«Муж с участковым смеялись над моим заявлением» Две девушки из Екатеринбурга — о выбитых зубах и домашнем насилии

Светлана

Муж

Мои отношения с Олегом начались в 2015 году. Мама была замужем за его братом по отцовской линии, поэтому мы были знакомы, но сблизил нас случай. Как-то раз Олег пришел к нам домой, чтобы напиться: его отец и дядя друг друга зарезали. Прозвучит странно, но эта ситуация нас сблизила: когда-то я тоже потеряла папу. Наша история очень быстро закрутилась, хотя никто не хотел серьезных отношений.

Поначалу все было хорошо, Олег казался обычным парнем: дарил подарки и цветы, каждый день делал сюрпризы. Ничего не предвещало ужасных вещей. Однажды он отправился развлекаться к друзьям, а я поехала к подруге. Мы с ней немного выпили, и я стала переживать за Олега, потому что он долго не выходил на связь. Стала дозваниваться — в итоге мне ответил его пьяный друг: «Олег разбил себе голову. Но ты не переживай, все нормально». Как я могла не переживать? Приехала к ним и увидела, что какая-то девушка лечит Олегу голову. Я была в шоке, поэтому отошла в туалет покурить. Все подумали, что я психанула из ревности, но мне просто надо было прийти в себя.

Когда я вышла из туалета, между нами произошла потасовка:
Олег начал кричать, скандалить
и в итоге сломал мне челюсть

Когда я вышла из туалета, между нами произошла потасовка: Олег начал кричать, скандалить и в итоге сломал мне челюсть. Избиение происходило на глазах моего отчима (брата Олега), друзей, но никто его не оттаскивал: все эти пьяные люди просто тупо стояли и смотрели, как Олег меня колотит. После он за шкирку поволок меня к дому своей матери, который был неподалеку — чтобы успокоиться и выяснить отношения. По дороге я кричала и просила помощи у прохожих, но никто не откликнулся. Мать была на даче, и мы остались один на один. Потасовка продолжилась: я реально испугалась за свою жизнь и схватилась за нож, но не смогла применить оружие против любимого человека. В тот момент я думала: «Пусть лучше себя покалечу, чем его».

Когда нам приехал отчим, я выбежала на улицу и впервые попросила у него помощи, даже назвала папой; ему было все равно. Мне удалось заказать такси и доехать до мамы — та была в шоке, но ничего не сделала. В итоге я добралась до подруги, хотела написать заявление в полицию, но не хватило духа. Я не узнавала себя в зеркале и взяла два больничных подряд; всем знакомым говорила, что упала с лошади.

Меня хватило на то, чтобы собрать вещи Олега и выгнать его из дома. Он долго извинялся, а я повелась — и простила. Конечно, внутри сидела обида и злость на Олега, поэтому однажды я ему изменила с парнем из тренажерки. Я знала о его отношениях с другими девчонками, откровенных переписках, поэтому во время очередного нашего скандала по дурости рассказала о своей измене — повезло, он лишь разозлился. А через две недели выяснилось, что я беременна от Олега. Он долго не хотел признавать, что это его ребенок.

Сын

На некоторое время наши отношения стали нормальными. Однако Олег начал уходить в загулы и не появлялся дома по несколько дней. Во время беременности он меня не бил. Когда я родила, Олег продолжал встречаться с одной из своих возлюбленных, а через два месяца рукоприкладства возобновились — и происходили почти каждый день на протяжении шести месяцев. Первые пару раз я думала, что Олег успокоится и перестанет. Но однажды он очень сильно меня избил — и я написала заявление в полицию. В этот же день испугалась собственной смелости и забрала бумагу. Он рассказал, что вместе с участковым смеялся над моим заявлением. Вскоре мы опять помирились, хотя было обидно и больно.

Когда малышу исполнилось два года, я устала терпеть избиения. В это время он одновременно встречался с тремя девушками. В интернете я познакомилась с парнем, который выслушал мою историю, посоветовал сваливать от Олега и предложил временно пожить у него. Мы жили вместе полтора месяца, а в это время муж даже и не догадывался, что я живу с другим: думал, что я у мамы.

Я не узнавала себя в зеркале и взяла два больничных подряд;
всем знакомым говорила, что упала с лошади

Многие избиения проходили на глазах нашего сына. Леша боялся за меня и говорил: «Папа, не бей маму». Воспитатели в садике рассказывали, что Леша кусается, дерется и толкается — то есть копирует поведение Олега. На фоне наших постоянных конфликтов сын стал писаться в штаны. Дома он грыз футболки и одеяла, а во время сна — кричал и плакал.

Олег не обращал внимание на Лешу, пока тот не подрос (сейчас ребенку три года, — Прим. ред.): ему было не до нас из-за других девушек. Олег говорил, что женился на мне именно из-за Леши. Родные и близкие тоже меня не поддерживали: все говорили, что я виновата, потому что не сдерживаюсь в разговорах. Я до сих пор не понимаю, почему меня никто не защитил.

Побег

Наши конфликты всегда протекали по одному сценарию. Начиналось с пустяков: там не помыла посуду, здесь оставила пылинку. Не так оденусь — недовольство, не так накрашусь — тоже скандал. Из мелочей все переходило на личности, а потом Олег доходил до высшей стадии раздражения и начинал меня бить. Каждый раз я просила не трогать меня, а он пропускал это мимо ушей и продолжал исполнять роль тирана. Возможно, в каких-то ссорах я вела себя неправильно, потому что, как и он, росла в неблагополучной семье: дедушка унижал бабушку — и наоборот. Наверное, где-то я могла смолчать или сказать помягче, но Олега бы это не поменяло.

Я не знаю, как он строил отношения с другими девушками. Некоторые его пассии мне звонили, издевались и унижали. Одна говорила: «Олег — мое все, у нас любовь-морковь, он такой неземной». А я сидела в слезах и не могла поверить, что мы говорим об одном человеке. Возможно, он вел себя с ними иначе, а я была в роли боксерской груши.

Около года назад я обратилась в  «Аистенок». Сначала туда пошла мама, потому что ее муж (брат Олега, — Прим. ред.) тоже исполнял всякую ерунду — выгнал из дома, нашел любовницу: видимо, у них это семейное. Как-то я общалась с психологом и пришла к выводу, что нужно срочно прекращать наши отношения, иначе для кого-то из нас придется готовить могилу. В таких отношениях погибает либо обидчик, либо жертва.

Олег мне рассказал, что вместе с участковым
смеялся над моим заявлением в полицию

Недавно муж опять начал сильно меня избивать: разбил нос, придушил. Это стало последней каплей, после которой я решила окончательно от него уйти вместе с Лешей. Мы уезжаем в Пермь, где у меня есть родственники, поддержка и жилье. Буду искать работу и уже оттуда подам на развод.

Я давно хотела сбежать окончательно, но боялась. Во многом зависела от Олега финансово: я не работала, хотя пыталась найти стабильный заработок. Я долго его любила. Но больше всего боялась не за себя, а за ребенка: Леша копировал все, что делает Олег. Я бы не хотела, чтобы он вырос таким же, как отец.

Насилие надо пресекать на корню, нельзя терпеть и бояться. Я знаю, что сейчас, в новом городе, будет тяжело с деньгами, но думаю, что все наладится. Мне еще предстоит прийти в себя после этих нескольких лет. Нужно было уйти сразу, после того, как он сломал мне челюсть. С другой стороны, тогда бы не было Леши.

Анна

В моей жизни серьезные отношения случались дважды. С Виталием мы не регистрировали брак, но у нас родился сын. Я зарабатывала все деньги и фактически в одиночку содержала семью; работала в университете, читала лекции по гидравлике, писала дипломы. Наш сын родился инвалидом — у него проблемы с ногами. Если его надо было отвезти больницу, Виталий мог этого не сделать. Он вообще ничем не занимался — вот мы и разошлись. При этом Виталий никогда не распускал руки, наши отношения в этом плане были нормальными.

В 2007 году мы встретились с Виктором. При знакомстве он показался хорошим человеком, ничего не предвещало беды. Однажды он меня ударил, но я даже не помню этого случая — о нем рассказывают знакомые. Когда я уже забеременела, Виктор мог словами довести до слез, хотя мне нельзя было нервничать. Ад начался через год после свадьбы.

Если вы сейчас увидите Виктора,
он покажется вам спокойным
и воспитанным человеком

Виктор

Я не знаю, почему муж начал меня бить. Если вы сейчас увидите Виктора, то он покажется вам спокойным и воспитанным человеком, с виду по нему и не скажешь, что он способен на жестокость. Впервые это произошло, когда Виктор по глупости приревновал к брату: он накинулся на меня и начал душить. Тогда я ушла от него в первый раз, но вскоре он меня вернул: начал звонить, извиняться, уговаривать. Я поверила.

Этот человек обладает даром убеждения, потому что работает специалистом по недвижимости. Из-за своей работы, чтобы понравиться людям, ему нужно быть обходительным и мягким. Эта привычка у Виктора отлично выработалась. Все эти годы он как-то воздействовал на меня, а я всякий раз верила его словам. Были и чувства, но слова играли ключевую роль.

В следующий раз насилие вернулось при ребенке. Если у Виктора не было настроения, он мог ни с того, ни с сего взять и ударить. Например, обещал сходить за кефиром и не пошел, а я его за это укорила. Видимо, достала со своим кефиром — вот он на меня и накинулся. Я это стерпела, не ушла. Потом был еще раз: старший сын увидел мое разбитое лицо, позвонил моей маме, и они с отцом приехали, чтобы поговорить с Виктором.

Это не помогло: через некоторое время Виктор бил меня уже ногами по голове, и у меня случилось сотрясение мозгла. Я позвонила сестре — она отвезла меня в больницу, потому что меня тошнило. Придя в себя, я написала заявление в милицию, забрала ребенка и уехала жить к маме. Виктор снова названивал мне вечерами и говорил, что у него «только со мной такая любовь». Я забрала заявление — но не из-за его слов, а из-за ребенка. Я не знала, какое будущее выберет Тима (младший сын, — Прим. ред.), когда вырастет; если бы речь шла о юриспруденции, то из-за этого заявления дорога туда была бы закрыта. А когда я забрала заявление, мы с Виктором снова сошлись.

После этого избиения мы поехали в больницу вместе:
он боялся, что я расскажу о том, что побои от него

Спокойная жизнь продолжалась недолго. Вскоре Виктор выбил мне зубы на глазах своей матери: Татьяна Ивановна собирала их с пола. Потом она рассказывала моему ребенку, что это я сама упала. Свекровь была на стороне мужа и даже не пыталась его останавливать, хотя все это время эпизодически жила с нами. От этой жизни у меня остался шрам на лице.

После этого избиения мы вместе с Виктором поехали в больницу: он боялся, что я расскажу о том, что побои от него. Естественно, при нем я испугалась и сказала, что сын кинул в меня машинкой. Врач посмотрела на Виктора большими глазами: по ее лицу было понятно, что она не верит в историю с игрушкой. Позже окулист мне сказал, что, ударь Виктор чуть правее, я бы лишилась глаза.

Расставание

С этого момента я стала постепенно уходить от мужа, начала делать вещи, которые ему не нравятся: не приходила домой, не забирала общего ребенка из садика, избегала контакта с Виктором. У нас даже последнего разговора как такового не было. Я ушла к маме, а потом купила квартиру в ипотеку. Больше мы вместе не жили, вскоре официально развелись. Насколько я знаю, он живет с мамой.

Я живу без Виктора уже четыре года, но мне до сих пор не удалось полностью восстановиться ни морально, ни физически. Из-за ребенка мы встречаемся с каждую неделю. Первое время на встречах с сыном я дрожала от его присутствия и боялась сказать лишнее слово. Только после того, как стала ходить к психологу, мое отношение к бывшему мужу стало спокойнее. Сейчас, если он грубо заговорит со мной по телефону, то я положу трубку: его это бесит, а мне все равно. Теперь Виктор не может мной манипулировать.

Я обратилась к специалистам «Аистенка», когда начала выпивать, подавляя стресс: в определенный момент я поняла, что алкоголь не сделает мне лучше. Психолог помог мне отказаться от спиртного и обрести уверенность в себе. Это произошло около года назад.

После расставания с Виктором я устроилась бухгалтером, хотя это совсем не моя работа. Поначалу было тяжеловато, но сейчас привыкла. Мы живем вдвоем с младшим сыном, ему уже 11 лет. Старший сын живет с бабушкой, моей матерью. Поначалу Тима хотел, чтобы мы с отцом сошлись, несмотря на то, что знает причины развода. Сейчас он не против, если я найду себе другого мужчину.

Я, мягко говоря, не очень хорошо выгляжу —
хотя бы потому, что у меня нет зубов

Почти каждые выходные Виктор приезжает за сыном. Тима боится отца, а я пытаюсь побороть его страх. По большей части, он проводит время с отцом, потому что тот возит его поиграть в приставку — у меня нет денег на такую игрушку. Может быть, скоро вырастет и его перестанет это интересовать.

Сейчас я делаю ремонт в квартире, помогает только мама. Когда разберусь с этим, займусь своим внешним видом. Я, мягко говоря, не очень хорошо выгляжу — хотя бы потому, что у меня нет зубов. А потом, может быть, найдутся средства на помощь старшему сыну, который сейчас живет с моей мамой.

Сначала я не хотела заводить новую семью, но потом поняла, что жить одной — тяжело. Чтобы сделать в комнате розетки, нужно позвать мастера, чьи услуги обойдутся в тысячу рублей. Так, по крупице, набираются большие расходы, которые мне непросто покрывать в одиночку. Кроме того, я хочу, чтобы ребенок видел, что между мужчиной и женщиной могут быть нормальные отношения. Сейчас я продолжаю работать с психологом.

Из этой истории я поняла, что если муж поднимает руку, то нужно сразу бежать, куда глаза глядят. Не надо давать себя в обиду. Не будь у меня ребенка, я бы тогда оставила заявление в полиции и сохранила бы себе зубы. Но Тима — самое дорогое, что у меня есть, и я в первую очередь думала о нем.

изображения: 1 — Alexander Andrews, 2 — Kat Love, 3 — Isai Ramos, 4 — Andy Li, 5 — Brian Patrick Tagalog, 6 — niklas_hamann