«Я решил стать бейсджампером, когда мой сын разбился в горах» Отец Ратмира Нагимьянова — о продолжении дела сына, первых прыжках и новом взгляде на мир
Рим Нагимьянов — отец знаменитого бейсджампера Ратмира Нагимьянова из Екатеринбурга, который два года назад в возрасте 32 лет разбился во французских Альпах. Ратмир прыгнул в костюме-крыле (вингсьюте) с 3 800-метровой вершины Эгюий-дю-Миди, но парашют не раскрылся — на скорости 200 километров в час бейсджампер врезался в стену трехэтажного дома на улице Эльбонне. Впервые с парашютом Ратмир прыгнул в 19 лет, с тех пор он совершил сотни скайдайв-прыжков с самолета и бейс-прыжков. Во всем мире его знали по прыжкам в Китае, Норвегии, Швейцарии, Франции, Крыму. В Екатеринбурге широкую известность Ратмиру принес его прыжок с телебашни у Цирка — таким способом он поздравил свою на тот момент будущую жену с 8 марта.
Увлечение сына родители Ратмира не одобряли — не запрещали, но всячески пытались заставить его передумать заниматься столь опасным видом спорта. После смерти сына Рим захотел понять, что заставляло сына из раза в раз рисковать жизнью — ради этого он решил сам стать бейсджампером и сразу же начал подготовку. The Village пообщался с Римом и узнал, как проходило его обучение, какие эмоции он испытывал во время первых прыжков и почему он собирается во что бы то ни стало продолжать дело сына.
Текст
Фотографии
О смерти сына и пути к бейсджампингу
Мой сын Ратмир с детства интересовался экстремальными видами спорта — он старался выходить из зоны комфорта и получать сильные эмоции, ему нравилось, когда что-то происходило на грани возможного. Он занимался скалолазанием и рафтингом, но вскоре этого оказалось мало. В 2005 году он впервые прыгнул с парашютом на аэродроме в Логиново — это увлекло его настолько, что с тех пор мог говорить только о прыжках и парашютах. Через полтора года Ратмиру стало этого не хватать. В то время в России только начал свое развитие бейсджампинг — экстремальный вид спорта, в котором используется специальный парашют для прыжков с фиксированных объектов. Люди стали прыгать со зданий, вышек, мостов, скал. В отличие от прыжков с самолета, в бейсджампинге нет запасного парашюта, поэтому сделать все правильно нужно с первого раза, второго шанса уже не будет.
Мы с женой Олей новым увлечением Ратмира не воодушевились — не поддерживали его и категорически отказывались ему с ним помогать. В то время статистика бейсджампинга по миру была такой, что каждый двухтысячный прыжок заканчивался смертью. В России бейсджампинг был развит слабо, теоретической базы практически не было — все тонкости и премудрости этого вида деятельности Ратмиру пришлось осваивать самостоятельно. Мы никогда ничего не запрещали Ратмиру, но предупреждали его об опасности и пытались направить его внимание на что-то другое. Ратмир никогда не рассказывал нам о своих достижениях и не хвастался — оберегал от волнений. Когда он выкладывал видеозаписи своих прыжков в социальные сети, я старался их не смотреть. Когда мы собирались всей семьей, то разговаривали о житейских планах — куда развиваться, где работать, где жить, но темы прыжков старались не касаться.
После смерти сына меня стал волновать вопрос: что это за такое занятие, ради которого стоит не просто рискнуть, но и отдать жизнь?
Буквально через год после того, как Ратмир начал заниматься бейсджампингом, он чуть не разбился и чудом остался жив. Он прыгал в Крыму со скалы с положительным уклоном и сильно ударился: получил несколько переломов, месяц лежал в местной больнице, в Екатеринбурге перенес еще несколько операций. Мы думали, что после этого Ратмир оставит бейсджампинг, но он не мог жить без прыжков и уже через год после несчастного случая опять занялся бейсджампингом. И не просто занялся, а еще более качественно освоил его и смог открыть собственную школу подготовки бейсджамперов, за время существования которой через нее прошло около ста человек. 3 октября 2016 года Ратмир разбился во французских Альпах с вершины Эгюий-дю-Миди — у него не раскрылся парашют, и он врезался в трехэтажное здание на скорости около 200 километров в час. С 2014 по 2017 годы погибли почти все ведущие бейсджамперы мира, которые продвигали и улучшали такие полеты в больших горах.
После смерти сына меня стал волновать вопрос: что это за такое занятие, ради которого стоит не просто рискнуть, но и отдать жизнь? Когда человек прыгает, он осознает всю опасность, но всегда думает: «Этого никогда не случится со мной, с моими родственниками и близкими людьми». Так думал и Ратмир, хотя несколько его друзей погибли в прыжках у него на глазах. Но одно дело — знать об опасности и возможных последствиях, а другое — испытать это чувство самому. Сначала я не собирался заниматься бейсджампингом, а думал совершить несколько прыжков с парашютом — просто для того, чтобы понять, что движет этими людьми. Но размышляя, я понял, что это не будет тем, ради чего жил Ратмир. Окончательное решение стать бейсджампером пришло ко мне примерно через три месяца после случившегося. Первые прыжки я совершил уже в мае 2017 года.
О подготовке, первых прыжках и страхе
Чтобы начать заниматься бейсджампингом, нужно пройти подготовительный период. Есть городской бейсджампинг — со зданий, вышек, мостов, для этого вида прыжков не нужна специальная одежда. Это то, чем занимается большинство. Есть бейсджампинг во вингсьюте — специальном костюме-крыле, конструкция которого позволяет потоком воздуха наполнять крылья между ногами, руками и телом пилота. В основном в нем прыгают с большой высоты — например, со скал, — чтобы увеличить время полета. Сложность заключается в управлении вингсьютом: ты не просто падаешь вниз всем своим весом, а должен правильно управлять костюмом — тело должно находиться в определенном положении. Кроме того, при открытии парашюта во время прыжков во вингсьюте руки не свободны.
Я проходил подготовку AFF (Accelerated Freefall) в Краснодаре — это прогрессивный курс обучения свободному падению и прыжкам с парашютом с высоты 4 000 метров. Он состоит из восьми уровней — к прыжку каждого следующего уровня студент допускается, удовлетворительно выполнив предыдущий. Когда ты студент, открыть парашют нужно на высоте 1 500 — 1 600 метров. Свободное падение занимает около минуты — за это время ты успеваешь пролететь вниз 2,5 километров. На каждом уровне даются определенные задания — повернуться, пролететь вперед, сделать сальто. Курс я проходил у друзей Ратмира, которых он когда-то обучал прыжкам. Я общался с теми же ребятами, с которыми он прыгал — все они отнеслись с пониманием и не были удивлены моему решению, потому что парашютисты — люди с расширенными границами восприятия.
Первые десять секунд полета меня крутило в разные стороны и бросало вверх ногами. Я не видел, где небо, а где земля — все вокруг меня крутилось, а я просто летел вниз
Первый прыжок я совершал в тандеме с двумя инструкторами, которые меня держали — честно говоря, тогда я ничего не понял, просто прыгнул. Сначала ты действительно не понимаешь, что делаешь — есть задание сделать руками так, ногами так, тело держать в таком положении и смотреть на инструктора. Ты зажат и боишься сделать что-то неправильно. О том, что ты летишь на высоте четырех километров, просто некогда думать. Второй прыжок я совершил уже со своим парашютом, а два инструктора летели рядом и держали меня. Позже я сделал несколько прыжков с одним инструктором, но он тоже меня поддерживал. Настоящие эмоции я испытал на шестом прыжке — первом самостоятельном, без поддержки. Одно дело, когда во время прыжка тебя сразу укладывают в правильную позицию, держат тебе руки, и ты стабильно падаешь. Совсем другое — когда ты прыгаешь сам. Первые десять секунд полета меня крутило в разные стороны и бросало вверх ногами. Я не видел, где небо, а где земля — все вокруг меня крутилось, а я просто летел вниз. На десятой секунде полета я вспомнил инструкцию — что нужно просто расслабиться и правильно выгнуться, и перевернулся с головы на живот.
Страх во время прыжков с парашютом в какой-то степени всегда присутствует, особенно когда не совсем контролируешь полет или осваиваешь что-то новое. Когда меня начинало крутить в небе, я понимал, что случиться может что угодно, а подготовка у меня только начальная. Было чувство, что я не совсем готов к этим прыжкам, но мне всегда помогали друзья Ратмира и жена Оля, которая меня поддерживает и почти всегда ездит со мной на аэродромы. Сомнений в том, что я выбрал правильный путь, у меня нет. Если я принял решение и пошел по этому пути, то отступать или отходить в сторону я не имею права перед самим собой — такое отношение у меня ко всему в жизни. После того, как я начал заниматься прыжками, я изменил отношение к многим вещам — погрузился в пранаяму (техника дыхания, позволяющая управлять жизненной энергией, согласно учению йоги, — прим. ред.), стал понимать мировоззрение йогов и спокойнее относиться ко всему, что случается в жизни.
О планах, оборудовании и финансах
Сейчас я прошел только начальный уровень — совершил шестьдесят прыжков в разных местах, — в Логиново, в Краснодаре, в Мензелинске, рядом с Миассом. Я прыгаю в обыкновенном костюме, но в скором времени собираюсь начать прыжки в трексьюте — полом костюме, который во время прыжка наполняется воздухом, благодаря чему увеличивает свою площадь. За счет этого можно дольше лететь по горизонтали. В трексьюте я планирую совершить пятьдесят прыжков, уже к концу этого сезона я начну обучаться прыжкам в вингсьюте.
Когда я пересматриваю ролики, я вижу все погрешности, могу исправлять их и двигаться дальше
Самое сложное для меня сейчас — это финансы. Чтобы готовиться к бейсджампингу, необходимо ездить на аэродромы, оплачивать прыжки, проезд, проживание и питание. Для прыжков необходимо оборудование: комбинезон, высотник, который определяет уровень высоты во время полета, специальные очки, шлем, ранец со страхующим прибором, основной и запасной парашюту — все это стоит около 400 тысяч рублей. Купол основного парашюта я оставил себе от Ратмира, остальное все покупал сам. Стропы нужно менять каждые триста прыжков. Прыжки — тоже дорогое удовольствие, в зависимости от аэродрома каждый из них с высоты 4 000 метров стоит от 1 000 до 1 200 рублей. Обучение стоит около 70 000 рублей. Но повсюду мне помогают друзья Ратмира. Магазин портативной техники eXcam выделил мне экшн-камеру с аксессуарами, чтобы я мог снимать свои прыжки, анализировать их и выкладывать в социальные сети самое интересное. Когда я пересматривают ролики, я вижу все погрешности, могу исправлять их и двигаться дальше. Этот же магазин решил меня поддержать и оплатил часть моих прыжков с парашютом. Также я сотрудничаю с еще одним спонсором — компанией Freefly Technology, которая занимается изготовлением и продвижением аэротруб. Она помогает мне с освоением техники свободного падения, выделяет мне время полетов в аэротрубе и оплачивает часть моих прыжков с парашютом.
