Фотографии

дима цыренщиков

Когда девушка начала медленно расстёгивать пуговицы на платье, я испугалась. Я не очень люблю прикасаться к незнакомы людям. А шум льющейся воды, кувшин и сама логика квеста подсказывали, что, возможно, ей понадобится моя помощь.

За эти строки меня уже можно было бы обвинить в спойлере, но «Белый треугольник», в котором мы оказались, — не совсем традиционный квест. Точнее, он настолько иной, что подобные детали никак не повлияют на вашу игру. Квест посвящён отношениям Владимира Маяковского и Лили Брик: игроки попадают в квартиру, где всё свидетельствует о мучительных и изматывающих отношениях двух людей и в то же время рассказывает о повседневности и прозаичности их забот. Распутывать подсказки здесь нужно внимательно и медленно — об этом сразу предупреждают на входе. И более того, здесь нет условия 60 минут, обычно прибавляющего азарта в традиционных квестах. Вы можете пробыть внутри комнаты и полтора часа, поскольку смысл игры — максимально приблизиться к этому исчезнувшему миру. Все предметы аутентичные: не мемориальные, конечно, но антикварные. В комнате также нет и модератора — создатели отказались даже от видеокамер, чтобы не портить интерьер, не сбивать и не отвлекать игроков. Вы — сами по себе, а голос Маяковского, фарфоровые собачки, малиновое варенье в розетке и старые дверные звонки — сами по себе. 

Обычно в квесте, по аналогии с одноимённым типом компьютерных игр, игроки попадают внутрь придуманного условного сюжета, а заданием становится цепочка ребусов, которую разгадывают с помощью предметов — подсказок, старательно разложенных или, наоборот, не слишком далеко спрятанных. Прерваться на чай или сон, как во время игры в Syberia, возможности нет, но зато вы действуете в команде и всегда можете попросить подсказку у следящего за вами через веб-камеру сотрудника. 

В одном Петербурге на сегодня работает около трёх сотен комнат. Квесты обещают короткое перевоплощение в любимых или тайно желанных героев. Наиболее популярные темы: ужасы, киноблокбастеры, ностальгия по СССР, знаменитые исторические сюжеты. 

Квесты претендуют на фетишизацию опыта, конструирование реального альтернативного пространства. При этом чем больше открывается новых комнат, тем труднее сохранить чистоту эксперимента. Именно поэтому выход за пределы уже сложившихся тем и схем в этой области кажется некоторым прорывом.

 

 АНТОН ДУХОВСКОЙ, ПОЭТ, РЕЖИССЁР, РУКОВОДИТЕЛЬ АВТОРСКОЙ ГРУППЫ И СОВЛАДЕЛЕЦ СЕТИ КВЕСТОВ «НЕ ТАКИЕ КВЕСТЫ»: Не знаю, почему так случилось, но у меня ощущение, что вот уже несколько десятилетий люди перестали ходить друг к другу в гости. Это совершенно ужасно, на мой взгляд. Если не в гости — тогда в кино или ресторан. Квесты стали альтернативой для людей, которые хоть как-то пытаются вырваться из этого замкнутого круга. Почти год мы время от времени ходили по квестам, счёт им потерян. И в какой-то момент это потеряло всякий смысл. Потому что всё — сюжет, загадки, антураж, приёмы — стали абсолютно предсказуемы. 

Кроме того, многое раздражало: бутафория, папье-маше, искусственное пламя в ненастоящих каминах, пыльный реквизит, «письма» Людовика XIV, написанные на русском языке. Когда надо куда-то ползти на карачках, а у меня живот. Когда надо надевать что-то на голову, что уже кто-то надевал до меня. 

В какой-то момент наш старый офис на улице Жуковского начал простаивать. Тогда мы решили сделать там первый квест «Белый квадрат». Нам сразу хотелось, чтобы он отличался от сотен других комнат. И, собственно, эти два принципиальные «не так» сразу сформулировались. Первое — мы ничего не прячем, ни одного предмета. Второе — мы хотим, чтобы наши истории оставались с людьми: задевали их сердце, вызывали сопереживание. Всё остальное — вариативно. В «Белом круге» весь сюжет развивается за одним большим круглым столом и людям нельзя вставать со своих стульев. В истории про Лилю Брик и Маяковского игроки остаются один на один с их судьбами — мы людей не видим и не слышим. А стало быть — никаких, даже призрачных, подсказок. 

В наших комнатах не так много поводов для испуга. Никто не выскакивает из-за угла в маске из фильма «Крик». Другое дело, что темой квеста иногда становятся совсем не смешные вещи. Страшные страницы истории, искалеченные судьбы. Но это совсем другое дело.

После того как мы сделали «Белый квадрат» и «Белый круг», стало очевидно, что следующим должен появиться «Белый треугольник». Мы начали вспоминать сюжеты, связанные, конечно, с треугольниками любовными. Нам хотелось сделать квест с маркировкой 18+, про это. И тогда уже было решено, что будет комната про Маяковского и Бриков. А потом мы два месяца жили с этой историей. И стало понятно, что никакой это не треугольник. И не нужен там никакой Ося. Он вообще там ни при чём, там любовь была и ничего кроме.

Процесс создания квеста начинается, конечно, не с сюжета. А с соединения разных возможностей — финансовых, временных, человеческих. Должно быть помещение: не представляю, как можно сначала сочинить сюжет, а потом искать под него площадку. Очень многое подсказывают стены, тогда сюжет начинает пульсировать, и ты его распутываешь потихонечку. Не думаю, что сам процесс сочинительства сильно отличается от писательского труда. Просто пишешь не на бумаге — а как будто уже ставишь пьесу в театре по своей повести. Или как будто сразу кино снимаешь.

 

 

Квест не может состояться без двух вещей — без электричества и посетителей. Ещё, конечно, нужны люди и деньги. У нас получается тратить на каждый квест не больше миллиона рублей. Я не знаю, много это или мало. Слышал, что кто-то вбухивает в один квест по шесть-восемь миллионов. Но это какое-то недоразумение, на мой взгляд. Или папье-маше нынче очень дорогое. Поскольку все наши квесты как-то обращены в прошлое, уже полгода почти все наши свободные дни начинаются с того, что мы месим грязь на Удельной. Или разглядываем прилавки барахолок и антикварных магазинов в Берлине и Хельсинки.

У наших антикваров даже обычный ширпотреб стоит каких-то невероятных денег. Если бы не заоблачный курс евро, мы бы всё покупали на европейских блошиных рынках. Иногда мы обращаемся с просьбой через соцсети к знакомым и незнакомым людям. И это помогает. Шикарные двери, ставшие символом «Белого квадрата», мы нашли на помойке в одном из дворов на улице Восстания. 

Никаких художников мы не нанимаем. Вместе с сюжетом квеста начинает мерещиться и какая-то его визуализация. Я доверяю это своему видению. Остаётся потом просто окружить себя красивыми вещами. И в подборе этих предметов недопустимы никакие компромиссы. Всё должно быть прекрасным и настоящим. Кроме того, в нашей авторской группе есть дизайнер, хорошо знакомый с полиграфическим производством, — это очень выручает. Думаю, что физически квест должен выдерживать несколько тысяч игр. И в Петербурге, конечно, такая аудитория есть. 

Мы с радостью угощаем людей. Шампанским, наливками, чаем с вареньем и конфетами. Атмосфера — тонкая материя: она складывается из игристого и наливок в том числе. И из музыки, сопровождающей приключение, — поэтому стараемся собирать саундтрек каждого квеста с кинематографической тщательностью — посекундно. 

Люди в квестах ведут себя достаточно предсказуемо. Лишь однажды мы не поверили своим глазам, когда поняли, что три хрупкие девушки без напряжения двигают огромный сейф весом в полтонны, который к нам затаскивали шесть грузчиков в течение многих часов. И два раза мы сталкивались с ситуацией, когда приходилось останавливать игру и просить посетителей покинуть квест. Но эти два раза я очень хорошо помню. Люди были самые обычные. Мы с ними просто по-разному воспитаны. Мне не нравится, когда поэта Осипа Мандельштама называют «Мендельштампом», не нравится слышать, как девушка и три молодых человека в публичном пространстве в течение часа общаются между собой преимущественно матом, не нравится, когда в комнате, посвящённой лагерю уничтожения Освенциму, в качестве кода предлагается ввести короткое нецензурное слово. 

На вопрос «Сложные ли у нас квесты?» у меня нет ответа. Но у нас был случай, когда администратор заперла случайно себя в комнате — и не смогла выйти.

Про будущие квесты загадывать сложно. Если получится раздобыть номер в старой гостинице на Пяти углах — то очень хочется сделать «Белые ночи». С героями Фёдора Михайловича. Мне кажется, что такой квест обязательно должен быть в Петербурге.