«Джокер» и другие новые фильмы против системы Это — новый мейнстрим

Многомиллиардная голливудская индустрия стремительно левеет, как бы это парадоксально ни звучало. Не то чтобы кинематограф до этого не замечал проблем — просто после Трампа, Брекзита и всего остального эти высказывания зазвучали громче. 3 октября в прокат вышел «Джокер» — история происхождения главного злодея вселенной DC, на поверку оказавшаяся фильмом с довольно явным антикапиталистическим посылом. The Village попросил кинокритика Алису Таёжную рассказать о «Джокере» и других вышедших за последние годы фильмах со схожими идеями.

«Джокер»

Joker

2019

Молодой мужчина с сутулой спиной и торчащими ребрами выгибается в маленькой квартирке с липкими стенами — мерзкой и затхлой, как в недавней «Золотой перчатке» Фатиха Акина. Стены и потолок давят на него — сидеть взаперти в бетонной клетке ему давно надоело. В соседней комнате — больная мама, единственная эмоциональная привязка к дому и этой жизни: забота о ней хоть немного поддерживает тающее пламя в сердце Артура Флека. В Готэме, где он живет, крысы давно стали больше кошек, а дома типа его напичканы людьми в состоянии предельного напряжения. Всем надо выживать, большинству — работать на нелюбимой работе, заботиться о ком-то, о ком забыли все, кроме них, и как-то выносить этот город, где годами хочется сдохнуть: здесь сыро, дорого, грязно, одиноко. Здесь тебе никто не рад.

Клоунская профессия Артура Флека придумана, чтобы отвлекать площадными развлечениями людей от мыслей о смерти, невозможности купить квартиру и обеспечить себе достойную старость, но и она уже кажется пережитком прошлого. Ни клоунада, ни горькие шутки в духе Энди Кауфмана и Рика Альверсона не нужны, когда хочется жрать. И Артур Флек — шут, не боящийся выставить себя глупо, — понимает это лучше всего. «Это я схожу с ума или мир сошел с ума?» И то и то.

Одно из главных клише жанрового кино — человек на грани или уже за гранью помешательства, чей воспаленный разум достраивает несуществующее и необходимое, домысливает страшное, нагнетает тревогу и переносится в мир проекций и видений. Именно это мы наблюдаем у Артура Флека — постепенное соскальзывание в сумасшествие, когда кровавая израненная душа становится кромешно черной.

«Джокер» же — один из первых фильмов, где ответственность за уязвимость, боль и чудовищные поступки не сваливается на формального злодея, а делится поровну между всеми, кто окружает Артура: кто его недопонял, унизил, недолюбил, обманул или просто не заметил. Его и так нестабильной психики не за что зацепиться в окружающем мире, остаются только триггеры, от которых становится невыносимей. И формальная система, где люди пока еще не убивают друг друга, но уже готовы, на самом деле придумана для видимости помощи, но не для реальных поступков.

Ледяная врач-психиатр задает вопросы голосом робота и получает отпор от Артура: «Вы меня не слушаете». Он здесь не первый раз, он устал объяснять. Работодатели вытирают об него ноги, потому что не понесут за это никакой ответственности. Отца не существовало в принципе, поэтому вся забота о ребенке легла на плечи больной матери. Пока Артур рос, поблизости не было никого, кто проследил бы, что происходит в его доме и как с ним обращаются. Если на улицах не ловят огромных крыс, кто будет заглядывать за двери нищенских квартир? На стольких этапах Артура могли подхватить, услышать, вытащить с той стороны — но никто этого не сделал. Как и герой «Таксиста» Скорсезе, вышедший в обычную жизнь с посттравматическим вьетнамским синдромом, Артур оказался предоставлен сам себе в тот момент, когда ему надо было строить жизнь с нуля и схватиться за чье-то плечо.

«Джокер» поворачивает наши головы не только на преступника, но и на мир, устроенный не так: и первое, что бросается в глаза, — безмятежная улыбка магната и политика Томаса Уэйна. Он имеет ответы на все вопросы, пока нищие вынуждены ковыряться в помойках, сходить с ума в крошечных квартирах, встречаться с равнодушными врачами и в зрелом возрасте работать на пустяковых работах, где их никто не уважает. Чем чудовищнее Готэм, тем пестрее заголовки про мистера Уэйна.

Его подрастающий сын Брюс, который уже обзавелся верным дворецким и вскоре унаследует империю отца, впервые во вселенной DC имеет черты не будущего загадочного рыцаря с золотым сердцем, а привилегированного мальчика, на которого упали гигантские папины деньги. Брюса впервые не то чтобы жаль. Кто-то скажет: деньги заработанные, кто-то — украденные. Именно из последних соберется армия Джокера. Да, Джокер, ты не в себе, но мир помешался раньше.

Как ожидаемый блокбастер с главным призом Венецианского фестиваля и, судя по всему, выдающимися кассовыми сборами оказался ярким фильмом о классовой борьбе с абсолютно левой позицией? Для Голливуда хит о классовой ненависти такого охвата не то чтобы что-то принципиально новое: говорить о несправедливости, привилегиях, унижении и готовности дать отпор языком жанрового кино начали еще несколько лет назад.