Разговорные портреты и графика, вымоченная в молоке: Гейнсборо в Пушкинском Картины британского художника впервые покажут в России
Томас Гейнсборо умел вертеться. Всю жизнь английскому художнику приходилось писать парадные портреты аристократов — больше в XVIII веке художникам особо ни за что и не платили. Мечтал он при этом совсем о другом — и то и дело вворачивал в картины какие-нибудь лесные опушки. Так постепенно природа и становилась настоящей главной героиней его работ. На этой неделе в Пушкинском музее открылась большая выставка британского художника. The Village рассказывает о том, почему мимо нее не стоит проходить.
Мальчик из Садбери
Однажды совсем юный еще Томас Гейнсборо прогуливался по окрестным полям с альбомом и заметил, как незнакомый мужчина неуклюже перелезает через изгородь сада с большим мешком украденных груш. Мальчик набросал его портрет, и по нему удалось опознать вора — им оказался житель одной из соседних деревень. Так, по крайней мере, гласит легенда.
Все осознавали талант Томаса, однако на его поддержку просто не было денег. Гейнсборо родился в образованной, но не очень состоятельной семье — его мать была художницей-любительницей, отец занимался продажей тканей. Правда, не очень успешно — Гейнсборо-старший обанкротился, когда его пятому сыну не исполнилось и семи лет.
Будущему художнику повезло — когда тому было 12 лет, скончался его дядя (есть версия, что его убили), который завещал потратить часть накопленных денег на образование племянника. Поэтому Томас Гейнсборо оказался в Лондоне, где его наставниками стали француз Юбер-Франсуа Гравло и британец Фрэнсис Хейман. Если до этого Томас умел писать только сельские виды, то в Академии Святого Мартина он овладел техникой портрета; навыки пейзажиста тоже вышли на новый уровень — учителя стали приобщать его к написанию собственных картин.
Искусство компромисса — как вписать любимые пейзажи в портреты заказчиков
Через какое-то время Гейнсборо освоился и начал сам принимать заказы. Проблема была в том, что почти никому из клиентов не были нужны пейзажи — ни большие, ни маленькие. Ведь люди, которые заказывали работы, в первую очередь хотели увидеть на них самих себя. Но в это время в Англии начал зарождаться жанр разговорного портрета — в отличие от монументальных, почти недвижимых фигур, свойственных континентальной живописи, британские художники старались показать своих героев в реалистичном виде: во время разговора или прогулки. Гейнсборо обеими руками ухватился за такую возможность — ведь в разговорных портретах можно было уделять больше внимания пейзажу.
Более того, иногда любитель сельских пейзажей увлекался ими настолько, что уделял видам на заднем плане не меньше внимания, чем изображениям заказчиков на переднем. Собственно, очень часто в разговорных портретах Гейнсборо и вовсе невозможно разделить задний и передний планы — и тот и другой прорисованы с одинаковой тщательностью, как будто бы снятые на объектив с почти закрытой диафрагмой. На выставке в Пушкинском довольно много таких работ. Например, «Портрет миссис Мэри Кобболд и ее дочери Энн с ягненком и овцой на фоне пейзажа» — здесь все ясно даже из одного названия работы.
Несмотря на все попытки Гейнсборо уйти от традиционных портретов, они так или иначе всю жизнь преследовали художника — именно на них Томас зарабатывал большую часть денег. После череды переездов Гейнсборо в 1758 году оказался в Бате — главном тусовочном городе после Лондона: здесь, посреди развалин римских бань, собирались актеры, музыканты и прочие представители богемы. С одной стороны, Томас приобрел много полезных и интересных знакомств, стал вхож во многие богатые дома, где впервые увидел коллекции континентальной европейской живописи — именно ею он увлечется в последние годы жизни. Однако вместе с этим так и не полюбившему формальную портретную живопись художнику стали десятками сыпаться заказы на портреты. «Гейнсборо называл портретную живопись проклятым бизнесом», — вспоминал Уильям Пирс.
Гейнсборо против мейнстрима
У Гейнсборо было достаточно проблем с заказчиками, даже когда он писал портреты. В отличие от своего главного конкурента сэра Джошуа Рейнольдса, основателя Королевской академии художеств, придворного живописца и весьма видного человека, Гейнсборо и в портретах старался изобразить заказчика таким, какой он есть. «Если, например, у жены заказчика был двойной подбородок, то он так и изображал ее — с двойным подбородком», — рассказывает ассистент куратора выставки в Пушкинском Елена Коротких.
В отличие от портретов Рейнольдса, герои Гейнсборо зачастую выглядели слишком живыми: «На фоне всех остальных художников XVIII века Гейнсборо до сих пор выглядит очень странно — все потому, что он смотрит на человека, — добавляет Коротких. — Для Рейнольдса важен красивый бантик, Гейнсборо же волнует, что у женщины в глазах». Обычно это было не на руку Томасу: бывало так, что клиент заказывал сразу два портрета — у Гейнсборо и Рейнольдса одновременно, и произведения второго оказывались в парадных и гостиных, а картины Гейнсборо вешали в спальнях.
Гейнсборо любил эксперименты, работал с графикой, периодически вымачивая бумагу в обезжиренном молоке — именно так выполнен его «Летний пейзаж с путешественниками». Вначале художник мелом писал черные и белые элементы рисунка, несколько раз окунал картину в молоко, после этого добавлял остальные цвета и лишь в конце покрывал работу тремя слоями лака. Из других необычных картин — работы британца на стекле. Гейнсборо не просто писал пейзажи на стеклянных пластинах, а придумал целую систему слайдов, между которыми ставились свечи, вдохновляясь фонарем эйдофузиконом, который придумал театральный режиссер Филипп Якоб Лютербург.
Рисуя масляные пейзажи, Гейнсборо часто мастерил что-то вроде подготовительной инсталляции — собирал поделку из листвы, кусочков зеркала и камней, и уже с нее писал тот или иной сельский вид. Этим художник промышлял с юного возраста — изготавливал фигурки диких животных, а портреты часто писал с манекенов. Это считалось обычной практикой — зачастую у заказчиков не было времени долго позировать, поэтому лицо художник писал с натуры, а все остальное — с деревянной куклы.
Картины на техобслуживании
Несмотря на все сторонние увлечения, главным ремеслом Гейнсборо были именно портреты, и с ними связана еще одна интересная история. Многие клиенты художника были большими модниками. Поэтому написанные портреты зачастую устаревали. В таких случаях клиенты не заказывали новые картины, а просили художника слегка подретушировать уже созданные: «Например, девушка, которую Гейнсборо написал три года назад, могла вернуться к художнику и попросить изменить ее прическу — Томасу ничего не оставалось, кроме как слегка переписать картину», — объясняет Коротких.
Одним из самых примечательных портретов, написанных Гейнсборо в Бате, считается портрет семьи Джорджа и Луизы Байям, заказанный к их свадьбе. Супруга, как и полагается, была изображена в белом свадебном платье. После этого пара уехала на несколько лет на Ямайку, где у Байяма были плантации, и вернулась в Англию через шесть лет с дочкой — Гейнсборо попросили добавить ее на портрет. Проблема была в том, что свадебное платье супруги уже не очень сочеталось с маленьким ребенком. Томасу пришлось перекрашивать его, а также менять прическу Луизы, ведь теперь она стала матерью семейства.
Наследие Гейнсборо
Для своего времени Гейнсборо считался нетипичным и странным художником, часто проигрывая конкуренцию современникам-портретистам — его работы почти не появлялись на ежегодных выставках Королевской академии художеств. Несмотря на это, к концу жизни у него сложился хороший круг заказчиков, среди которых были и представители королевской семьи. После его смерти главный конкурент Джошуа Рейнольдс произнес речь перед выпускниками академии, в которой назвал Гейнсборо «гением, возвысившим английскую школу живописи». Впоследствии картинами Томаса вдохновлялись многие британские художники, включая Джона Констебла и Уильяма Тернера, и, как оно часто бывает, Гейнсборо с каждым десятилетием получал все больше признания.
изображения: Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина
