Активисты нижегородской еврейской общины Молодые евреи — о своем отношении к традициям, еврейском браке и антисемитизме
Нижегородская синагога — старейшая в стране: три года назад ей исполнилось 130 лет. Это не просто религиозное здание, в котором люди могут молиться и общаться с раввином, но центр жизни еврейской общины, которая насчитывает сегодня около пяти тысяч человек и живет очень активной жизнью, достаточно вспомнить участие синагоги в Ночи музеев, когда очередь из желающих выстроилась на улице Грузинской. The Village пообщался с молодыми активистами общины о том, что такое бытовой антисемитизм, как проводят Шаббат, что неочевидного можно увидеть в синагоге и насколько Нижний Новгород — толерантный город.
Фотографии
Илья Большаков
Мария (Керен) Арабаджи
младший инженер-программист
Я воспринимаю общину как очень большую семью, где все — мои дальние (и не очень) родственники. На данный момент я — координатор молодежного образовательного проекта: вместе с коллегами мы находим молодых евреев Нижнего, общаемся с ними, приглашаем на уроки раввина, сами проводим для них занятия и помогаем в подготовке и проведении общинных праздников. Летом я еще работаю вожатой в лагере для девочек.
Я отучилась 11 лет в еврейской школе, но активное участие в общинной жизни начала принимать только со второго курса института. Община по-настоящему объединяет людей разных возрастов и профессий, разных социальных слоев. Помогает видеть и замечать многое, что обычно ускользает из виду: как живут люди вокруг меня? Что я могу узнать от них нового, чем могу поделиться? В рамках одного из недавно прошедших проектов мы развозили подарки для пожилых людей к Песаху: кошерные продуктовые наборы. Мы это делаем не впервые, но каждый раз ощущения непередаваемые: прийти домой к пожилому человеку, пообщаться с ним, послушать его истории, да просто поинтересоваться, как дела. Это помогает почувствовать связь поколений, напоминает нам, что мы — продолжатели тех традиций, которые несли наши дедушки и бабушки, дает надежду на то, что и наши внуки будут когда-нибудь так же завороженно слушать рассказы своих стариков.
Для человека, случайно зашедшего в синагогу и решившего прогуляться по ней, самым неожиданным местом там станет комната молодежного клуба. Фиолетово-зеленые стены, плазменный экран в полстены, приставка. Не очень-то похоже на стереотипное заведение религиозного характера. А в соседней комнате, заваленной игрушками почти под потолок, играют дети. На иврите слово синагога звучит как «бейт-кнесет», и переводится это буквально так: «дом собраний». Собираются там и для общей молитвы, и чтобы отметить праздник или устроить шаббатную трапезу, чтобы провести свадьбу, отметить день рождения, повеселиться с друзьями, поучиться чему-то вместе. Дети собираются здесь раз в неделю на развивающие занятия, молодежь и подростки — послушать уроки раввина и пообщаться.
Я практически не сталкивалась с антисемитизмом; помню, был один случай, но он так, просто смешной. Мне тогда было лет тринадцать, я училась в музыкальной школе, и на уроке сольфеджио один мальчик ни к селу ни к городу решил рассказать нам, что, на его взгляд, евреи и кавказцы — две самые злые национальности. Ну и на переменке мы с одним очень крупным и молчаливым мальчиком по имени Нарек пришли объяснить, почему, на наш взгляд, он не прав. Я толкала пламенную речь о равенстве и братстве, а Нарек просто грозно стоял рядом. Больше вопрос национальности у нас не поднимался.
На иврите слово синагога звучит как «бейт-кнесет»,
и переводится это буквально так: «дом собраний»
Виталий (Хаим Виталь) Арабаджи
художник-технолог, специалист по рекламе и PR, журналист
В общине я занимаюсь координированием молодежного проекта «Колель Тора», посвященного ежедневному изучению Торы. В мои обязанности входит ведение отчетности, оповещение учеников об изменениях в расписании, а также поиск желающих участвовать в проекте. Если общине требуется какая-то помощь, например для организации развоза кошерной еды пожилым людям, то я тут как тут.
В моем случае самый главный плюс от участия в общинной жизни — то, что я нашел там себе жену. Кроме того, я имею возможность ежедневно советоваться с раввином по каким-то духовным вопросам. При случае могу подискутировать с ним как в рамках изучения Торы, так и просто о насущных вещах.
Еврейскому браку я придаю особое значение, поскольку он играет первостепенную роль в сохранении народных традиций. Это то, без чего евреи не смогли бы сохраниться как народ в течение стольких тысяч лет. Углубившись в историю своей семьи, я осознал, что являюсь ее последним шансом сохранить еврейство, поэтому в поиске жены отдавал предпочтение еврейкам. Однако изначально мы с женой сошлись отнюдь не из-за общности религиозных общинных идей, а на почве интересов и жизненных взглядов.
Еврейскому браку я придаю особое значение, поскольку он играет первостепенную роль
в сохранении народных традиций
С каким-то особым отношением к себе по национальному признаку я не сталкивался, но, когда учился в театральном училище, на нашем курсе кто-то пустил байку, что евреи прячут монетки в бороду. Тогда я относился к категории безбородых, поэтому подозрения обошли меня стороной.
Полина Витебская
координатор еврейского проекта для подростков
В нашей общине я работаю в проекте EnerJew: мы даем возможность подросткам в возрасте от 13 до 17 лет завести новые знакомства, познакомиться с еврейской общиной и вспомнить свои корни.
Моя семья раньше не относилась к числу соблюдающих, и я даже не знала, что это такое. Но я точно помню, что еще с детства мы каждую пятницу зажигали шаббатные свечи, тем самым относя себя, хоть на маленькую долю, ко всему еврейскому миру. Сейчас, выйдя замуж, я соблюдаю некоторые аспекты наших традиций, такие, к примеру, как кашрут; зажигание шаббатных свечей для меня стоит во главе всех традиций: каждую неделю я зажигаю две потрясающе красивые свечи — и сразу в доме становится чуточку уютнее, и ты видишь, как освещается вся твоя жизнь.
В детстве мне приходилось сталкиваться с недопониманием в школе, насмешками от сверстников, это все очень сильно влияет на твое отношение к самому себе. Со временем ты не обращаешь внимания на агрессию; возможно, это даже закаляет и сплачивает. Но все же я переживаю за современных детей: они все так же боятся показывать свое еврейство, и призраки антисемитизма все так же висят над ними.
Я переживаю за современных детей:
они все так же боятся показывать свое еврейство, и призраки антисемитизма все так же висят над ними
Лиора Каган
студентка Нижегородской государственной медицинской академии
Если можно сказать о чем-то: «Это было в моей жизни всегда, и без связи с этим я себя не мыслю», — это еврейство. Но в вакууме оно не существует, поскольку еврейство неотделимо от иудаизма, для него необходима община. Моей первой общиной стала семья — родители соблюдали еврейские традиции еще с советских времен, когда это было довольно сложно. Всё, что мне привили в детстве, я с легкостью и радостью продолжаю: праздновать еврейские праздники, частично соблюдаю кашрут по отношению к еде — грубо говоря, не ем свинину и разделяю мясное и молочное, — и основные посты: Йом-Кипур (день, когда «подписывается» книга жизни на будущий год) и пост Девятого Ава (день разрушения Первого и Второго Храма). А еще я отмечаю еврейский день рождения, то есть не только по григорианскому, но и по еврейскому календарю — почему бы не отпраздновать день рождения дважды.
Я ходила в еврейский детский сад, и не скажу, что это как-то перевернуло мое мировоззрение. Лет в пятнадцать я впервые поехала в еврейский лагерь, и понеслось: следующие еврейские лагеря, всевозможные семинары и прочие тусовки. Параллельно я начала посещать молодежные Шаббаты в синагоге, которые шли вкупе с уроком по недельной главе от Шимона Бергмана — это нижегородский раввин, израильтянин, с отличной бородой, который выучил русский язык, что я считаю героическим поступком, и вообще он хорошо разбирается в загадочной русской душе. И вот тут моя грейнджер-сущность дала слабину. Оказывается, в иудаизме непочатый край всего, что можно изучать, даже не будучи особо религиозным. Я вообще не думаю, что необходимо скрупулезно соблюдать все эти замечательные (я правда так считаю) заповеди, однако каждый должен знать матчасть — должен самому себе, чтобы создать возможность выбора. Да и в целом мне импонируют основные принципы иудаизма, его мудрость, касающаяся семейных и межличностных отношений.
С чем я встречаюсь действительно постоянно, это такой бытовой непринужденный и даже не различаемый людьми, которые его совершают, антисемитизм
Русскому человеку, особенно нерелигиозному, сложно объяснить, что такое синагога, часто в сознании людей это такая еврейская церковь. Но вот одно из моих любимых воспоминаний — это киноночь, когда мы собрались и просмотрели все шесть частей «Звездных войн» перед премьерой седьмого фильма. Когда я об этом рассказываю, у людей обычно глаза лезут на лоб, но это так же естественно, как завалиться к другу на чай. То есть в синагоге в принципе можно делать что угодно. Это «дом собраний», что на современный язык можно перевести как место для тусовки. Да, тут проходит в первую очередь важная ритуальная часть: свадьбы, обрезания, ежедневные молитвы, регулярное чтение Торы, проведение Шаббатов и остальных праздников, но все это редко сопровождается пафосом напускной серьезности.
Первый раз я столкнулась с антисемитизмом в школе: мой одноклассник, с которым я полгода проучилась, выяснил, что я еврейка, не по тому, как меня зовут, хотя зовут меня довольно однозначно, а по тому, что я принесла на Песах мацу. В нашей семье в этот праздник не едят ничего из муки и круп и все заменяется мацой, и я традиционно кормлю одноклассников и одногруппников. Как-то я тоже принесла мацу, и он спросил: ты еврейка? Ему показалось, что нет ничего более оригинального и умного, чем потравить меня вместе с несколькими мальчишками, но довольно быстро он понял, что это все немножко отдает ребячеством, извинился, и до конца учебы мы вполне нормально общались. Но этот эпизод скорее исключение из правил. С чем я встречаюсь действительно постоянно, это такой бытовой непринужденный и даже не различаемый людьми, которые его совершают, антисемитизм: даже не все эти еврейские анекдоты, это просто верх пошлости, а обозвать какое-то непонятное устройство еврейским, подразумевая, что оно сложное, непонятное и работает против тебя. Это плевое дело и встречается постоянно. Или объяснить свою экономность «внутренним евреем» — это регулярно, неприятно и несправедливо.
Роман Свердлов
координатор молодежных проектов Нижегородской еврейской общины
Еврейская община какого-то города (любого) — это не просто храм с молельным залом, но и множество разных проектов, программ и мероприятий для всех возрастов. Это цикл еврейской жизни, который повторяется каждый день, неделю или месяц — в зависимости от того, сколько ты времени там проводишь. Так или иначе с ней связаны все евреи, потому что это место, где мы все общаемся, знакомимся и дружим. Здесь старшее поколение, у которых мы учимся, сами обучаем молодежь, вместе соблюдаем определенные традиции. Понятно, что здесь нет ничего сурового: да, многие наши праздники связаны с религией, но проходят они в основном весело — с костюмами, угощением, танцами.
Я координирую молодежные проекты, и у нас есть пространство JewPlace с плазмой, хоккеем, Wi-Fi и Apple TV, все ребята этим пользуются, и им интересно там бывать. Сюда еврейская молодежь может приходить (и приходит) в любое время: здесь можно учить Тору, заниматься ивритом, вместе проводить Шабат, ходить на секцию по боксу или в киноклуб, а еще мы вместе путешествуем — в Европе, Израиле или США. Кроме того, в новом сезоне у нас откроется коворкинг со всем необходимым для работы и учебы. Так что можно смело говорить, что молодежь еженедельно, а кто-то и ежедневно, участвует в жизни общины и с удовольствием проводит тут время.
Я соблюдаю традиции нашего народа: например, Шаббат, когда мы не пользуемся целые сутки телефонами, машинами, деньгами, проводим день с семьей, ходим на трапезу к раввину, гуляем, молимся, общаемся. Кроме того, я ношу цицит — это веревочки, которые приделаны к концам одежды, и кипу — шапочку. Поэтому если вы видите на улице парня с бородой — а я ношу бороду, как многие религиозные евреи, — в кипе, но при этом в современной одежде, в очках и с айфоном, — это я.
Иногда люди интересуются, как держится кипа,
я показываю — да вот просто на голове,
все отлично
Ни с какими случаями антисемитизма я никогда в жизни не сталкивался. Я очень много путешествую, регулярно бываю в Москве и других городах и странах, в Нижнем уже два года хожу в кипе, с цицитом и бородой, все видят, что я еврей, но никто мне ничего плохого не говорит. Иногда люди интересуются, как держится кипа, я показываю — да вот просто на голове, все отлично. В нашем городе очень приятная и толерантная обстановка, тем более сейчас подошло такое поколение, которому интересны разные традиции, и они не отличают людей по национальности. Я вообще влюблен в Нижний Новгород. Здесь родились мои родители, здесь родился я, мне нравится путешествовать, но свой дом я чувствую именно здесь.
Наоми Ли
студентка
В общине я занимаюсь детскими и подростковыми объектами — вношу вклад в ее будущее. Мне кажется, что нет такого понятия, как активное участие в жизни общины: ты или ее часть, или нет. Жизнь здесь бурлит: например, недавно группа еврейской молодежи, около сорока человек, ездила в недельное путешествие по Европе, где встречались около тысячи евреев со всех уголков СНГ. Я соблюдаю все праздники, Шаббат, основные законы кашрута — правила, касающиеся питания, цниут — правила скромности, а также ежедневно молюсь и изучаю Тору — без этого никуда.
Недавно к нам в город приехал учиться парень из Колумбии, он никого здесь не знал и не понимал толком русский, но первый делом он нашел еврейскую общину и пришел туда. Я думаю, что здесь он чувствует себя комфортно, на своем месте — в этом ее настоящая сила, и именно поэтому все считают общину большой семьей. Я слежу за еврейской культурой, а современная еврейская музыка — вообще мое пристрастие: недавно вышел альбом Якова Швеки, всем его рекомендую, особенно песню «B'derech HaMelech».
Я слежу за еврейской культурой, а современная еврейская музыка — вообще мое пристрастие
Я очень люблю нашу общину, для меня это неотъемлемая часть жизни, поэтому пока эмигрировать я не собираюсь. Но, конечно, жить где-нибудь в Crown Heights в Нью-Йорке или в Иерусалиме было бы неплохо.
