Как Shortparis стала лучшей концертной группой страны Музыкальный журналист Никита Величко — о группе, которая всегда будет против
Интервьюер и интервьюируемый не всегда в первые часы знакомства видят друг друга голыми. Мы с Николаем, лидером и вокалистом группы Shortparis, стоим в раздевалке физкультурно-оздоровительного центра РЖД. Интервью там он назначил в ответ на мою просьбу провести его в типичном для Николая месте. Для меня обстоятельства тем более экстремальные, что перед разговором мы идем в бассейн, а я начал учиться плавать только два месяца назад. Все это, как позже скажет Николай, послужит для него поводом разоткровенничаться.
Точно так же Shortparis сбивают меня с толку на их концертах. Вот «Эрарта» прошлой осенью: вдруг посреди зала вырастают два участника группы с поперек положенными гитарами и начинают выпиливать на них что-то авангардное. Или недавний случай — тоже в начале концерта в «Авроре»: на фоне видеоряда с движущимися глазами неподвижно стоят две девушки в трусах с поднятыми рубашками; тишина, только иногда кто-то произносит слово «с-с-страшно». И так полчаса: публика смеется, устает, пытается проникнуться, не понимает, уходит, ждет. А потом на нее обваливается шквал энергии в сочетании с танцами на сцене, выходами Николая в зал и использованием пространства как дополнительного инструмента. Все это и побудило меня написать про Shortparis. Попробовать разобраться, по каким законам работает этот механизм, являющийся, строго говоря, рок-группой, девять из десяти которых сегодня — скучные, неизобретательные и довольствующиеся малым — короче говоря, полные антиподы Shortparis.
Текст
Фотографии
На концерте в Любляне один словенец показывал Николаю факи — он попытался наступить тому ногой на лицо, но промахнулся и свалился в зал. «Я думал, что сейчас меня будут пинать ногами. А меня обняли, стали целовать макушку, хохотать радостно»
Николай — режиссер: ему явно льстит, когда я спрашиваю, чувствует ли он нечто общее с представителями этой профессии. «В музыке я оказался случайно — может быть, это звучит нагло, потому что я не снимал полнометражное кино и не ставил спектакли, но мне кажется, что у меня получилось бы в десятки раз лучше, чем то, чем я занимаюсь как артист». Он выразительно описывает свои походы в бассейн, где «мачообразные мужчины, с животиками или без, занимают все пространство, эпатажно прыгая и плавая без остановки туда-обратно — ну, такая дрочка, в общем», тогда как Николай созерцательно, по-японски балансирует — «бессмысленное эстетство». Или представляет, как замечательно будет сфотографироваться в местных интерьерах — но в итоге съемка по просьбе группы пройдет в Эрмитаже, где во избежание проблем музыканты мимикрируют под провинциальных туристов.
Первое отличие Shortparis от всех остальных — протест против повторяемости сценического действия, отношение к концерту как к независимой от сочинения музыки сфере деятельности. В эпоху, когда сущность альбома сужается до списка треков на стриминг-сервисе, именно такая невиртуальность пробуждает дополнительный интерес. Откуда возникла эта идея? «Почему вы пошли учиться плавать?» — спрашивает меня Николай. Я честно отвечаю, что почувствовал нечто вроде физиологической потребности занять себя дополнительной физической нагрузкой. «Вот и тут все возникает из гребаных потребностей. Как ваше тело однажды сказало: „Хозяин, брось меня в воду, поплывем“ — так и здесь. Хотя для меня самое интересное — это репетиция, на которой мы сочиняем новый материал». Позднее Николай расскажет, что в европейском туре читал книгу о лиминальности и перформативных практиках, и его очень привлекла мысль о нарушении зоны комфорта зрителей. На одном концерте он упирался в лоб остолбеневшему от такого опыта слушателю, а на другом, в Любляне, словенец показывал ему факи — и Николай попытался наступить тому ногой на лицо, но промахнулся и свалился в зал. «Я думал, что сейчас меня будут пинать ногами. А меня обняли, стали целовать макушку, хохотать радостно, — вспоминает Николай. — Я знаю, что мне могут по ***** [лицу] дать, и это один из запрограммированных сценариев. Который пока почему-то не сработал».
Второе отличие — очень серьезное отношение не к себе, но к своему делу. Shortparis репетируют четыре раза в неделю, их прошлое восприятие этого процесса Николай характеризует как «мистическое и околорелигиозное». Он и сейчас называет свою деятельность в Shortparis служением: «Даже если я не прав и это все фейк, когда ты служишь, ты допускаешь, что ядром в этом самопожертвовании является нечто большее, чем ты, нечто красивое и прекрасное. И даже самопожертвование эту ошибку не перекрывает».
Чтобы прочитать целиком, купите подписку. Она открывает сразу три издания
месяц
год
Подписка предоставлена Redefine.media. Её можно оплатить российской или иностранной картой. Продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.
На связи The Village, это платный журнал. Чтобы читать нас, нужна подписка. Купите её, чтобы мы продолжали рассказывать вам эксклюзивные истории. Это не дороже, чем сходить в барбершоп.
The Village — это журнал о городах и жизни вопреки: про искусство, уличную политику, преодоление, травмы, протесты, панк и смелость оставаться собой. Получайте регулярные дайджесты The Village по событиям в Москве, Петербурге, Тбилиси, Ереване, Белграде, Стамбуле и других городах. Читайте наши репортажи, расследования и эксклюзивные свидетельства. Мир — есть все, что имеет место. Мы остаемся в нем с вами.
