Диана Буркот — о саунд-дизайне, подругах и лопнувшем Путине The Village представляет клип Rosemary Loves a Blackberry на песню «Лето»

Скорее всего, вы слышали имя Дианы Буркот прошлым летом. Спустя семь лет выяснилось, что она участвовала в акции Pussy Riot в храме Христа Спасителя — об этом в интервью The Village рассказала Надя Толоконникова. Через пару недель случился еще один, вероятно, даже более важный, а главное, актуальный инфоповод — Диана выпустила альбом «Weirdberry» под своим привычным псевдонимом Rosemary Loves a Blackberry.

Альбом хвалили за вариативность, игру с жанрами и поп-ориентированность. В случае с Дианой это и правда комплимент. Послушайте, например, ее мини-альбом 2018 года «EP5» — очень непростую для восприятия, экспериментальную электронику (о том, как Диана научилась делать музыку не только для себя, но и для других, читайте ниже). Тем удивительнее, что в какой-то момент выложенный новый альбом исчез со всех стримингов. Оказалось, Диана не была до конца довольна релизом: «Изначально альбом задумывался как раз как раскрывающий мультижанровость. Наряду с минималистичными треками там были бы треки с аранжировкой для квартета, — рассказывает Диана, — но по независящим от меня обстоятельствам не получилось его релизнуть так, как задумывалось».

Через несколько месяцев появилась возможность исправить ошибку. Диана не стала редактировать уже вышедшие треки наподобие Канье Уэста, а просто удалила первый релиз, чтобы потом выпустить исправленную версию: «Я подумала, что неплохо было бы довести релиз до ума. Чтобы для самой себя почувствовать уверенность, что вот сейчас класс».

Обновленный альбом «Weirdberry» — он будет называться «Weirdberry Ext» — выйдет уже совсем скоро: «Концепция, реализация, да та же обложка сейчас имеют вид более подходящий», — говорит Диана. А пока мы представляем клип на одну из песен с альбома — она называется «Лето». Диана рассказала нам про него подробнее: о подружках, с которыми они вместе шлялись по летнему городу, о том, как у нее появилось желание делать музыку для других, а также о том, как Путин может лопнуть, если кто-то включит трек «Выжигай!».

Диана Буркот

Rosemary Loves a Blackberry

Про съемку и подруг

Снимали мы все летом 2020 года. Тогда же хотели и выпустить, но что-то пошло не так. Думали выложить осенью как фидбэк к лету, потом наступила зима… Но для себя я объясняю это тем, что как раз приходит то время, когда начинаешь скучать по лету. Зима вызывает чуть ли не рвотный рефлекс.

Режик клипчика — Кася Экстович. Она предложила снять легкое незамысловатое видео. Собственно, у меня и нет претензии, что это какое-то выдающееся аудиовизуальное творение — это видосик фо фан.

В видео снялись Мила и Алина, девчонки-подружки, с которыми мы не раз уже что-то вместе промышляем. Я думаю, это такой способ общения — встречаться и вместе что-то создавать.

Алина — тату-мастер. Недавно она набила мне белую схематичную Москву-реку — очень интересно смотрится, скорее, как очень странное родимое пятно или шрам.

Мила в моих глазах загадочная гедонистка: делает украшения, занимается пленочной фотографией. Ее я снимала для серии работ «Кровью и потом». Это такой сложный проект, который мы делаем с Екатериной Фроловой вот уже три с половиной года. Новелла с Милой вышла одна из самых эффектных и сильных. Я очень жду, когда мы сможем зарелизить и эту работу.

В видео же мы просто подружки, которые беззаботно проводят время. Никаких концепций и двойного смысла, мы просто шляемся по району и дурачимся. Дворы не наши — их мы и так знаем вдоль и поперек. Плюс нам и приключений хочется, а на «Авиапарке» много всего: качели, фонтанчики, травка, на которой можно поваляться. Поэтому поехали туда.

Про политический контекст

Не знаю, насколько уместен этот релиз сейчас. Но мне кажется, в мире одновременно происходит столько всего, что одно точно покажется кощунством на фоне другого. И это жизнь.

Если в день релиза будет суд, я постараюсь собрать силу в кулак и пойти на митинг. Одно другого не исключает, жизнь и смерть происходят прямо в эту секунду — одновременно. Может, кому-то захочется чуть взбодриться или отвлечься после досуга в стиле «сопротивление», послушать музыку. А может, завтра нас всех расстреляют, и тогда вообще ничего не важно.

Вообще был бы дико классный праздник, если бы кто-нибудь включил на полную громкость трек «Выжигай!», например, и лопнул Путина. Боже, как же он достал — какая-то невыносимая бездна лжи, лицемерия, показной силы и лютого пренебрежения к людям. Бонусом было бы здорово лопнуть всех его орков. Вот был бы кайф — я прямо вижу, как они лопаются один за другим, как в фильме «От заката до рассвета» Тарантино. Вокруг лужи крови этих д*******в-политиканов, а люди все смеются и радуются.

О желании делать музыку

Всю свою музыкальную жизнь я делаю музыку в первую очередь для себя. Но в последнее время мне захотелось шерить ее с другими. Это наивное желание. Как будто ты в детском садике сделал поделку, и вот вечером тебя заходит забрать мама, а ты бежишь с этой поделкой и кричишь: «Мама, смотри, что я сделал!» А дальше показываешь ее бабушке и дедушке, папе, соседям и всем-всем-всем.

С одной стороны, есть такое желание, с другой — есть необходимость не терять себя и развиваться как музыкант, находить новые решения, приемы и язык, что-то усовершенствовать, а от чего-то отказываться. По сути, мне хочется найти самый подходящий рецепт этого коктейля.

О том, как Диана делает музыку

На меня влияет каждое дуновение ветерка. Но что-то проходит мимо, а что-то попадает в сердечко. Но процесс этот уже очень сознательный — я точно знаю, что и где на меня повлияло. Так что я модернизирую это под себя и использую как прием.

Какое-то время мне очень нравится вокал Kllo, я обожаю «Step Away from Konoyo» Тима Хекера и много чего еще у него, очень люблю Smerz, Eartheater.

Но именно в песне «Лето» мне хотелось простого, понятного голоса, как если бы ты с подружкой разговаривал — ни о чем и обо всем. Хотелось, конечно, побаловаться и мелодически, позаморачиваться с саунд-дизайном. Ну а биты — это любимое, я ж барабанщица, мне интересно поковыряться в ритмических рисунках. Соло трубы Егора Гусева тоже привнесло свой вайб — я дикая задротка, а Егор записал трубу за десять минут, это хороший баланс. Там же звучит виртуальная виолончель в сильной обработке компрессией, овердрайвом. Ну и на эквалайзере я вытянула интересные мне по звучанию частоты.

В этом треке вообще только труба и вокал живые, все остальное — виртуальные инструменты, сильно обработанные. К сожалению, пока я не могу себе позволить аналоговые синты, хотя, конечно, было бы классно повозиться с ними.

Пока же работаю с тем, что есть, и думаю, что это ок — добиваться минимальными средствами результатов, это особый жанр. К тому же я считаю, что с железкой за 800 тысяч можно сделать полное говно. Тут же важен человек. Иногда читаешь чье-то интервью — там написано про поиски, терзания, страдания; есть историческая сводка, мифы, годы работы — да чего только нет. Потом слушаешь и думаешь: «Э-э-э, а где все это? Я слышу чисто семплы из аблика (Abletone — программа для создания музыки. — Прим. ред.), так еще и сведено все в кашу, вокал на трех фальшивых нотах».

Так что почти все звуки в этом треке, да и в альбоме — это весьма приличное количество часов за плагинами и эффектами. Что там еще? Ну вот воздушный синт — вполне характерно звучит для себя же, немного ретро, как мне кажется. Еще куча перкуссии — дикий микс семплов, порезанных из библиотечных битов в разной обработке. Да много всего.

Моя музыка — это вообще сплошная эклектика. Я мешаю все со всем: тут минимализм, там нео-R&B, где-то минимал-вейв… Мне пофиг, что за жанр.