Водная полиция В разгар навигации сотрудник водной полиции рассказал The Village о подмене бензина, пьяных школьниках и трупах в реке
С потеплением людей тянет к воде: кто-то катается на теплоходе, другие рыбачат, а третьи просто купаются в положенных и неположенных местах. За порядок на воде отвечает водная полиция, о работе которой известно мало. The Village поговорил с сотрудником водной полиции и узнал, чем на самом деле занимается эта структура, через сколько всплывает труп, что делать, когда на катере закончился бензин, и почему водная полиция — это фарс.
Иллюстрации
Что такое водная полиция
Сейчас я работаю в линейном отделе на водном транспорте, именно нас и называют водной полицией. Хотя на самом деле в России нет людей, которых можно считать водными полицейскими. Есть обычные полицейские, которые просто прибывают на место происшествия на катере с судоводителем, попросту мотористом. По сути, им все равно, где заниматься трупами и пьяными — на суше или на воде.
Водная полиция — это фарс. В штате нашего пункта полиции работают два моториста, а территория за ними закреплена более 100 квадратных километров. Что они могут сделать, как обеспечить безопасность? Да никак. У нас катастрофически не хватает личного состава, люди занимаются не своим делом. Например, мне приходится дежурить на суше, как обычному сотруднику ППС, из-за того, что один в отпуске, а другой сломал руку.
В России работает Государственная инспекция по маломерным судам (длина которых меньше 20 метров, а вместимость меньше 12 человек) — специальная служба при МЧС, которая занимается регулированием движения водного транспорта, проверкой документов и соблюдением техники безопасности, —словом, это водное ГАИ. Тем же самым, но касаемо больших судов (круизных лайнеров, теплоходов, барж и так далее) занимается Государственная речная судоходная инспекция.
Водная полиция этим не занимается: у нас попросту нет таких полномочий. А сюжеты, которые крутят по федеральным каналам про водную полицию, — показуха. Во время каждого приезда журналистов наше начальство устраивает показательные выступления с захватом заложников и прочей ерундой, но все это лишь картинка для телевидения. По «Москве 24» говорили, что наши катера развивают скорость до 100 километров в час, — это просто смешно. А еще в сюжетах на ТВ все структуры свалены в одну кучу: и ГИМС, и судоходчики, и мы. Поэтому и создается образ «крутой водной полиции». Хотя по факту водная полиция — это мотористы.
Чем занимается водная полиция
Навигация начинается в конце апреля и заканчивается в начале ноября. Перед открытием сезона нужно подготовить катер, спустить его на воду и пригнать со стоянки на базу. Первая половина мая, как правило, проходит в дежурстве на воде — нужно обеспечивать безопасность на праздниках. Обычно мы стоим на катере около набережной и следим, чтобы никто не спрыгнул вниз. В июне мы работаем на последних звонках и выпускных. Пьяные школьники постоянно падают в воду. Несколько раз нам приходилось сопровождать теплоходы, чтобы никто не буянил.
Если есть разнарядка, я иду на маршрут. Чаще всего приходится дежурить под мостами. А иногда можно и весь день просидеть без работы. Когда по автомобильной дороге едут первые лица государства, на ближайшей реке под мостами обязательно выставляют катера с двух сторон берега. В каждом катере по одному мотористу. Порой нам надо полностью перекрыть навигацию, тогда мы ставим два катера поперек реки. Честно говоря, не понимаю, какой толк в этих дежурствах под мостами, ведь наверху все набережные и съезды к реке перекрыты — туда никто не может пройти. Самое интересное, что нам никогда не дают инструкций и ничего не поясняют. Если случится какое-то ЧП, я не знаю, как действовать.
Порой мы патрулируем реку. Патрульная группа состоит из моториста и двух или трех пэпээсников (сотрудников патрульно-постовой службы. — Прим. ред.). Официально мы занимаемся охраной общественного порядка на воде, но я не знаю, что это значит. Наша зона ответственности — это воображаемая прямая посередине реки, которая называется судовым ходом, — по нему обязаны двигаться суда. Но полномочия водной полиции крайне скромны. Мы не можем ни проверять документы у судов, ни штрафовать владельцев, ни разбираться с беспорядками на берегу.
Если на теплоходе случится драка, то мы обязаны вмешаться. Однако водная полиция не имеет права задерживать людей, поэтому нам придется ждать, пока подъедет следственно-оперативная группа на машине. Если мы находим в реке труп, то тоже нужно вызвать оперативников. Вообще, выезд на труп — это одно из самых популярных заданий. В среднем на нашей территории находят по одному телу в месяц. Кстати, я заметил, что если лето жаркое, то тела всплывают через три-четыре дня, а если лето холодное, то через пять-семь.
Раньше, до реформы отдела в 2011 году, работать было интереснее. Наш начальник не боялся проявлять инициативу и позволял нам заниматься действительно важными вещами. Например, мы ловили владельцев судна, которые занимались незаконной перевозкой людей. Также мы регулярно совершали контрольные закупки топлива в яхтпортах. Подъезжали на гидроскутере с пустыми канистрами и покупали бензин на заправках, у которых нет лицензии на продажу.
Еще помню, мы проверяли земснаряды (судна технического флота, которые занимаются добычей строительных материалов. — Прим. ред.), которые незаконно добывали песок с берега. А в последние несколько лет при новом начальстве подобной работой никто не занимается.
Сейчас катер МВД выполняет исключительно профилактическую роль. Мы идем с маяками, поэтому нас все видят — пугаются и начинают соблюдать правила плавания. Порой я говорю нарушителям по рации: «Сбросьте скорость, тут нельзя так идти». Некоторые даже не прислушиваются, потому что знают, что мы бесправные.
Что происходит зимой
Слово, которым можно описать работу зимой, — глушняк. Чем заниматься, если катера стоят? Я либо дежурю на посту — охраняю территорию, либо готовлю катер к весне. Раньше к техническому обслуживанию катеров подход был лучше: меня вызывали за несколько месяцев до начала навигации, я в спокойном темпе готовил катер: снимал старую краску, делал мелкий ремонт и так далее.
А сейчас все через жопу: «Ай-ай, завтра навигация, срочно готовим катер». В прошлом году вообще ничего не делали: катер с осени до весны стоял в корабельном доке (сооружение для ремонта и хранения судов. — Прим. ред.), потом его на воду спустили, и готово. Так нельзя, за ним надо ухаживать, иначе он сломается. Существует определенный алгоритм действий (слить воду из катера и двигателя, слить старое масло, залить новое и другие технические работы) при консервации катера в межнавигационный период. Но в последние два года он не выполняется. А мне-то что, это государственный катер, и ответственность за него несет начальник отдела.
Расскажу о другом случае тоже из прошлого года. Обычно катер отгоняют на стоянку в октябре, а последний раз начальство сказало об этом лишь в ноябре. Ноябрь — это очень поздно: уже встал лед. В итоге я четыре часа провел в холодном катере, шел снег, а печка, которую я прошу починить уже четвертый год, естественно, не работала.
Как попасть в водную полицию
Чтобы получить специальность, нужно побывать на полугодовых сборах. Я вернулся из армии в начале нулевых. Работы особо не было, а рядом с моим домом находится много шлюзов, на которых в то время работал полицейский батальон по охране гидротехнических сооружений. Меня устраивал их график — сутки через трое, да и работа вполне стабильная. Я успешно прошел медкомиссию, но положительный ответ мне пришел только через полгода, когда я уже работал в другом месте.
Подготовка к профессии начиналась в девять утра и заканчивалась в шесть вечера, однако никакой водной специфики не было: мы, как и обычные полицейские, изучали тактику охраны общественного порядка, Уголовный кодекс, учились самбо, разбирать-собирать табельное оружие и стрелять из него. Я выучился на милиционера батальона по охране гидротехнических сооружений (плотин, шлюзов и ГЭС) на канале имени Москвы.
Через четыре года я выучился на судоводителя. Учеба происходила следующим образом: мне выдали правила плавания, экзаменационные билеты и дали три дня на подготовку. На четвертый день я уже получил права на катер. На мой вопрос: «А как же практические занятия?» — мне ответили, что я всему научусь на воде.
Моя должность называется милиционер-моторист, но по факту я не полицейский, а лишь извозчик, то есть стоял за штурвалом и доставлял сотрудников полиции на место происшествия. Мне даже не выдавали огнестрельное оружие, только резиновую палку. Так было вплоть до реструктуризации в 2011 году, тогда мотористов приравняли к пэпээсникам и разрешили носить табельные пистолеты.
График работы и зарплата
Раньше я работал сутки через трое, и в выходные дни можно было подрабатывать в другом месте. Сейчас я работаю два дня через два, и мне совсем не до второй работы: жена и так недовольна, что меня дома не бывает. Ведь меня могут вызвать на работу абсолютно в любой день. Например, если в подразделении проводят учебные стрельбы, на них должны быть все сотрудники. Почти весь отдел работает с понедельника по пятницу, поэтому часто у меня выходной, когда у них рабочий день. Вызвать другого моториста не могут, потому что он дежурный и его нельзя дергать, тогда мне приходится работать. За эти переработки мне ни черта не доплачивают. Ни черта.
Средняя зарплата сержанта полиции в Москве — 47 тысяч рублей. А я с выслугой в 15 лет получаю 32 тысячи. Разве это нормальная зарплата? Поэтому у нас давно не работают москвичи, в основном приезжие. Никто не хочет идти на такую работу, это труба, у нас многие сотрудники скоро уйдут на пенсию, и я не знаю, кто будет работать.
Проблемы
Принцип работы водной полиции таков: «Есть бензин — работаем, нет бензина — не работаем». Каждый месяц нам выделяют определенное количество бензина, однако из-за постоянных выездов он часто заканчивается раньше времени. В этом случае начальство пишет бумагу, чтобы выделили дополнительные средства на покупку. Деньги могут прислать, а могут и не прислать. Второй вариант случается довольно часто. В результате катер простаивает, а полицейские подъезжают к реке с берега на машине.
Еще недавно мое начальство воровало деньги, выделенные на покупку топлива. Официально мы покупали 95-й бензин, а руководство брало 80-й или в лучшем случае 92-й, которые значительно дешевле и хуже. В наших катерах стоят хорошие импортные двигатели, но из-за плохого топлива они часто выходили из строя. В 2010 году мы перешли на оплату специальными топливными картами, эта проблема вроде бы ушла. Хотя, может, теперь махинациями занимаются начальники на более высоких должностях.
Сейчас я работаю на новом катере фирмы Mercury. В его технической книжке черным по белому написано, что каждые 100 моточасов, или раз в год, катер должен проходить техобслуживание. За прошлый сезон Mercury отходил 130 часов, да и эксплуатируется он больше года, но начальнику все равно, он не собирается отвозить катер на ТО.
Если катер ломается, я не имею права его чинить, максимум — проверить масло. Так происходит, потому что у нас подписан договор с сервисом, который занимается ремонтом катеров. А сервис этот работает, как правило, плохо: нам возвращают катер из ремонта, а на следующий день опять что-то отваливается.
Говорят, в 2018 году водную полицию упразднят. Скоро пройдет Кубок конфедераций, потом чемпионат мира по футболу, потом Вовку выберем, а потом нас и разгонят на хрен. Все равно пользы от водной полиции мало. Я считаю, что нужно создать единую службу водной полиции, которая будет заниматься сразу всем: и преступлениями, и контролем за скоростным режимом, и проверкой документов. Так, кстати, и было в Советском Союзе.
Периодически у меня появляются мысли уволиться, но все-таки не хочется уходить со службы, которой я отдал 15 лет. К тому же после 20 лет службы в полиции можно выходить на пенсию, то есть мне осталось потерпеть всего пять лет. Потом я смогу уйти на нормальную работу — например, работать по стезе судоходства помощником капитана. Не думаю, что в 40 лет для меня будет проблемой найти хорошую работу.
