«Увула»: «Хочется иметь шанс удалить „ВКонтакте“ и нигде не появляться» Алексей Августовский — о новом ЕР «Увулы», политике и одиночестве

Об образовании группы и фитах с рэперами

— Когда вы с Сашей начали играть музыку, из каких других групп появлялись музыканты?

— У нас была тусовка лейблов, которые продвигали кассетную эстетику и рисованный кислотно-хиппанский дизайн — Saint-Brooklynsburg и Colanade Magic Bros. Мы с Сашей влились в эту историю, начали общаться с ребятами. Тогда была классическая культура — всем играть во всех группах всех друзей. У каждого было по три-четыре коллектива, где каждый заменял кого-то — где-то басиста, где-то гитариста, где-то барабанщика. По такому принципу мы и сформировались — то есть кто-то один что-то придумывал, и вокруг него обрастала группа. Таких людей было несколько, и за счет этого появлялась сцена внутри этих социальных объединений. Одной из таких групп были мы, просто двигались чуть быстрее, чем остальные.

— Ты говорил, что «увула» не затевалась надолго. когда ты понял, что это изменилось?

— Когда мы выпустили альбом «Я думал у меня получится» и сыграли концерт-презентацию в Москве. Пришли 300 человек, и мы такие — ну это уже совсем странно, зачем они все пришли? Тогда было ощущение, что мы с удовольствием продолжим двигаться в этом направлении. А дальше будь что будет. Так и сейчас я думаю каждый раз, выпуская релиз.

— еще ты говорил, что не хотел бы превращать музыку в дело жизни. Но при этом вы начали подходить к ней более профессионально. почему?

— Есть такое выражение: нормально делай — нормально будет. Просто в определенный момент не захотелось делать кое-как. Пару лет назад была мечта поехать в тур, как другие крутые музыканты. И ради этой мечты стоило делать свое дело хорошо. Сейчас уже хочется расширять географию, двигаться дальше. И видеть на концертах все больше ребят, которые искренне рады сходить на нас в своем городе.

Я могу выпускать треки, сделанные на компе. Но они никогда не войдут в студийный сборник

— как ты придумываешь треки?

— Примерно так: я сажусь на стул, открываю комп, вставляю гитару в аудиокарту и пробую. Потом я пишу вторую гитару, пишу бас, пишу вокал. Настраиваю электронные барабаны в программе. Все это привожу в божеский вид и делюсь этим с челами. Дальше они разбирают эти партии на свои аранжировки, добавляют в них что-то существенное. Мы обсуждаем это и начинаем репетировать, собирать в полноценный трек.

Когда это фиты, я придумываю все целиком. При взаимодействии с другим артистом никто из чуваков из коллектива не вступает в коммуникацию. Еще я оставляю за собой право выпускать треки, сделанные на компе. Но они никогда не войдут в студийный сборник или еще что-то — просто потому, что это часть всего процесса, который мне действительно нравится. Мне нравится взаимодействовать с другими артистами: в том году мы выпустили фит с Foresteppe на Новый год фит с «Тима ищет свет». Несмотря на то что эти треки не являются студийными по своей сути, они сделаны полностью на компе — они для меня также крайне яркие и стоящие. Показывают философию группы и то, куда мы движемся.

— Еще были фиты с рэпером Saluki, бедрум-поп-группой Cherry Candy — почему тебе так нравятся фиты?

— Вообще, мы одни из первых гитарных групп [на нынешней независимой сцене], кто сделали фит с рэпером. Тогда еще был с рэпером 044 ROSE. Но это была сугубо инициатива Влада [044 Rose], он мне предложил эту идею, мы от … [нечего] делать это завершили. Тогда было время, когда мы ни о чем не думали. И это получилось. Дальше мы только развивали свои успехи. А новогодняя традиция появилась благодаря лейблу Saint-Brooklynsburg — они делают новогодние сборники каждый год. Традиция суперкрутая: для меня рождественская атмосфера — это что-то очень хорошее и памятное из детства. Если у меня есть возможность, стоит делиться этим чувством вместе с другими, чтобы они тоже могли его разделить, потому что, как бы ни было холодно, это все равно клевая пора, с которой связано очень много исторических воспоминаний лично для меня.

О лузерской музыке, взрослении и одиночестве

— 2015/2016 год для вас — время лузерской эстетики. Ваш первый пост во «Вконтакте» — анонс концерта с текстом: «приходи, если не крутой». Была песня «Лузер». Это самоощущение было скорее ироничным, и поменялось ли оно со временем?

— Да, безусловно, поменялось: песня «Лузер» не игралась на концертах достаточно давно, ее уже даже не просят и правильно делают. Мы движемся вперед вместе с нашей аудиторией. Многим вещам из прошлого полезно говорить «нет». Мне в 23 года тяжело примерять эту песню на себя. Это хорошая память, но она не является сейчас моим искренним чувством. И могу рассекретить, что в этом же направлении движется песня «Сколько», которая скоро может стать историей по причине того, что те чувства, которые я испытываю, не коррелируются больше с происходящим с лирическим героем внутри этой композиции. Многие смогут это понять. Те, кто с нами с тех времен, тоже уже не некрутые, не лузеры, а какие-то другие. Необязательно отказываться от этого, но можно становиться кем-то еще. Чувствовать шире, чем предполагают эти понятия.

— В какой момент это ощущение начало меняться?

— Каждый релиз — это осмысленный рост и в плане музыкальном, и в плане эмоциональном, и в плане восприятия себя. Перед последним релизом у меня были опасения, что какая-то часть аудитории может быть не готова к экспериментам, к чему-то новому, что они услышат, потому что всегда люди относятся сложнее к обновлениям, которые непривычны.

Хочется всегда иметь шанс удалить страницу во «ВКонтакте» и никогда нигде не появляться

Но я был очень рад ошибиться. Судя по реакции на EP, все действительно здорово, и мы вместе с аудиторией движемся только вперед уверенными шагами. Это позволяет нам продолжать взаимодействовать друг с другом на суперискренней и глубокой ноте.

— Как вы находите именно то, что, как вы писали там же о песне «Краткий миг», хотите «пробовать больше» — слушаете другую музыку?

— Да, это движение в плане творческой реализации и происходит посредством расширения кругозора путем слушания новой музыки, посещения других стран, посещения выставок, массовых мероприятий. Куча всего. Жизнь меняется, меняемся вместе с ней мы и не можем оставаться в системе координат «Лузер» или в системе координат «Сколько».

— Но важная система координат всех текстов — это одиночество. «Ты должен был остаться один» — первая песня с дебютного «никак»; «Дни проходят — так же мы одни» — «Не видимся» с нового EP, есть и другие примеры.

— Присутствует.

— Ты чувствуешь, что не только ты пребываешь в этом состоянии, а и ребята, которые с вами растут, и вообще люди вокруг? Или ты об этом не думаешь?

— Я отдаю себе отчет в том, как это отражается на ребятах, которые нас слушают, и как они это воспримут. Но не думаю, что я в творческом плане живу их жизнью. Все это — что-то более близкое лично мне.

— Получается, что в описании в «ВК» — »ｌｏweed loser ｆｉ» — это уже не про вас?

— Это часть истории, от которой мы не отказываемся, но которую не можем разделить сейчас на 100 %.

— Я хотел спросить, как это лузерство сочетается с осознанностью, в том числе социально-политической? Вы писали в телеграме группы про «московское дело» — немногие люди, причастные к музыке, так делали.

— Я бы так сказал: нам все еще совсем не сложно … [упустить]. Это чувство особенное, мы его за собой оставляем, и это демонстрирует нашу готовность в любой момент вернуться к лузер-попу.

— Какое чувство вызывает внутри вас … [упущение]?

— Это определенная беспечность, в которой можно жить. Поэтому мы не выбираем бросить все и убиваться ради музыки, чего бы это ни стоило. Поэтому и не хочется решать, что это теперь навсегда. Хочется всегда иметь шанс удалить страницу во «ВКонтакте» и никогда нигде не появляться.

— Но одно другому не противоречит.

— У нас в группе ничего не противоречит.

У меня есть моя медиаимперия — это социальные сети «Увулы», которые я стараюсь вести разнообразно

О сайд-проектах, клипах и социальных сетях «Увулы»

— Почему тебе хотелось сделать проект Fleece Flower и почему он прекратил существование?

— Как альтернатива и желание проявить себя в чем-то другом. Как, например, сейчас я с удовольствием поиграл бы в группе на бас-гитаре — это мой любимый инструмент. Но у меня нет возможности практиковаться — хоть самому группу придумывай, где я на басу. А я не хочу сам группу придумывать — я хочу быть басистом, который, безусловно, помогает группе и вовлечен в процесс, но не принимает никаких организационных решений.

Что касается судьбы «Цветка» — самая глубокая проблема была связана с тем, что альбом, над которым мы работали, мы делали настолько долго, что я уже перегорел и в целом стал воспринимать эту музыку и музыку вокруг меня иначе. Когда все случилось, я не был готов продолжать, потому что я не понимал, для чего жить настолько прошлой жизнью. Это реально перебор. И я принял волевое и сложное решение. Нанес урон людям, которые того стоили, скажем так, и до сих пор несу эту ответственность. Это некруто. Я не мог поступить иначе.

— У тебя еще есть проект circle k, и ты с Андреем Митрошиным ведешь подкаст «в поисках смысла». Что-то еще?

— У меня есть моя медиаимперия — это социальные сети «Увулы», которые я стараюсь вести разнообразно, насколько это возможно. Это может быть и мем в телеграм-канале, и TikTok, но может быть и важная общественная проблема, которой стоит уделить внимание. Это все часть нашей жизни. Нужно пользоваться теми благами, которые у тебя есть, даже если это кризисные темы или слишком странные шутки.

Мне нравится придумывать клипы. У меня есть прекрасная партнерка — Алена Колесо, с которой у нас суперкомфортный для работы дуэт. Мы просто делаем, что нам нравится. Это сильно похоже на то, чем я занимаюсь с группой. Это наша сугубо личная инициатива, финансовая ответственность и желание. Мы просто хотим делать что-то хорошее, и так я поддерживаю независимых артистов, что я делал всегда и продолжаю делать, когда их нахожу.

— У вашей группы есть менеджер Ойгн Макариаускас, но мерч ты продаешь сам. Чем именно ты занимаешься?

— Я не разрабатываю дизайн и не рисую карандашами на футболках, чтобы появился принт. Но все, что касается принятия решений, направления фирменного стиля, переговоров [— этим занимаюсь я]. Все шмотки хранятся у меня дома. Я сам их отправляю, упаковываю в каждый пакет, подписываю «Увула» и рисую сердечко.

У меня был пост в «ВК» на эту тему в связи с тем, что, когда была эпидемия шарфов «Увулы», на меня были совершены онлайн-нападения, в рамках которых сильно нарушались личные границы. Мне было достаточно тяжело переживать кризис из-за этого, поскольку все, что связано с мерчем, связано сугубо со мной как с единицей, как с одним человеком, который занимается достаточно большим объемом работы. Это должно показать не то, какой я продуктивный, плодовитый или заносчивый, а то, что некоторые вещи — это полноценная DIY-штука.

Я не являюсь корпорацией, магазином или чем-то еще — мне просто иногда нужно чуть больше времени, и я стараюсь это все делать для ребят. Я понимаю, что для кого-то это часть нашего бизнеса и люди видят в этом деньги. Но для меня это продолжение культуры группы и раскрытие философии, то, что демонстрирует нас как самостоятельную культурную единицу. Я готов за это биться — и если на меня нападают, мне неприятно. Потому что это то, чем я горю, и мне важно, чтобы это всегда было качественно и здорово и нравилось людям. Мой приоритет в том, чтобы люди брали наши шмотки не из-за того, что там написано «Увула», а из-за того, что они хорошие и приносят им радость. Когда ты занимаешься таким и получаешь много пассивно-агрессивного фидбэка, тебя действительно сильно подкашивает.

Я не могу сказать, что в итоге меня это выбило из колеи. Мне важно подчеркнуть, насколько это травмоопасно — вести себя таким образом тем ребятам, с которыми я вступал в коммуникацию. Стоит иногда высказывать свою определенную точку зрения, если она весомая в рамках какого-то кризисного вопроса.

— В недавний микс для «Психо Daily» ты включил только русскую музыку. Почему?

— Как я уже говорил, у меня есть определенная привычка — я очень люблю находить новых клевых артистов и рассказывать о них своим знакомым, у кого есть паблики, медиа, мнения. Я обожаю, когда рождаются новые имена, потому что пребываю, наверное, еще в состоянии непонимания, за что я удостоен такого количества людей, которые уважают меня. Поэтому очень искренне радуюсь, когда находятся еще какие-то ребята, и прилагаю все усилия, чтобы рассказать о них.

Музыка для меня — это жанровое, культурное исследование, очень крутое и бесконечное. Я 13 лет пел в хоре, вырос на классических академических произведениях, которые тоже могу сейчас слушать и кайфовать от них. Для меня это нескончаемый поиск чего-то нового и важного вне зависимости от чего угодно.