Микрокредитор Сотрудник микрофинансовой организации рассказал The Village об огромной марже, религиозных клиентах и причинах отказов

Если бизнес хочет продолжать работать, он настраивается так, чтобы прикопаться было не к чему. Регулярно проверяют даже рабочие столы сотрудников.

О компании и проверках

У нас крупная компания. Всего больше 100 отделений в Москве. Есть и шикарные офисы, но я работаю в очень маленьком павильоне, два на два метра, недалеко от метро. Дверь выходит прямо на улицу. Вокруг меня продают лепешки, шаурму и чебуреки. В кабинете минимум вещей: стол, ноутбук с хорошим вайфаем, сейф, принтер-сканер. По стенам развешаны лицензии, свидетельства о регистрации от Центробанка. Сейф стоит прямо у меня под рукой. Еще в кабинете две камеры. Одна под потолком, отслеживает мою работу. У нас за этим строго следят, обо всех перекурах и обедах нужно уведомлять начальство, писать письма. Вторая — вебка, на нее я делаю фотографию клиента, записываю его ответы, если поведение вызывает у меня сомнение.

Я прихожу строго к 09:00. Сам отключаю сигнализацию и отпираю павильон — ключи есть только у меня. У нас очень много проверок — как внешних, так и внутренних. Сейчас для МФО настали суровые времена. Если бизнес хочет продолжать работать, он настраивается так, чтобы прикопаться было не к чему. Регулярно проверяют даже рабочие столы сотрудников.

Я спрашиваю гостя, на какую сумму он хочет оформить заем, и заношу все документы в программу. Через нее вся информация отправляется в центральный офис, где оператор быстро пробивает клиента по корпоративным и другим базам вроде Национального бюро кредитных историй. Причем наличие работы никто не проверяет, это необязательный пункт. Самое важное — российское гражданство и прописка. Еще надо указать три контакта поручителей. В реальности их никто не проверяет, потому что половина заемщиков указывает совершенно левые телефоны с придуманными именами.

На процедуру проверки у главного офиса уходит около 30 минут. В это время клиент может подождать в отделении, а может просто погулять и вернуться за ответом через полчаса. Отказ из центрального офиса чаще всего не сопровождается никакими комментариями — мы, операционисты, можем только догадываться о его причинах. И это проблема, потому что приходится выдумывать что-то на ходу, чтобы успокоить человека. Хотя я в большинстве случаев еще до официального ответа могу сказать, откажут клиенту в кредите или нет.

О тарифах, долгах и ограблениях

Ко мне приходит не больше пяти человек в день, средняя сумма займа — 10 тысяч. Таким образом, рабочая сумма в сейфе операциониста — 50 тысяч, может, чуть больше. Грабить точки совершенно бессмысленно. Максимум, что я набирал под конец дня, когда было много возвратов, — 130 тысяч. Если деньги заканчиваются, я направляю клиента в другую точку.

Микрокредитование — это дико маржинальный бизнес. До этого я работал в ретейле, и там ты продаешь телевизор за 50 тысяч, хотя его закупочная стоимость — 40 тысяч. А в микрокредитах регулярно возвращают суммы с бешеной переплатой в сотни процентов. Это же просто деньги из воздуха. Наш владелец — иностранец, для него это просто метод приумножить свой капитал, ощипывая население в другой стране.

Тарифный план — кредит до 40 тысяч рублей на срок от 5 до 30 дней. Проценты начинают капать на следующий день после займа — по 1,5–2 % в сутки. Год назад ввели закон, по которому общая сумма задолженности перед банком не может превышать четырехкратной суммы займа. Звучит как спасение, но на практике выходят те же самые пугающие 760 % годовых. Просто теперь, если за месяц человек не успевает выплатить кредит, с ним перезаключают договор, а если клиент не платит долго и сумма приближается к 300 % от займа, на него просто подают в суд. Ему звонят каждую неделю, но без коллекторов. Ко мне приходили клиенты с возвратом за три месяца, за полгода. Они не были до смерти напуганы или обозлены. В основном жаловались только, что их достают по телефону, потому что после трех месяцев по закону мы можем звонить должнику хоть каждый день.

О молодежи и тяжелых ситуациях

Большинство клиентов узнают о нас по сарафанному радио, а не через листовки или рекламу в метро. 80 % пользователей всей системы МФО нуждаются в услуге, которую мы называем кредит до зарплаты. Это не какие-то бомжи или криминальные личности — совершенно обычные люди на невысоких должностях, бюджетники, которым задерживают выплаты. Они приходят к нам за займом, а с получки отдают все целиком. Потом им снова не хватает, и они снова приходят, хотя могут сэкономить на чем-то и больше не появляться. Ко мне приходили даже машинисты метро, хотя у них высокая ставка. Сложилось впечатление, будто зарплаты задерживают по всей стране.

Русские люди очень разговорчивые. Приходишь утром невыспавшийся, хочешь быстро оформить документы и отойти выпить кофе, а человек начинает выкладывать тебе историю своей жизни, как будто оправдываясь. По регламенту я не обязан, но приходится их выслушивать, хоть психологом подрабатывай. Чаще всего говорят про сволочей-начальников на работе и сволочей-родственников, которые оставили без жилья, автомобиля или стиральной машины.

Что меня удивляет больше всего — очень много молодых людей 1996–1997 года рождения. Я не понимаю, на что могут потребоваться 5 тысяч, если через месяц возвращать восемь? Допустим, если ты уже работаешь, что за срочность в такой сумме? На учебу не хватит, даже на смартфон по нынешним меркам. Пацаны приходят со своими девушками и прямо при мне спорят, брать кредит или нет. «Может, все-таки займем у такого-то?» — «Ой, да мы у него уже сто раз занимали». Однажды такой кредит у меня брала бывшая одноклассница. Было неловко, когда мы узнали друг друга, но она решила идти до конца. Я молча оформлял бумажки, потом не выдержал и спросил, зачем ей это. Она рассказала, что хочет стать продюсером. Начала, как и все, в ивент-фирме, потом ее уволили. Рассчитывала быстро найти новую работу, но столкнулась с кризисом на рынке. Деньги ей нужны на то, чтобы оплатить карту «Тройка» и месяц ездить по собеседованиям. Гасила кредит она уже в другом нашем отделении, не задержала, я из любопытства пробивал ее по базе.

Ко мне приходили даже машинисты метро, хотя у них высокая ставка. Сложилось впечатление, будто зарплаты задерживают по всей стране.

К слову, базой я пользуюсь редко. Один раз я пробивал взрослого мужчину, лет тридцати, после которого в офис пришла его рыдающая мать. Она умоляла меня включить его в черный список, говорила, что он ходит так по всем банкам в округе и набирает сотни тысяч, которые потом отдает семья. Я охотно пополняю черные списки — по регламенту для этого достаточно звонка или посещения родственника. Тут даже причина не важна, родственник может просто сказать: «Неплатежеспособен» — этого достаточно.

Очень часто берут на квартплату. То есть когда у человека набегает 8 тысяч, а у него зарплата всего 20 тысяч и банально не хватает. Только раз я попытался отговорить клиента — месяц назад. Старушка только что вернула мне заем на 30 тысяч, а на следующий день пришла за новыми сорока. Я поинтересовался, уверена ли она в своей пенсии. В ответ старушка выдала тираду о том, где она будет брать следующие кредиты, чтобы отдавать их в предыдущих микрокредитных фирмах — у нее был расписан бизнес-план на полгода вперед. Пенсионеры вообще всегда железно уверены в своих соцвыплатах, убеждают меня «даже не волноваться». Есть и постоянные клиенты. Например, владелица мини-отеля часто делится со мной историями о жизни в хостеле, регулярно берет суммы по 40 тысяч, когда выдается неудачный, то есть ясный и солнечный сезон или потенциальные гости легко находят вписки. Другой клиент — менеджер шиномонтажа, совсем небольшого, на три человека. Берет 20 тысяч на расходные материалы.

Легко вычислить тех, кто попал в беду и берет кредит, возможно, первый и последний раз: они делают все максимально быстро, не говорят ничего лишнего и, получив деньги, сразу уходят. Хотят поскорее забыть это как ночной кошмар. Вот что я называю подходящей ситуацией: парень приехал из Астрахани в Москву, и на автовокзале его обокрали под ноль, остался только паспорт. Он решил взять деньги, чтобы купить билет обратно, а по приезде просто отдать из домашних денег в нашем астраханском офисе. Не понимаю, почему так не делает половина попрошаек в метро.