Как устроен «Театр Простодушных», где все актеры с синдромом Дауна
В этом театре необычно все. У него нет собственной площадки и профессиональных актеров. Состоится ли очередной показ спектакля, зависит от того, будет ли сцена и деньги от пожертвований.
Все актеры театра имеют синдром Дауна. «Они видят мир простым и настоящим, поэтому верят в то, что они играют. А это одна из основных задач актера — верить», — объясняет директор театра Димитрий Чернэ.
Фотограф Никита Нишаткин на три месяца стал волонтером в «Театре простодушных», чтобы заснять все этапы подготовки спектакля «Prost-O-Сложном», а Анастасия Жигулина рассказывает, как устроен театр изнутри.
Никита Паничев играет в «Театре простодушных» дольше всех — около 20 лет. У него мозаичная форма синдрома Дауна, когда у части клеток в организме обычный набор хромосом, а у части есть лишняя. Среди ученых нет единого мнения, является ли такая форма более мягкой. Но исследования показывают, что средний уровень интеллекта у таких людей чуть выше, чем у людей со стандартной формой синдрома.
Никита умеет многое. Он играет на фортепиано и гитаре, танцует и рисует, хорошо готовит — даже работал поваром в кофейне. Он гордится тем, как ему легко дается заучивание ролей: «Прочитал, и все! Я один раз пробежался по „Моцарту и Сальери“ и сразу запомнил свою роль». В коллективе Никита чувствует себя лидером: «Я веду за собой всю труппу!» Иногда ему поручают проводить разминку, и он по-деловому собирает всех актеров, выстраивает вокруг себя и терпеливо объясняет, что от них требуется.
Некоторые люди с синдромом Дауна легко социализируются, а другим каждый поход на репетицию дается тяжело. Никита — активный и общительный, он быстро находит общий язык с новыми людьми. Его приглашают на телепередачи, берут интервью, он пример для подражания для людей с синдромом и их близких. Ребята вне зависимости от возраста смотрят на него как на старшего товарища, а родителям он дает надежду, что ситуация с их детьми не безнадежна.
Синдром Дауна — это генетическое отклонение, когда в геноме, заключенном в каждой клетке тела, вместо стандартных 46 хромосом присутствует 47. Такая аномалия влияет на внешность, особенности развития и состояние здоровья: например, у людей с синдромом часто бывает порок сердца, проблемы со зрением или слухом с детства. По данным Центра контроля за распространением заболеваний, каждый 700-й ребенок в мире рождается с таким синдромом. Причины его возникновения не установлены.
«Я знаю своего ребенка, он ни на что не способен»
Люда Балашова выглядит маленькой и замкнутой, почти незаметной. У нее проблемы с дикцией и передвижением — она ходит с тростью или с посторонней помощью. Еще ей сложно запоминать текст. Люда узнала о театре в 2021 году от знакомых ребят с синдромом из центра социального обслуживания и впервые пришла на репетицию за компанию с подругой. Люде не сразу смогли подобрать роль по силам, но директор театра нашел выход. Она играет плакальщицу в спектакле «Прения живота со смертью» — символической постановке о жизни, смерти, искушении и вечном противостоянии добра и зла внутри человека. Все реплики Люды — импровизация, поэтому ей не надо учить текст. Девушка играет с полной отдачей. Мгновение — и я вижу на сцене не актрису, а живое мистическое воплощение древней похоронной традиции.
В «Театре простодушных» может играть любой человек с синдромом Дауна, необязательно иметь актерские способности. Сначала новенький попадает в инициативную творческую группу, занятия которой проходят раз в неделю по пятницам. Группу ведут профессиональные педагоги — выпускники МХАТа, ГИТИСа, Щукинского театрального института, Театрального училища имени Щепкина. Они рассказывают о спектаклях из репертуара театра и обучают приемам импровизации. После ученики попадают в основную труппу. «Раньше мы сразу бросали человека на амбразуру, в пламя, и он как-то сам приспосабливался. Теперь действуем по-другому, — рассказывает директор театра Димитрий Чернэ. — Сейчас девять из десяти ребят, которых однажды привели в театр, остаются».
Театр появился в 1999 году, когда актер Игорь Неупокоев встретил в подмосковном санатории группу отдыхающих с синдромом Дауна. Он поставил с ними в санатории спектакль «Дюймовочка». Так появился «Театр простодушных». Неупокоев, которого коллеги ласково называли «главным простодушным», изначально приглашал играть только детей, но многие родители ребят боялись, что их дети не потянут профессиональную сцену. По словам Чернэ, многие родители даже взрослых людей и сейчас приходят в театр с установкой «я знаю своего ребенка, он ни на что не способен», но через год или пять лет меняют мнение.
«Сколько актеров, столько и подходов»
Работа в «Театре простодушных» не похожа на работу в обычном театре. «Актеров учат подстраиваться под любого режиссера, быть текучими, всегда меняющимися и уметь понимать всех, — объясняет режиссер театра Диана. — Но, когда ты работаешь с „простодушными“, наоборот: ты режиссер, ты пришел к ним на площадку и должен подстроиться под каждого актера. Так работать в разы сложнее, потому что сколько у тебя актеров (сейчас около 15), столько и подходов. Допустим, даешь Ване задачу, а Вике эту же задачу нужно преподнести по-другому. А с Настей, например, вообще не нужно говорить, она сама все делает, а если ты ей что-то скажешь, она, наоборот, ничего не сделает».
Осложняют работу и проблемы с памятью: у некоторых актеров она сильно ухудшилась после ковида, а у других с возрастом — в театре играют люди от 25 до 50 лет. Первые тяжело запоминают текст, а вторые не могут выучить мизансцены. Многие ребята постоянно отвлекаются по мелочам. По этим причинам Димитрий с самых первых репетиций учит актеров импровизировать. Забытый текст в этом театре — не проблема. «Я говорю: ты, если понимаешь, но забываешь — пропусти. Или так и скажи: я забыл, что там дальше было, и мы подхватим и пойдем дальше», — поясняет директор.
«Не все спектакли получаются удачными, и это нормально. Не надо требовать от ребят точности, — делится Димитрий. — Нужно чистое, неограненное искусство. А делать из них послушных людей, которые выполняют каждую прихоть, — не наш профиль».
Подготовка спектакля начинается с читки: кто-то читает по слогам, кто-то бегло, кто-то с помощью помощника или родителя. Здесь никто никого не торопит — все происходит с комфортной для всех скоростью. На следующей репетиции ребята пытаются импровизировать, а затем режиссер просит выучить дома текст. Диана объясняет, что, пока текст не заучен, ребята не могут расслабиться и работать в свое удовольствие. По той же причине на репетициях минимум импровизации: «Ты, как режиссер, всегда должен четко понимать, чего ты хочешь, и сразу же им об этом говорить».
«Помощь нужна по всем фронтам. Если вы хоть что-то умеете делать — приходите»
Театр существует на пожертвования, которые целиком уходят на организационные и логистические нужды: закупку и перевозку реквизита, аренду оборудования. Вход на спектакли свободный. Театр не может существовать без волонтеров: они провожают актеров до дома и встречают их, готовят декорации, костюмы, грим, организовывают мероприятия и театральные фестивали. «Без волонтеров не состоялся бы ни один из спектаклей», — считает Алиса Милчин, координаторка волонтеров «Театра простодушных». Постоянно с «простодушными» работает около 20 человек — все на добровольной основе.
До 2019 года театр много гастролировал, участвовал в международных фестивалях во Франции и Германии. Однажды «простодушные» даже играли на сцене королевского дворца в Версале. В сентябре 2020 года умер основатель театра Игорь Неупокоев, отдавший, по словам коллег, своему делу «и жизнь, и здоровье». Многие говорили, что театр умер вместе с ним. Но его помощник и актер театра Димитрий Чернэ взял управление в свои руки. Театр продолжил сотрудничество с площадками, появился новый сайт и соцсети.
Теперь помещения для репетиций театру предоставляют «СПИД.Центр», «Театр.doc», «Открытое пространство», культурный центр ЗИЛ, выставочные залы и библиотеки Москвы. Но в 2022 году пожертвований стало меньше. В мае, чтобы собрать средства, «Театр простодушных» совместно с «Открытым пространством» провел благотворительный фестиваль «Просто», на котором можно было купить шоперы с рисунками актеров и поучаствовать в аукционе художественных работ.
Однако главная проблема театра, где практически каждый актер требует персонального повышенного внимания, — это нехватка свободных рук. «Помощь нам нужна по всем фронтам. Если вы хоть что-то умеете делать, даже если у вас нет образования, мы с вами пообщаемся и узнаем, чем вы можете нам помочь. Когда человек приходит в крупную организацию и там 200 человек волонтеров, а ты разливаешь воду — это одно дело. А когда ты можешь проявить свою творческую свободу, как у нас, когда ты можешь проявить все свои внутренние заложенные ресурсы — это совсем другое», — говорит Димитрий Чернэ.
Искренняя искренность
Все сотрудники театра и волонтеры общаются с актерами на равных. Для людей с синдромом Дауна репетиции — это инструмент социализации. Актеры взаимодействуют и учатся друг у друга, а режиссеры признаются, что постоянно учатся у ребят. «Цепляет открытость, цепляет особенность, цепляет честность, цепляет момент „здесь и сейчас“, цепляет то, что, в каком бы ты ни приехал состоянии, они своей энергией заставляют тебя включаться, — говорит Чернэ. — Даже если захочешь, ты не сможешь навязывать им свою атмосферу. А их атмосфера всегда положительная. И даже если они в плохом настроении, то они пребывают в нем недолго. Они всегда готовы и всегда благодарны. Я учусь у них благодарности».
Режиссер Диана Разиэль в документальном спектакле «Prost-O-Сложном» пытается включить в этот бесконечный процесс обучения и обмена мудростью и зрителя. На сцене актеры рассказывают о себе, своих чувствах, переживаниях и восприятии мира. Диана хотела показать зрителям личности актеров: «Я поняла, что о ребятах никто не знает: они всегда перевоплощаются в других персонажей. Я хотела, чтобы они поделились со зрителем своим способом мыслить и видеть мир».
Режиссер вызывала каждого актера по отдельности и задавала сложные вопросы, например «что такое любовь?». После она помогала ребятам развивать отдельные реплики и высказывания в диалоги и сцены. Диана вела запись каждой беседы на диктофон — получилось около семи часов записи — по часу на каждого актера.
Главная задумка спектакля — чтобы у зрителя создалось ощущение, что все диалоги рождаются прямо здесь и сейчас, на сцене. Как будто ребята просто собрались вместе на детской площадке поговорить. Это оказалось несложно. «Они видят мир простым и настоящим, поэтому верят в то, что они играют. А это одна из основных задач актера — верить, — объясняет Димитрий. — Бывают моменты, как и у всех, когда они не очень осознают материал и приходится объяснять на понятных примерах. Например, так было со словом „кручина“. Я говорю актеру Диме Сенину: „Представь, что ты стоишь на балконе, смотришь на улицу, идет очень сильный дождь, а тебя отпустили гулять, но ты понимаешь, что не можешь пойти. Тебе от этого не просто грустно, а гипергрустно, очень сильно грустно. А ты еще и мяч потерял недавно“. Объяснил, что он должен почувствовать гиперэмоцию, окутанную русскими корнями».
Порой зрители говорят, что пришли в цирк, а актеров в театре мучают. Директор Димитрий Чернэ говорит, что так считают люди, неспособные к эмпатии, которых не трогают эмоции актеров на сцене. Он настаивает, что вместе с командой делает в первую очередь театр, где играют люди с синдромом Дауна, а не инклюзивный театр людей с синдромом Дауна.
Чернэ уверен, синдром Дауна — это в первую очередь особенность развития, которая наряду со сложностями дает ряд преимуществ, незаметных на первый взгляд: «У них нет никакого барьера. Они просто берут и делают, и не важно, три человека сидят перед ними или 100 тысяч».
«Выходит на сцену человек с синдромом и говорит: „Ну как вы можете тыкать в меня пальцами и говорить за спиной? Считаете меня другим? Как? Почему? А плохой при этом я!“ Все актеры испытывают на сцене настоящие эмоции. И это чувствуется», — говорит Димитрий Чернэ. Он считает, что такой театр нужен одинаково и актеру, и зрителю: «Зритель приходит на спектакли, чтобы не зачерстветь. Мы все на протяжении жизни в моменты абсолютного счастья и радости возвращаемся в собственное детство, а эти люди за счет их особенностей развития пребывают в бесконечном процессе любви и детства».
