Ловец покемонов — о храмах и набережной Екатеринбурга Руслан Соколовский в Зале свободы
The Village продолжает рубрику «Любимое место», в которой интересные горожане рассказывают о своих любимых и важных местах в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. В новом выпуске 23-летний блогер Руслан Соколовский рассуждает о Ельцин Центре, символе биткоина на набережной Екатеринбурга, храмах и городских репрессиях.
Руслан Соколовский — молодой видеоблогер из Екатеринбурга. Год назад он снял ролик в Храме-на-Крови, где во время службы играл в PokemonGo. Блогер критиковал церковь и высмеивал христианство. После заявления православного активиста следователи возбудили уголовное дело, а Руслана взяли под стражу. Суд над ним начался в середине марта, а закончился 11 мая: за решеткой и под домашним арестом ловец покемонов провел восемь месяцев. Соколовского признали виновным в оскорблении чувств верующих и незаконном использовании ручки с видеокамерой.
Сначала Руслана приговорили к трем с половиной годам условного заключения, а затем уменьшили срок до двух лет и трех месяцев. Неделю назад видеоблогера внесли в перечень террористов и экстремистов, а все счета заморозили. The Village прогулялся с городским антигероем по набережной пруда, мимо Ельцин Центра и храмов, чтобы понять отношение скандального блогера к Екатеринбургу, где он почти лишился свободы.
Фотографии
Здесь не лежит замаринованный труп Ельцина, но атмосфера гнетущая, и центр похож на маленький склеп
Зал свободы
Мы с друзьями считаем символичным для Екатеринбурга местом Зал свободы в Ельцин Центре. Я был здесь несколько раз: мне нравится архитектура, современные технологии, нравится ощущать, что место является оплотом либерализма в России. С другой стороны, я могу сравнить его с мавзолеем. Здесь не лежит замаринованный труп Ельцина, но атмосфера гнетущая, и центр похож на маленький склеп. Многие критикуют первого президента, и эта неоднозначность кажется очень привлекательной.
Борис Николаевич сохранился у меня в памяти вечно пьяным человеком, который что-то скрежещет странным голосом с экрана старого телевизора, где каналы переключались только при помощи пассатижей. Даже в детстве я не понимал, как этот человек может управлять целой страной. Сейчас я отношусь к нему неоднозначно, считаю, что в то время все могло быть гораздо лучше. Скоро сюда приедут блогеры Евгений Баженов (Bad Comedian) и Юрий Дудь. Они очень хотели побывать в Ельцин Центре, и мы, возможно, после его обсудим.
В музее читают статьи из Конституции. Скоро я запущу стрим и прочту ее от начала до конца. В СИЗО у меня было много свободного времени, и я проштудировал Уголовный, Гражданский и Трудовой кодексы, а еще всю Конституцию. В школе меня хватало лишь на первые страницы о том, что мы многонациональный народ. А сейчас я ознакомился с ней и понял, что документ очень специфический — любую статью можно убрать, оправдывая это нуждами общественной безопасности.
Городской пруд и символ биткоина
Я зарабатываю деньги сам с 16-ти лет. В 90-е у нас была зажиточная семья, родители владели несколькими домами в родном Шадринске в 200 километрах от Екатеринбурга. Лихие годы закончились, и у них возникли проблемы с местными криминальными авторитетами. Мы потеряли все имущество, из квартиры исчезли коробки с деньгами и стало нечего есть. Когда отец умер, стало совсем плохо. Так я начал работать. В 10-м классе написал для третьекурсника дипломную работу по робототехнике и заработал 17 тысяч рублей.
В Екатеринбург я переехал в 19 лет, чтобы поступить на юридический факультет. Проучился пару месяцев, а потом надоело. Я забросил учебу и начал работать. Сначала получал копейки на сервисах почтовой рассылки, потом стал рерайтить статьи, начал работать в SEO и SMM. Однажды за 150 рублей купил микрофон-петличку и начал озвучивать иностранные ролики, а в итоге начал вести видеоблог.
Раньше я больше гулял по Плотинке и набережной Городского пруда. Сейчас передвигаюсь по Екатеринбургу только на такси, потому что стало совсем невыносимо: все просят сфотографироваться. Таксисты тоже узнают, но не фотографируются. Два года назад, когда я только начал набирать популярность, было приятно, а сейчас такая медийность надоедает.
Сейчас передвигаюсь по Екатеринбургу только на такси, стало совсем невыносимо: все просят сфотографироваться
Мне нравятся круглые памятники на берегу пруда. Год назад уличные художники превратили их в покеболы, а теперь выкрасили в черный и нарисовали символ биткоина. Здорово, что эта тема популяризируется, так как сейчас я создаю издание о криптовалютe BitJournal. Мы запустили сайт, куда за первые пару часов пришли около 4 000 посетителей. Для издания такой узкой направленности это много. В нем я буду рассказывать о блокчейне и о том, как он может заменить существующие структуры и как бабушки могут получать пенсию в биткоинах. Думаю, что скоро BitJournal превратится в блокчейн-проект, где сами пользователи смогут добавлять статьи и голосовать за них.
Сейчас на Городском пруду насыпают остров и хотят строить храм-на-воде, который я считаю излишеством и пустой тратой денег. В центре Екатеринбурга и так много храмов: куда не оглянешься — торчит церковь. Есть районы, где людям некуда пойти молиться — пускай там и строят, если хочется. На пруду храм точно будет лишним. Активные горожане сейчас организуют субботники по уборке пруда, но я на них не ходил. Я и раньше не любил такие мероприятия, а теперь по правилам условного заключения мне просто нельзя.
Недавно я попал в список экстремистов. У меня заблокировали все банковские счета, но это не сказалось на моей жизни. По закону я могу снимать с банковской карточки 10 000 рублей в месяц, но деньги я зарабатываю по-другому. Например, одежду я давно не покупаю: ее присылают бесплатно, чтобы я появился в ней в кадре. Скоро «Бандеролька» пришлет из США вещи от Ralph Lauren, и я буду записывать в ролики в ней.
Я чувствую себя свободным человеком, потому что свободнее работающего на пятидневке большинства. Заканчиваю работать в пять утра и могу проснуться в обед, а после делать что нравится. Вечером я хожу в кинотеатр, потому что там темно и никто не надоедает. Часто ужинаю по ночам в Room Cafe: мы дружим с официантами и иногда запускаем по залу бумажные самолетики.
Храм-на-Крови
Храм-на-Крови — знаковое место, но для меня ничем не отличается от остальных: обычный крупный храм. Я выбрал его год назад просто потому, что это единственная церковь в Екатеринбурге, чье название я знал. Внутри храма неплохо, хотя мне подобный архитектурный стиль не нравится: в религиозных сооружениях мне по душе готическая архитектура. Во время съемок я заметил, что людям на службе за 60 лет, а за происходящим мрачно присматривают располневшие охранники, которым нет до меня никакого дела.
Если в школах начинают преподавать религию, почему Ричард Докинз не может прийти в церковь и дать там уроки эволюции?
За свою жизнь я побывал в церквях два раза, чтобы посмотреть на архитектуру. Мой отец был татарином, а мать православная христианка. Они не могли решить, что со мной делать, и в итоге я стал атеистом. В 14 лет я понимал, как работает организм, знал, что такое эволюция, и там нигде бога нет. Я не одобряю, что в школах хотят вводить основы православия: для этого достаточно уроков истории. Если в школах начинают преподавать религию, почему Ричард Докинз не может прийти в церковь и дать там уроки эволюции? После приговора я стал более сдержанным, но не боюсь говорить, что мы живем не в том веке, когда люди могут всерьез верить в бога.
Для меня Екатеринбург — совковый город, это чувствуется в застройке, в общении, менталитете уральских людей. Здесь тебя пытаются посадить на 3,5 года, потому что ты сделал что-то не так. Типичный совок в худшие сталинские годы. Полтора года назад я побывал в Петербурге и думаю, что скоро туда перееду. Мне нравится атмосфера города, там много приятелей-блогеров. Пока я сидел в СИЗО, изучил статистику: 90 % заключенных на Урале сидят за наркотики. В том же Питере к этому проще относятся.
