Неизвестный горожанин: Настоящее Каждую неделю типичный москвич около 30 пишет для The Village о том, что его волнует, — вымокнув на недавнем концерте, он понял, почему мы живём будущим и не ценим то, что здесь и сейчас.
Недавно я был на концерте. Думаю, многие на нём были, судя по ленте моего «Фейсбука». Я никогда не испытывал особой симпатии к исполнителю. Шёл дикий ливень. Мы ждали уже полтора часа. Над городом сверкали молнии, гром, вокруг ходили люди в мусорных пакетах, в тысячный раз из колонок играл какой-то луп, а на экранах мелькала странная реклама. И вот настал момент, свет погас, на сцене появился оркестр, барабанщики, началась музыка.
Это было невероятно круто. Дождь лил как из ведра, иногда сверкали молнии, вокалист был похож на протестантского проповедника, оркестр играл мощно, музыка разливалась по телу, заставляя двигаться, — в общем, это был тот самый миг, которого я всегда жду от живых концертов и который в последний раз я испытывал, пожалуй, на невероятном концерте Massive Attack. Но тут что-то случилось. Через пять минут после начала все достали свои «Айпады» и начали снимать. Никто больше не смотрел на сцену, все уставились в свои экраны, кривыми дрожащими руками пытаясь запечатлеть то, что происходит.
Те, у кого не было «Айпадов», стали орать, перекрикивая музыкантов, тем, кто стоял впереди: «Уберите зонты, уберите зонты!» Девочка рядом выясняла отношения со своим молодым человеком, кто-то обсуждал, что обязательно надо сфоткаться с артистом после окончания, а ещё часть старалась орать как можно громче, чтобы все вокруг знали: эти люди тоже знают текст. И тогда концерт для меня закончился. То чувство эйфории, ощущение полёта в космос — когда твоё маленькое, не самое удачно сконфигурированное тельце поднимается куда-то ввысь, а вся твоя энергия проходит через человека, стоящего на сцене, и ты на секунду, сливаясь с толпой, превращаешься в огромный поток, который несётся сквозь время и пространство, — это ощущение исчезло. Я опять был в Москве среди толпы глубоко неприятных мне людей, откуда хотелось как можно быстрее убраться и никогда больше не видеть эти модные, красивые и абсолютно бессмысленные лица.
Я давно заметил: Москва — это город,
в котором скучающие лица перемещаются
с места на место
Конечно, это случилось не вчера и даже не позавчера, мы давно привыкли делать по тысяче фотографий, чтобы потом их никогда не смотреть, снимать бессмысленные говновидео на мегапиксельные камеры, чтобы зафиксировать собственное присутствие, чекиниться, чтобы со спокойным сердцем покинуть одну бессмысленную вечеринку и переехать на другую. Я давно заметил: Москва — это город, в котором скучающие лица перемещаются с места на место. Куча мероприятий, каждое из них не назовёшь говном, но и событием это назвать язык не повернётся. И вот, постояв и поздоровавшись со всеми, обнявшись и обменявшись парой слов, ты опять отправляешься искать неизвестно чего.
Обычно это не вызывает особых эмоций, ты давно привык так жить. Москва, как я уже писал в прошлом сезоне, славится своим постоянным фоном, от которого невозможно избавиться. Страшно другое. Мы так к этому привыкли, что почти разучились встречаться в своей жизни с чем-то настоящим, с чем-то большим — тем, что должно заставлять нас стоять с открытым ртом, упавшей на пол челюстью, где угодно и в любую погоду.
Мне хотелось отобрать у них зонты, сорвать с голов мусорные пакеты и выкинуть «Айпады». Стойте и слушайте, забудьте вы о том, что завтра с утра проснётесь с севшим голосом и больной головой. Зато вы проживёте один день по-настоящему. Вы наконец почувствуете себя живыми. С вами что-то случится. Хоть что-то. Но нет, процесс необратим, тысячи фотографий будут выложены в «Инстаграм», тысячи статусов в «Фейсбук», миллионы сообщений в «Твиттер». Выложены и навсегда забыты. Информация в последнее десятилетие потеряла всякий смысл, память заменили папками, которые никогда не будут открыты — только жёсткие диски будут наполняться белым шумом.
Вчера мой друг показывал мне фотографии своих детей. Он был в поездке и снимал, а потом напечатал снимки. «Что за идиот? Зачем он их печатает? Какой в этом смысл?» — так думал я, пока не поймал себя на мысли, что уже минут двадцать смотрю на эти картинки, верчу в руках, рассматриваю детали. Запоминаю. Все технологические достижения ускорили нашу жизнь, сделали её быстрой, мобильной, удобной, но начисто лишили нас двух вещей — памяти и способности жить здесь и сейчас. Никто не знает, к чему это приведёт — это наше поколение будет стареть в новой реальности, и по нему можно будет делать выводы, — но я уже сейчас уверен, что это по-настоящему страшно и требует немедленного хирургического вмешательства.
Никто не говорил: стой, молчи и смотри,
забудь всё, что ты знал, и начни сначала,
заставь себя не прожить, а пережить
текущий момент
Потеря памяти, в том числе коллективной, очень опасна для будущего: как можно знать свою историю, делать выводы, учиться на своих ошибках, если новости, даже самые страшные, забываются на следующий день? Как можно любить музыку, если ты не запоминаешь автора, каждый день заваливаешь себя новыми треками, не успевая вслушиваться. Чтобы по-настоящему что-то разобрать в музыке, мне нужно раз десять послушать альбом — не песню, а альбом, — и я с трудом могу поверить в то, что я единственное ископаемое на этой земле, кому нужно так много времени. Но его нет, потому что мы постоянно живём будущим, событиями, которые когда-то случатся, и тогда можно будет вздохнуть спокойно. Видимо, правда, исключительно в гробу.
Когда я учился в школе, у неё был слоган, девиз, не знаю, как сказать точнее — «Дети не наше будущее, дети наше настоящее». И чем старше я становлюсь, тем больше понимаю ценность того, что нам объяснили ещё в младших классах. Вся наша жизнь с самого детства была настроена исключительно на будущее — кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Надо учиться, чтобы стать человеком! Ты будущая опора семьи! И прочее-прочее-прочее. Никто не говорил: стой, молчи и смотри, забудь всё, что ты знал, и начни сначала, подожди минуту, прежде чем оценить мир своими точными оценками, заставь себя не прожить, а пережить текущий момент. Потому что потом, когда ты посмотришь назад, окажется, что вся твоя жизнь и есть сумма таких моментов и чем их больше, тем она счастливее, тем интереснее ты будешь другим и тем проще тебе будет одному, когда все разойдутся по домам и ты останешься наедине с подушкой и назойливым шумом кондиционера.
Это не так просто, как кажется. Все созданные предыдущей цивилизацией ограничения постепенно снимаются, а ведь в них был большой смысл: ты должен переодеваться, когда идёшь в театр, это заставляет тебя принимать другие правила игры. Ты покупаешь пластинку и слушаешь её от начала до конца. Ты проявляешь и печатаешь фотографии и не можешь исправить их — они такие, какие есть. Все эти ограничения глупы и неудобны, но они заставляют тебя существовать в определённой системе координат, которая на самом деле только помогает по-настоящему зафиксироваться на чём-то, понять, подумать и почувствовать. И возможно, именно этого больше всего не хватает нам сегодня — просто умения существовать только здесь и сейчас.
