«Разжимая кулаки»: Долгожданный фильм Киры Коваленко — выпускницы мастерской Сокурова Теплая драма о молодой осетинке, скованной цепью с семьей
В североосетинском городке Мизуре, сжатом в горах, никто до конца не принадлежит себе, а особенно молодые женщины. Ададза живет с пожилым отцом, у которого постоянно отнимаются руки, и младшим братом: работает для них и женой, и сестрой, и матерью. Старший брат Ададзы уехал в Ростов на заработки, и Ада со дня на день ждет его домой — уезжая, брат дал ей очень важное обещание.
«Разжимая кулаки»
Режиссер
Кира Коваленко
В кино
с 25 сентября
В ролях
Милана Агузарова, Алик Караев, Сослан Хугаев
Сценарий
Кира Коваленко, Антон Яруш, Любовь Мульменко
В родном доме Аду держат в ежовых рукавицах: отец заставляет ее отчитываться о каждом шаге, настаивает, чтобы она вылила в раковину женские духи, и где-то прячет паспорт, понимая, что только документы держат ее дома. Ада работает в семейном магазинчике, болтается в багажнике среди коробок, когда семья ездит по делам, и по вечерам тайком сбегает с младшим братом на подростковые гонки: осетинские пацаны кружатся по степям на посаженных тазах, ныряют в воду и ходят плясать на дискотеки. Чем сильнее вокруг Ады смыкаются объятия отца и брата, тем труднее ей дышать и тем отчаяннее хочется умчаться куда глаза глядят. Кажется, в окружении есть парень, которому она нравится, и он, возможно, даже позовет замуж — но можно ли положиться на обещания всех этих мужчин?
Второй фильм выпускницы мастерской Сокурова Киры Коваленко посмотрят куда больше людей, чем ее едва заметный дебют «Софичка» по Фазилю Искандеру. «Разжимая кулаки» получил главный приз второй по важности конкурсной программы в Каннах «Особый взгляд» и точно будет одним из самых обсуждаемых российских фильмов в этом году. Как и в «Софичке», Коваленко снимает на родном для героев языке — на этот раз осетинском, не облегчая задачу ни себе, ни зрителям. Несмотря на юный для режиссера возраст — Кира работала над фильмом, когда ей было 28 лет, — это зрелая и серьезная работа с погружением не только в язык, но и в жизнь людей, за которыми необходимо наблюдать без осуждения, чтобы снять про них многослойное кино, обходящее стереотипы.
«Разжимая кулаки» — кино без компромиссов, которое не кокетничает со зрителем, не пытается быть удобным, не упрощает и не ждет одобрения. В сухом остатке перед нами старая как мир история о том, что в традиционных семьях родители не хотят самостоятельности детей, а женщины по рождению проигрывают мужчинам. Социальный и гендерный аспект в «Разжимая кулаки» очень важен, но никакой конъюнктуре не подчиняется — это фильм из мирового контекста, который можно представить снятым в Иране в 90-е, в Америке в 80-е или в Азии в 2000-е. Это фильм о всепоглощающем страхе потери и иррациональном рвении к свободе, которые не существуют друг без друга.
Герои Коваленко, которых она писала, наблюдая за осетинским укладом жизни и соотнося его со своим взрослением в родном Нальчике, — израненные люди, которые не воспитаны говорить о своих чувствах и потребностях. Ада называет себя «коряжкой», другие герои показывают то шрамы от гвоздя в ноге, то рваный бок, то потрепанное ухо: за развороченным и сломанным телом — раскуроченная душа, но никто не будет говорить о ней в длинном исповедальном монологе. Беда семьи Ады, из-за которой все застряли в тревоге и безвременье, обнажится мимоходом, и эта будничность пересказа поразит в самое сердце. Можно ли заботиться о себе, не вспоминая прошлое? У кого учиться горевать? Как дать себе же право на жалость к себе?
В болезненной тактильности вокруг Ады выражено то, что на Кавказе не принято проговаривать словами: героиню обнимают, тащат, несут на руках, прячут и хватают, как малого ребенка, вместо слов «постой», «останься», «побудь со мной», «дай я тебе помогу». Индивидуального тела у героини нет — только семейное, так что и отнимающиеся руки, и больной живот, и рваное ухо тоже как будто бы общие. Ада убегает от мужчин, цепляется за мужчин, прячется за мужчин, не понимая границ своей жизни и своего тела. Нам тоже не понять ее боль: мы можем только задержаться рядом и понаблюдать чужую осязательность и близость достаточно, чтобы внутри сломались стены с «другим». Чтобы за жестокостью получилось рассмотреть сентиментальную нежность, а за сжатыми кулаками — кровоточащее любящее сердце.
Смотреть?
Да
Обложка: «Пионер»
