Наташа Абель: «Творческая энергия не перекрывается от всего, что происходит» Сооснователь Arma17 рассказала The Village o причинах отмены последних рейвов и предстоящих международных вечеринках команды

— Мы занимаемся демонтажом.

— То есть больше на «Молнии» вечеринок «Армы» ждать не стоит?

— Не стоит.

— А почему изначально выбрали это место?

— Здание и территория очень крутые. Но сейчас мы в тупике, и нет смысла биться головой в закрытую дверь. Лучше отпустить и сделать что-то другое.

— Вы ищете сейчас другое помещение? Или уже есть какие-то варианты?

— Мы находимся в подвешенном состоянии, не форсируем события и не мечемся в истерике. Пока мы запланировали провести мероприятие в Санкт-Петербурге, потому что поняли, что в Москве мы просто не можем этого сделать. Мы посмотрели все готовые площадки, которые здесь есть, они нам не подходят — прежде всего по размеру. Нам надо минимум три-четыре танцпола, проходимость 4–5 тысяч человек — такого помещения с достойной фактурой в Москве мы не нашли. Мы не можем сделать новый сезонный проект с непонятным результатом — весь наш ресурс ушел на «Молнию». А отметить день рождения хочется. Откуда-то сверху пришла идея, что можно сделать это в Петербурге. Поэтому мы съездили туда, посмотрели площадки, нашли действительно классную и решили делать.

— Расскажите о площадке.

— Это «Арсенал» — городское арт-пространство, только открылось весной в исторических корпусах одноименного завода площадью более 30 тысяч квадратных метров. Мы используем для мероприятия 8 тысяч метров. Архитектура и организация пространства очень крутые: галереи, коридоры, лабиринты, сводчатые потолки. Ни на что в Москве не похоже, абсолютный Питер.

— А что ожидать от программы? Лайнап уже видели, но интересна визуальная часть.

— Будет представлена световая инсталляцию от питерской группы «Тундра», мультимедийная инсталляция от 4S4R. Художник Игорь Скалецкий готовит к мероприятию специальную серию работ. Артем Стефанов и Федор Миллер делают совместную инсталляцию. Монтажом пространства занимается команда художников Outline. Мы подошли к этому мероприятию больше как к фестивалю, чем как к вечеринке. Поэтому визуальной и мультимедийной составляющей уделили большое внимание.

— Очевидно, что из-за каждого прерванного рейва вы несете денежные потери. А что касается имиджевых  — вы их уже ощутили?

— Денежные потери достаточно сильные, за этот год мы оказались почти истощены. А что касается имиджа — сложно сказать. Только через какое-то время можно будет понять, как сработало то или другое событие. Мы вообще не склонны охать, ахать и давить на жалость — мол, мы бедные пострадавшие жертвы. Все, что происходит зачем-то нужно. Сейчас такой период, мы должны через него пройти. Мы относимся к происходящему философски.

Мы попробуем сделать вечеринку в Петербурге, мы попробуем сделать Outline, и если нам не позволят ни то, ни другое, то... мы все равно не планируем останавливаться

— А какой момент может стать для вас точкой невозврата, когда вы поймете, что с Arma17 все?

— Мы попробуем сделать вечеринку в Петербурге, мы попробуем сделать Outline, и если нам не позволят ни то, ни другое, то... мы все равно не планируем останавливаться. Мы просто, наверное, не будем делать больше ничего в России.

В принципе, у нас есть хороший опыт проведения международных мероприятий, и сейчас после всех этих отмен мы сконцентрировались на двух больших событиях. Одно пройдет в мае в Берлине, другое — в сентябре в Лондоне. В Берлине мы не впервые что-то проводим, мы уже несколько лет общаемся с местной аудиторией, наращиваем ее, делая ежегодные события «Армы» и регулярные вечеринки лейбла.

В Лондоне мы проведем мероприятие впервые. Планируется, что оно пройдет на трех танцполах, там будет хорошая арт-составляющая. Раньше мы делали международные события в более скромном масштабе, потому что весь наш ресурс был задействован здесь. А сейчас у нас есть возможность сконцентрироваться на этих мероприятиях и сделать их с полным погружением, как мы можем. Потому что творческая энергия пульсирует, она не перекрывается от всего, что происходит, — наоборот, выкристаллизовывается знание, что именно этим ты и хочешь заниматься. То есть если раньше были сомнения, а тем ли я занимаюсь в своей жизни, на то ли я ее трачу, то все эти события дали почувствовать, что только этим я и хочу заниматься. Сильнее, что ли, становишься от таких вещей, сильнее концентрируешься, разделяешь на нужное и ненужное.

— Вы сказали: «…Если позволят провести вечеринку в Питере». Есть вообще какие-то сомнения?  То есть история с «Молнией» — это не частная ситуация, это вопрос противостояния субкультуры и государства?

— Мы не знаем. Мы до сих пор не можем понять истинной причины. Существует где-то пять версий происходящего, и каждая из них по-своему правдоподобна. Никто не может докопаться до конечного результата, понять, что же в конце концов произошло.

Есть версия, что дело в отдельно взятом префекте, другая — что это позиция Москвы и нас не хотят видеть в городе, третья — что это конкурентное давление, есть и другие. Сейчас, делая «Арму» в Питере, мы пытаемся проверить, насколько системная наша проблема. Если мы сможем сделать мероприятие там, мы поймем, что, скорее всего, это не позиция государства, а причина более локальная. Но пока все наши расследования не привели к какой-то ясности, никто не может подтвердить, какая из версий правдива.

— Сейчас вообще в Москве чаще стали проходить рейды в клубах, а недавно началась масштабная операция «Анаконда». Нет ощущения, что происходит…

— Закручивание гаек? Возможно. Мы сами диагноз поставить не можем. Если мы поймем, что у нас и дальше не получается, то можно будет сделать определенные выводы. Очень не хочется скатываться во все это. Хочется верить в то, что все у нас будет хорошо.

— У вас не бывает желания бросить все и уехать туда, где электронная музыка и вся культура вокруг нее, наоборот, поддерживаются?

— Я себя чувствую в Москве на месте, Москва — мой город силы, с людьми здесь налажен сильный контакт. Я чувствую нашу аудиторию, чувствую их поддержку, с ними налажен диалог. А переезжать — значит начинать почти все сначала. Но, наверное, сидеть и ничего не делать здесь я все равно не смогу, а если ничего не получится делать, тогда я рассмотрю вариант с переездом.

— В то же время открываются новые места, проводятся интересные вечеринки. Клубная жизнь в Москве сегодня становится интереснее, как вам кажется?

— Вообще, сегодня в Москве очень мало стабильно работающих хороших мест, к моему большому удивлению. Хотя аудитория очень большая и клубов могло бы быть в десять раз больше. Сейчас все передвигаются между двумя-тремя всем известными точками. Меня удивляет этот феномен. Я не понимаю, почему новые места не открываются.

Делая «Арму» в Питере, мы пытаемся проверить, насколько системная наша проблема

— Не хватает энтузиастов?

— Я думаю, что да. Потому что этим занимаются все-таки бизнес-энтузиасты. Больших денег здесь не заработаешь, а проблем очень много.

— Вы все чаще появляетесь в лайнапе «Рабицы». Вы имеете какое-то отношение к клубу?

— Мы хорошие друзья, много времени проводили вместе на мероприятиях «Армы». После отмены Outline этим летом часть арт-команды переместилась в «Рабицу». Arma даже приняла небольшое участие в монтаже клуба, когда готовила там свою осеннюю вечеринку. Мы музыкальные единомышленники.

— Есть ощущение по этому и другим местам, что классическое техно всем поднадоело, сейчас период экспериментальной и более мрачной музыки. Это так? Что происходит с электронной музыкой?

Прямое техно… не хочется никого обидеть... в нем, конечно, есть что-то. Достаточно прийти в «Бергхайн» — посмотреть на этот котел, там очень мощная энергетика. Но для техно прежде всего должно быть подходящее место, оно требовательно к пространству.

А вообще популярность той или иной субкультуры зависит от того, какие силы сейчас активны. Были бы сейчас активны люди, которые с ума сходят по диско, и вкладывались бы в развитие этого направления, то развивалась бы диско-сцена. В Москве же сейчас есть молодые силы, которые продвигают постпанк, индастриал, нойз. Однако и публике «мрачная история», как вы выразились, сейчас больше нравится. Людям хочется пойти куда-то дальше, испытать более глубинные переживания. То, что сейчас у нас популярно, это не музыка для комфортного времяпрепровождения, под которую ты болтаешь, выпивая бокальчик. Ты переживаешь путешествие внутрь себя.

— А вот эта мрачность сейчас — это чисто российская история?

— В принципе, наблюдается ревайвл постпанка, cold wave и индастриал-культуры — жанров, популярных в 80-е. Это, можно сказать, мировой тренд. Панк-коллективы сейчас заново восстанавливаются и начинают выступать. Все же в мире циклично.

— Вы частично уже ответили на мой следующий вопрос раньше, и все же. «Аутлайну» быть?

— Я не знаю. Мы пока занимаемся лайнапом. Единственное, что могу сказать: если он будет, то не в Москве. Может быть, в Подмосковье; может быть, еще немного дальше.

— Недавно «Пропаганда» отмечала 20 лет. Мы можем представить, что «Арма» тоже будет отмечать такой юбилей?

— Да! Я бы хотела.

ПРИМЕЧАНИЕ: Настя Макоста, работающая PR-менеджером Arma17, является новым редактором The Village. Однако это не влияло на выбор темы. Мы публикуем это интервью, потому что считаем девятилетие Arma17 интересным и важным событием для нашей аудитории. Также нас беспокоит ситуация, сложившаяся вокруг Arma17, последние вечеринки которой отменялись по тем или иным причинам.

Фотографии: обложка, 3 – Андрей Донин/Mixtura.org, 1, 2 – «Арсенал», 4 – Андрей Стекачёв