Молодые горожане с седыми волосами — о принятии себя

Кристина Горланова

художница

Я работаю директором Уральского ГЦСИ (сейчас — филиал Пушкинского музея. — Прим.ред.). В 25 лет я получала второе образование в Лондонском художественном университете, и как-то парикмахер предложил мне попробовать отрастить свой натуральный цвет. Это стало освободительным событием: оказалось, что можно просто не краситься каждые несколько недель. Сначала моя прическа выглядело довольно странно — остались фотографии, где половина волос натурального цвета, а другая — нет. Но в итоге получилось очень красиво — даже когда я ходила к другим мастерам, меня постоянно спрашивали, где я так красиво покрасила волосы в серый цвет. Сейчас я жалею только о том, что не перестала краситься еще раньше.

О том, как начала красить волосы из-за рекламных образов

Я начала седеть, когда мне было 20 лет. Это было сильно заметно на темных волосах, поэтому успела наслушаться разных вопросов о том, что с моими волосами и все ли со мной в порядке. Моя мама тоже рано поседела, поэтому мой опыт должен был показаться мне нормальным и логичным, но как только седина появилась, я начала ее закрашивать из-за желания иметь ровный цвет волос, как в рекламе какого-то шампуня. Тогда это казалось красивым — мешал стереотип, что седые волосы выглядят неухоженно, а еще дискомфорт из-за мыслей о старении. Конечно, без фанатизма — в 20 лет у меня все же не было мыслей о том, что я скоро умру, раз появились седые волосы.

Сейчас я жалею только о том, что не перестала краситься еще раньше

Возможно, такому простому отказу от скрытия седины помогло то, что я была в Лондоне. Там все кажется нормальным и уровень толерантности выше. Когда я вернулась домой, мама постоянно предлагала покраситься, а папа думал, что я бедствую, поэтому хожу с натуральным цветом волос.

Хотя в детстве мне никто не говорил «ты же девочка», родители никогда не навязывали свое мнение. Но только из-за их вопросов я поняла, что седина может считаться в обществе чем-то ненормальным. На маму и папу не действовали мои разговоры о том, что это красиво. Поэтому мама поставила мне смешной ультиматум: сказала, что тоже не будет красить волосы. В итоге ей очень сильно пошла эта стрижка, все начали делать комплименты и считать модницей. Со временем она стала всем говорить, что всегда знала, как ей пойдет седина.

О толерантности и образе мудреца

Сейчас седые волосы не кажутся мне чем-то неестественным, некрасивым или странным, скорее, наоборот. Обычно я слышу только комплименты на счет цвета своих волос. Правда, недавно ехала в лифте с незнакомым человеком, который прямо спросил: «У тебя что, седые волосы?» Я ответила, что это из-за сложной жизни, и мы посмеялись. Но такие случаи — скорее исключения. Сейчас я все реже ловлю на своих волосах странные взгляды. Мне кажется, что в Екатеринбурге довольно толерантное сообщество, где никто никого не шеймит и комфортно быть любым.

Считается, что когда парни хотят выглядеть серьезнее, они отращивают бороду. У женщин нет такого механизма, но зато можно не красить седые волосы и обрести образ мудреца. При этом из-за седины никто не думает, что я старше своего возраста. Недавно меня даже не пустили в клуб без паспорта.

Я не крашусь уже девять лет. В этом не заложено какого-то конкретного послания о том, что я художница или работница сферы искусства, — скорее, это составляющая трансляции моего внутреннего самоощущения. Поэтому не исключаю, что когда-то снова попробую красить волосы.

ЛЮБИМОЕ МЕСТО

Новый директор ГЦСИ в Екатеринбурге — о башне на Московской горке и работе с искусством

Читать 

Георгий Ковалев

пиарщик

Я родился и вырос в Екатеринбурге. Уже много лет занимаюсь маркетингом в банковской сфере, но параллельно увлекаюсь интеллектуальными играми — почти каждую неделю участвую в «спортивном ЧГК» (соревнование по канонам игры «Что? Где? Когда?». — Прим. ред.), а вместе с промо-бюро «Теснота» организую встречи интеллектуального клуба (мы рассказывали, как он устроен. — Прим. ред.).

Увлечение играми выросло из студенческого участия в ЧГК. На базе УрФУ долгое время находилась площадка, где преподаватели и выпускники играли наравне со студентами. В 2020 году собираться в университете стало сложно из-за пандемии, но мы продолжаем играть — просто снимаем для игр аудиторию в каком-либо бизнес-центре. «Что? Где? Когда?» — максимально аскетичное действо по сравнению с типичными барными викторинами с громкой музыкой, бодрым ведущим и несложными вопросами. У нас на играх за столами сидят 10 команд и после тихих переговоров сдают ответы на вопросы ведущему. У некоторых игроков есть ранняя седина — можно пошутить, что вы просто много думаем.

О восприятии себя и генетике

Сейчас мне 33 года, а начал седеть я на старших курсах института в 21 год. Я не помню точную дату, когда впервые увидел на голове седой волос, но помню, что не испугался и не удивился. Я понимал, что поседею рано, потому что это генетическая история — также произошло с моим братом и отцом в их молодости. Рядом со мной всю жизнь находились люди с ранней сединой, поэтому в голове была установка о том, что это нормально, и я смог легко принять новый цвет волос.

Раньше седина воспринималась скорее как баг, а в последние годы — как фича

Сначала седина появилась на висках, а потом распространялась дальше. Уже около пяти лет держится на одном уровне — возможно, процесс временно остановился. Мой брат иногда закрашивает седину, а мне нравится, как она выглядит. Сейчас не хочется ни выделять, ни прятать ее. Хотя, если волосы отрастают и седина на конкретных прядях слишком бросается в глаза, мне хочется ее скрыть. Это не связано с ассоциациями старения — просто эстетически не нравится, когда какая-то прядь выделяется.

Я всегда принимал седину, но раньше она казалось скорее багом, а в последние годы — фичей. Последние 6–7 лет я в целом начал лучше принимать себя, а еще следить за тем, как выглядят мои волосы. Оказалось, что седина смотрится прикольнее с укладками. Поэтому я всегда замечаю в толпе других седых молодых людей, но просто чтобы запомнить новые способы укладки для своих волос. Не исключаю, что в будущем захочу покраситься, чтобы разнообразить свой образ. Возможно, это произойдет, когда у окружающих мои седые курчавые волосы начнут ассоциироваться с Эйнштейном.

Об одинаковых приколах на счет волос и желании придумать легенду, как стал седым

Если бы я поседел в школе, то кто-то и мог бы начать глумиться. Но в институте все уже довольно взрослые для такого. Многие не сразу замечают проседь, потому что ее яркость зависит от стрижки, укладки и освещения. Часто при встрече со знакомым в новом месте можно услышать: «Ничего себе, так ты седой».

В целом все максимально позитивно реагируют на мою седину. Знакомые даже думают, что я моложе, чем есть на самом деле. На вечеринках кто-то периодически подходит, чтобы узнать, где я мелируюсь. Это приятно. Еще я постоянно сталкиваюсь с приколами. Когда перешел на новую работу, мой коллега не сразу обратил внимание на то, что я седой. Он увидел это через месяц и сказал: «Вот что творит работа у нас — ты даже поседеть умудрился». Но это именно юмор, а не буллинг. Я слышал, что действительно есть истории, когда люди седели за ночь при сильном стрессе. Поэтому новые знакомые иногда могут решить, что я пережил что-то страшное. Возможно, уже действительно пора придумать какую-то интересную легенду о том, как я поседел.

Наталья Зыкова

декоратор

Я долгое время работала графическим дизайнером, но в один момент устала от того, что каждый день сижу больше девяти часов за компьютером. Поэтому где-то полгода вообще не могла к нему подойти. Моя сестра работает дизайнером интерьера — она поделилась контактами салона по продаже итальянских красок и штукатурок, который искал нового человека в команду. Мне всегда нравилось создавать что-то своими руками, поэтому сейчас я осваиваю профессию декоратора — кайфую от создания предметов интерьера, перекрашивания стен, мебели или нанесения штукатурки.

О стеснении из-за седины и постоянном окрашивании волос

Мне 36 лет, а седеть я начала с 17 лет. Когда увидела свой первый седой волос, то удивилась и просто выдернула его — будто ничего и не было. Но продолжала седеть, и меня это пугало, потому что обычно истории с ранней сединой связывают с генетикой — а мои родители и две старшие сестры с таким не сталкивались. Поэтому такой опыт казался странным и я не была к нему готова. Только недавно я узнала, что мой прадед также рано поседел, как и я.

В 19 лет седина стала заметной. Я очень стеснялась этого, начала тонировать волосы, а затем красить их стойкими красками. Постоянная окраска волос была мукой, потому что как только корни хоть немного отрастали, сразу было видно гигантское отличие моего натурального белого цвета от черного, окрашенного. Поэтому в течение 10 лет я каждые три недели тратила по полдня на покраску волос — это стало уже механическим процессом, о котором я даже не размышляла. Но все равно знакомые замечали мою седину. В студенчестве на меня вообще смотрели с выпученными глазами и беспардонно спрашивали: «Ты что, седая?»

Тетя думает, что седые волосы — синоним старости и неухоженности

Из-за усталости от постоянного окрашивания волос я решила попробовать перекраситься в блондинку, чтобы не так сильно было видно отрастающие седые корни. Но переход из брюнетки в блондинку — долгий процесс, во время которого я успела побыть и с желтыми, и с рыжими волосами. После всех осветлений я так и не получила идеальный переход — только сожженные волосы.

О моделях с седыми волосами и решении подстричься

Когда женщины в районе 40 лет начинают ежемесячно красить волосы, то сначала делают это 15–20 лет, а затем им надоедает, и они начинают ходить с естественным цветом волос. Я прожила этот же этап, но на 25 лет раньше. Примерно три года назад начала замечать в интернете и журналах моделей с седыми и неокрашенными волосами. Это выглядело красиво и вдохновило меня на возврат своего натурального цвета. Отращивать и при этом красить волосы в серый цвет для незаметного перехода — долго и дорого. Поэтому я задумалась о том, чтобы обрезать всю окрашенную длину.

Когда я только задумалась о возвращении к натуральному цвету волос, то начала уговаривать маму сделать так же. В итоге она даже решилась на это быстрее, чем я: последние 30 лет мама носила короткую стрижку, поэтому без труда смогла во время отпуска отрастить волосы немного подлиннее и состричь окрашенную часть. А у меня всегда были длинные волосы, минимум до плеч, поэтому было сложно решиться не только на цвет, но и на саму короткую стрижку.

Когда началась пандемия, я пришла к парикмахеру блондинкой с кудряшками до лопаток, а домой вернулась с экстремальной стрижкой под 5–10 мм. Я уговаривала парикмахера на это около часа — он искренне боялся того, что у меня депрессия или что после этого мой муж придет его убивать. После стрижки я шла по улице с мыслью о том, что все на меня смотрят, а если смеются, то точно надо мной. Со временем поняла, что на самом деле всем наплевать на чьи-то волосы. А моему на тот момент будущему мужу моя стрижка почти налысо вообще жутко понравилось и показалась сексуальной.

Об отношении окружающих

Сейчас, когда люди видят мои седые волосы, то часто спрашивают контакты мастера, который меня так покрасил. А стилист сохранил мои фотографии, чтобы показывать клиентам, которые стесняются своей седины. И это мои волосы, которые я зачем-то запрещала себе показывать. Однажды ко мне подошел незнакомый мужчина и сделал комплимент волосам, а потом рассказал, что его жена стесняется своей седины и постоянно закрашивает ее.

Мою седину все еще не может принять только тетя — из-за внутренней установки, что седина — синоним старости и неухоженности. Она изо всех сил уговаривала меня покрасить волосы хотя бы перед свадьбой и приговаривала, что я буду жалеть, просматривая свои свадебные фотографии.

Герман Архипов

пиарщик

Я всю жизнь работаю в сфере пиара и пропаганды. Сейчас я менеджер по взаимодействию с сайтами и цифровыми каналами в крупной компании. Фактически занимаюсь контентом компании в социальных сетях и курирую вопросы, связанные с репутацией в них. Жизнь — это тоже в каком-то смысле маркетинг. Все люди озабочены тем, чтобы как-то выделяться и отличаться. Возможно, седина помогла мне не заморачиваться об этом — благодаря ей я и так знаю, что отличаюсь от сверстников.

О прозвище «Седой» и детстве в маленьком городе

Я родился в Серове, но последние 8 лет живу в Екатеринбурге. В Серове тебя п***** (бьют — Прим. ред.) уже за то, что зовут Герман — это очень редкое имя для маленького города. Поэтому проблемы были с этим, а не с сединой, хотя она появилась, когда мне было 14 лет. Цвет волос отразился только на прозвище — стали называть Седым.

Серовская школа была для многих тюрьмой. Сейчас я понимаю, что находился в токсичной среде. Помню, как одного парня в туалете сначала толкнули, а потом заплевали, и еще долго с ним никто не хотел общаться. А одну девочку гнобили за то, что она якобы ела козявки, хотя этого никто не видел. Была игра: кто последний ее пнет — тот плохой. Самое ужасное, что ты не мог в этом не участвовать, потому что иначе новой жертвой мог стать ты. Я не люблю новое поколение за х***** музыку (плохую — Прим. ред.), но оно намного толерантнее, чем мое — не могу представить ситуации из своего детства с современными школьниками.

Из-за седых волос у меня никогда не было проблем — только из-за взросления в обычной школе в маленьком городе

Раньше я занимался футболом и был худощавым, а еще у меня никогда не было вредных привычек. Из-за этого люди, как правило, думали, что седина связана с проблемами со здоровьем. Но на самом деле это генетически перешло от отца — помню его именно седым бандитом. Седина не пришла за одну ночь — я всегда был немного блеклым, поэтому заранее знал, что поседею.

У меня никогда не было проблем с принятием себя из-за седины. Максимум раздражают одинаковые вопросы от всех новых людей в жизни про то, почему я седой. Из раза в раз это начинается с одной и той же подводки: «Можно задать тебе нескромный вопрос?» Однажды меня даже спросили, нужна ли мне какая-то помощь. Думаю, что это будет продолжаться лет до 40. Поэтому уже привык отвечать в шутку, что это связано с тяжелым детством в маленьком уральском городе либо с опытом работы организации выборов. Когда мне предложили дать интервью о седине, я подумал, что это какой-то пранк.