная усадьба Ростопчина, которую он сжег после того, как Москву заняли французы. Сейчас здесь находится санаторий Минэкономразвития. Сюда можно купить путевку: например, ночь в Голландском домике (где, говорят, иногда останавливается министр) стоит 5 тысяч рублей.

В 1969 году в Воронове появился «Экспериментальный мясомолочный совхоз», ставший одним из самых крупных в стране. В 90-е хозяйство пришло в упадок. По официальным данным, сейчас в нескольких деревнях, разбросанных по Вороновскому поселению, живет около 8 тысяч человек. 82-летняя баба Вера из деревни Ясенки торгует огурцами и рассадой у автобусной остановки. Прилавок делит с соседкой: за него положено платить 20 тысяч рублей в месяц.

Первый раз я увидела Москву в 1958 году. Одного брата в армию забрали, а другой с ним поехал. Когда мы к ним приехали, брат нас встретил и рассказывает: «У Сашки есть холодильник, а у него там все светится, везде лампочки горят!» А у нас тогда не было ни света, ни газа. Сын, когда уезжал учиться в Москву, пообещал, что нас заберет. И вот забрал, теперь с ним доживаем. Приезжаю в Белгородскую область, а они там: «Ой, Верка с Москвы приехала».

Пенсия у меня сейчас большая — 24,5 тысячи рублей. Пять тысяч добавили на 80 лет, а еще 7,5 тысячи Москва платит. Так что я не обиженная. Хотя вот медицину разорили всю: перевели в Троицк, а иногда и в Москву увозят.

В Вороновском сложно найти ветхую заброшенную деревню. Все дома с коммуникациями, а «на место грядок постепенно приходит газон», говорит жительница поселка ЛМС Галина Николаевна.

Галина Николаевна

Соседи у нас в большинстве москвичи. Они уезжали из города подальше в деревню, а приехали обратно в Москву. Хотя поселок наш не сильно изменился. С транспортом никогда особых проблем не было, а сейчас стало еще лучше — появилось много автобусов между поселениями. Еще и вертолеты иногда пролетают — так в отдельных случаях работает скорая помощь на территории Новой Москвы. Стали облагораживать придворовые территории, особенно детские площадки. Дорога только за забором шумная стала. И по опушке леса ходить страшно: можно встретить мигрантов из Сахарова.

 Сахарово

Из деревни Сахарово быстрее добраться до Калужской области, чем до МКАД, хотя деревня входит в границы Новой Москвы. В январе 2015 года здесь заработал миграционный центр. Сначала был палаточный лагерь — большие шатры, в которых стояли в очереди первые посетители, достались учреждению после сочинской Олимпиады. Позже палатки сменил гигантский комплекс, занявший 50 тысяч квадратных метров и рассчитанный на прием 7,5 тысячи посетителей в день.

Два с половиной года назад правила трудоустройства мигрантов изменились — теперь работники из безвизовых стран, чтобы работать в России, должны получить патент. Для этого нужно пройти медицинское обследование и сдать тестирование по русскому языку и истории. Стоимость патента в Москве — 4 200 рублей в месяц.

Вход в Сахарово патрулирует охранник с собакой. Внутри центра на мигрантов надевают электронный браслет — с помощью него посетитель получит подсказку, куда двигаться дальше — на дактилоскопию, тестирование или в кассу. 50-летний дворник Анзур (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ред.) из Таджикистана центром в Сахарове доволен.

Анзур (имя изменено)

Раньше ночами стояли в очередях, на улицах, мерзли. А сейчас я приехал и за 40 минут все прошел. Тестирование не сдавал, потому что при СССР окончил университет на родине с красным дипломом. В общем, сделали все удобно, мы времени не теряем.

В Новой Москве мне нравится. Тут тихо, некриминально, меня никто не унижает. За три года у меня никто не проверял документы, хотя пусть бы проверили — у меня с ними все в порядке.

Чтобы получить разрешение на временное проживание или вид на жительство, придется посидеть в очереди. «Инфраструктура заточена под оформление патентов на работу. А я из-за одной несчастной печати при смене заграничного паспорта простоял в очереди два дня, хотя сама процедура заняла ровно три минуты. Но у нас птичьи права. Иностранный гражданин не имеет голоса», — говорит посетитель анонимно.

Сейчас прием ведется по предварительной записи, но еще в начале мая в миграционный центр можно было попасть по живой очереди. «Когда откроют ворота и вы пройдете контроль — бегите в ММЦ. Охранники говорят, что будут разворачивать бегущих, но относятся к этому со снисхождением. Если они просят вас перейти на шаг — не спорьте, рисковать нам ни к чему. Но очередь больше не играет никакой роли, каждый сам за себя», — дает рекомендации сайт «Вестник мигранта».

На выезде из центра образуется стихийная стоянка. И хотя до метро «Аннино» ходят специальные автобусы, можно, не дожидаясь рейса, за 100 рублей уехать в старую Москву.

О вариантах развития

В 2015 году КБ «Стрелка» выпустило исследование «Как построить Новую Москву». Эксперты считают, что Москва «должна задать на этой территории новый стандарт регионального развития». Но пока Новая Москва рискует стать вторыми Коротищами — районом дешевой застройки в районе Королева, Мытищ и Щелкова, где живет более 700 тысяч человек. Итог стихийной застройки неутешительный: «жилье там построено, созданные рабочие места не пользуются популярностью, социальная инфраструктура не создана, город полностью зависит от Москвы».

«Если сегодня ей [Новой Москве] дать возможность развиваться так, как она развивается, то территория неминуемо превратится в гигантские московские выселки», — отмечает архитектурный критик Григорий Ревзин. Главные ценности Новой Москвы — природный каркас, сельские поселения и старые города, в первую очередь Троицк, считают эксперты, и «250 тысяч коренных жителей Новой Москвы не должны повторять судьбу аборигенов колонизированных стран».