«Навальный»: Каким получился выпущенный по горячим следам док о главном российском оппозиционном политике

Анонсированный кинофестивалем «Сандэнс» в последний момент док про Алексея Навального — строго говоря, типичный героический документальный портрет. Полтора часа ликбеза для тех, кто следит за российскими новостями в лучшем случае по заголовкам, «красивый 41-летний адвокат» получает полтора часа экранного времени — кино для всех, кому нет времени объяснять. Для тех, кто подписан на Навального, смотрел его расследования или читал российские новости не по диагонали, здесь — ноль открытий. Для зарубежной публики, которая знает условно только Путина, — рекап покушения и возвращения Навального домой.

В «Навальном» описываются события двух последних лет. Команда начинает съемки, когда Алексей выздоравливает в Германии после покушения и готовится к возвращению в Россию. Ретроспективно дается предыстория отравления, задержания Навального в больнице и лечения в Германии. Как мы знаем, за границей Навальный начинает знаменитое расследование об отравителях, детали которого и составляют 2/3 хронометража фильма. Ничего нового про «гульфиковую часть трусов», легковерного участника спецоперации Кудрявцева (которого до сих пор не могут найти) и реакцию Путина на пресс-конференции («Хотели бы убить — убили бы») мы не узнаем. В финальной части съемочная группа летит с Навальным в Россию и прощается с ним в аэропорту на паспортном контроле.

Что же в доке нового или хотя бы кажется новым? Кадры, где Алексей и его сын Захар играют на телефоне в Call of Duty. Расслабленная и человечная хроника жизни Навальных в Германии, где Алексей и Юлия гуляют по небольшому городу, кормят морковками пони и ослика и шутят о том, стоит ли рвать яблоко с дерева, если дерево одиноко стоит в поле и как бы ничье. Комичный кадр из Новосибирска, где во время съемок одного из расследований прохожий в нескольких метрах позади Навального пристраивается пописать за гаражом. Комментарий Алексея об участии в «Русском марше», что когда-то некоторым и в России казалось большой проблемой и точно могло бы вызвать вопросы у современного западного зрителя: «Это более широкая коалиция… Моя политическая суперсила в том, что я могу говорить со всеми». Рассказ о том, что его дедушка и бабушка по указу государства сажали в Чернобыле картошку уже после аварии на АЭС.

Совет соратницы Навального Марии Певчих перед съемками интервью в Германии: «У тебя злые глаза. Ты мог бы подобрее смотреть в камеру?» То, что большую часть времени в фильме команда Навального разговаривает между собой на английском. Финальное напутствие Алексея, которое авторы фильма снимают в Германии на самый крайний случай — если его посадят или убьют: «Нельзя сдаваться. [Все происходящее] значит, что мы необыкновенно сильны в этот момент… Все, что нужно для торжества зла, — бездействие добрых людей», ведь люди в России живут «под гнетом плохих чуваков». Нельзя отделаться от чувства, что речь снята как обращение будущего президента. Как нельзя игнорировать и время показа фильма с учетом последних новостей про Украину.

Что в фильм не поместилось по хронометражу или по решению авторов, одним из которых можно считать ту же Певчих, выступившую продюсером картины? Что политическое напряжение в России и конфликт граждан с властью не ограничивается Навальным в принципе. В доке всего несколько минут — о митингах и гражданской активности: в кадре в основном мигает счетчик просмотров на YouTube во время январских протестов в поддержку Навального — о том, что они побили все рекорды по задержаниям, как и о совсем негероических подробностях быта попавших в Сахарово, ни слова.

Как и о волонтерах и огромной сети поддержки Навального по всей России — наблюдателях, агитаторах и работников региональных штабов. Нет речи о динамике митингов прошлого года, работе признанного властями экстремистской организацией ФБК уже без Навального, массовых арестах, обысках и ограничениях для «иностранных агентов». Никаких подробностей о том, что происходит с политзаключенными в тюрьмах, законами и оппозиционными медиа. Никакой агентности россиянам (кроме пары минут с митингов и пары комментариев сторонников) в фильме в принципе не дано. 

Легкомысленно ожидать глубины и осознанности от дока, выпущенного по горячим следам. Но удивительно, что, описывая окружение Навального, авторам не захотелось показать его корни как политика, описать тревоги и действия тысяч его сторонников и проблемы страны, в которой Навальный и его отравление стали возможны. И в такой ситуации у российского зрителя есть преимущество. Не поддаваясь темпу и настроению, обратить внимание на то, что попадает в фильм, а что осталось за кадром; в какой обстановке, с каким светом и в каких словах снимается каждый фрагмент, как реконструируется прошлое, кто из окружения Навального и когда появляется в фильме, насколько в этом однозначно комплиментарном доке на самом деле много фикшна.

Нейтральных и объективных доков не бывает (иначе зачем нужны монтаж, музыка, говорящие головы и приглашенные эксперты?), но в случае «Навального» мы имеем дело с фреймингом человека и события в темпе новостей — а не с выдержанным документальным кино с корректной дистанцией. И в этом случае право зрителя на скепсис так же важно, как и любое высказывание о политических заключенных и свободе слова.