На что живут фельдшеры скорой помощи Сотрудник одной из московских станций — о семейном бюджете, типичных пациентах и цинизме медиков

У меня в семье нет врачей, разве что двоюродный дядя преподавал в медицинском вузе. Но мама говорит, что я с детства любил играть с машинками скорой помощи и читать большую медицинскую энциклопедию, возможно, это как-то повлияло на выбор профессии. Изначально я собирался поступать в медицинский институт, но, к сожалению, не прошел. На двери приемной комиссии висело объявление о наборе фельдшеров в училище, я пошел туда, моих баллов хватило для того, чтобы меня сразу взяли. Тогда я подумал, что доучусь, а потом еще раз попробую поступить в институт. Медицинское училище я окончил, пошел сдавать экзамены, но опять не поступил. Ушел на год в армию, а потом вернулся и решил, что надо бы устроиться работать и потихоньку готовиться к экзаменам. Весной снова подал заявление, сдал экзамены — и опять не прошел! После этого я забил и решил, что буду повышать квалификацию фельдшера. К тому же на скорой разница между врачом и фельдшером минимальна. У врача больше процедур, которые он может проводить — катетеризировать центральную вену, консультировать больных и интерпретировать электрокардиограмму. Хотя человек, который два-три года отработает фельдшером, умеет делать и это. И конечно, зарплата у врача выходит больше.

Сейчас мне 29 лет, с 2010 года я работаю на скорой помощи, а с 2012 года меня приняли в ряды реанимационной бригады. Плюс иногда выполняю функции административного работника в должности старшего фельдшера — считаю зарплату и заполняю графики.

В Москве в скорой помощи работают в основном люди из близлежащих регионов, причем не только из Подмосковья, но и из Тулы, Владимира, Киржача, Смоленска. Они просыпаются в час ночи, приезжают на станцию в шесть утра, спят пару часиков, работают сутки, потом возвращаются домой, там отсыпаются — и опять на работу. Причины здесь только экономические — в Москве платят намного лучше. Я сам живу на границе Москвы и области. Можно пойти на подмосковную станцию скорой помощи или на московскую, пусть на дорогу придется потратить лишних 15 минут, но зарплата выше в несколько раз.

Особенности работы

На скорой почти никто не работает только на одну ставку, почти все добавляют себе еще 50 или 25 % рабочего времени. Люди так делают опять же из-за денег. У нас есть суточные и полусуточные смены. Я в реанимационной бригаде, которая работает только сутками, с девяти утра до девяти утра следующего дня. Так у меня получается примерно семь-восемь выходов в месяц. Конечно, тяжело работать с таким графиком, но у нас есть надбавки за вредность. Работа в реанимационной бригаде считается еще более вредной, поэтому у меня увеличенный отпуск — 52 дня. Обычно в бригаде два или три человека, но бывает и такое, что работаешь один — например, если второй сотрудник внезапно заболел. За это тоже идет доплата: 100 % днем и 110 % ночью.

Бумажных документа у нас всего три — карта вызова, сопроводительный лист, когда везем человека в больницу, и бланк констатации смерти. Самый геморрой именно с картой вызова. Такие карты отдаются в Фонд обязательного медицинского страхования, и их там очень тщательно изучают. Если в карте что-то неправильно заполнено, то накладывается штраф, причем не на конкретного сотрудника, а на всю организацию. Тогда станция получает из фонда меньше денег, а это влияет на премирование сотрудников. Для ФОМС вызов скорой к пациенту стоит 9 тысяч рублей. Если доктор, который заполнял карту вызова , допускает ошибку, накладывается штраф 20 тысяч. Мы приехали к пациенту, спасли жизнь, отвезли его в больницу, все живы-здоровы и счастливы, но, когда бумажка написана неправильно, например не ту дату рождения указали, мы получаем штраф. На работу с пациентом тратим примерно 25–30 минут, а на заполнение карты — 20. И писать ее между вызовами в машине на ходу не получается, потому что тогда начнешь делать ошибки, а зачеркивать и исправлять нельзя. Так что приходится оставаться после смены и дописывать, так можно просидеть над картами еще час-полтора. Нам уже очень давно обещают электронные карты вызова, с ними работа будет намного проще. Еще в том году выдали планшеты на Android, они очень крутые, мы ими пользуемся, но карты заполнять пока не можем. Все работники примерно до 40 лет просто молятся, чтобы мы скорее перешли на электронную систему. А кто постарше, говорят: «Зачем нам это нужно, это же сложно!»

Иногда пациенты жалуются, что бригада долго к ним едет. Но в Москве скорая сейчас прибывает даже быстрее, чем в Европе. У нас есть вызовы первой и второй срочности, так что на инфаркт мы приедем в первую очередь, а к кому-то с насморком — уже потом. На дороге скорую обычно пропускают. Раньше с этим было все плохо, но сейчас будто народ поменялся. Ввели штрафы, поставили камеры, пусть никто законов толком не знает, но боятся, мало ли чего, так что на всякий случай пропустят. Бывает, конечно, что осталось 500 метров, все прижались правее, а один придурок на каком-нибудь «Кайене» лезет вперед и не дает проехать.

Я считаю, что примерно 80 % вызовов скорой необоснованны. Народ наш плохо понимает, когда надо обращаться за неотложной помощью. Нет никакого просвещения, никто просто не вкладывает деньги в то, чтобы объяснить людям, что не надо вызывать скорую, если у тебя, грубо говоря, зад зачесался. Конечно, еще на стадии звонка это пытаются отсеивать, но не всегда получается. Звонит пациент и говорит: «Что-то в лопатке заболело», а это может быть инфаркт. Мы приезжаем, и выясняется, что он гирю поднимал, и в этот момент что-то кольнуло. Конечно, бывает и такое, что человек обращается из-за ерунды, а ты приезжаешь и находишь что-то более серьезное, но это редкое исключение из правил.

В основном скорую вызывают наши любимые пенсионеры. Бабушка утром проснулась, таблетки выпить забыла, давление поднялось, звонит проконсультироваться, к ней тут же отправляют бригаду. Мы приедем, таблеточку дадим, по головке погладим. Один заведующий с нашей станции как-то писал рапорт в городскую поликлинику: пенсионерка, которая у них наблюдается, вызвала скорую за месяц 216 раз. Любят нам звонить и алкоголики. Примут на грудь и жалуются, что стало плохо. А с чего же вам хорошо будет, если вы на троих почти ящик водки выпили? Часто вызывают даже не сами пьяные, а бдительные граждане. На улице спит какой-нибудь мужик, а мимо идет такая классическая тетка лет 50, самой ей неохота связываться, вот она звонит в скорую. Мы приезжаем только для того, чтобы этого мужика разбудить, так он потом эту бдительную гражданку еще матом покроет. Бывает, что вызывают к бомжам, хотя им не плохо, они просто спят себе и спят. Я практически не чувствую запахи, и мне коллеги часто говорят в таких ситуациях: «Как же тебе повезло!»

Нападают на нас сплошь и рядом, хотя и стараемся формировать бригаду так, чтобы в ней были мужчина и женщина. Как-то одного нашего доктора, женщину 60 лет, ударили ножом в руку и в живот. Через два месяца она уволилась, но говорит, что не из-за этого случая, а просто восприняла это как знак, что на пенсию пора. Я сам как-то в гостинице рану зашивал под дулом пистолета. Один раз приезжаем на вызов, открываю дверь, а из другого конца коридора на меня летит мужик с топором, я еле успел дверь ногой захлопнуть. Хотя с психами приходится работать только по чистой случайности. Если еще на стадии звонка становится ясно, что предстоит иметь дело с неадекватными, то отправляют специализированные психиатрические бригады. Бывает такое, что родственник вызвал нас к бабушке, а она отказывается от лечения. Говорит: «Вот у меня там иконы стоят, сейчас приложу к сердцу, и инфаркт пройдет». Тогда рассказываешь, чем это все грозит, и обычно человек сразу согласен и укол сделать, и в больницу поехать.

У вызовов есть определенная сезонность. Летом это отдыхающие у водоемов, мотоциклисты, дети, которые выпадают из окон из-за плохо закрепленных москитных сеток. Зимой — лед, аварии, простуды. Ближе к зиме начинаются тяжелые смены, когда на бригаду приходится по 20 вызовов за сутки. И причина у этого одна — ОРВИ. Опять же никто не звонит и не говорит: «Трудно дышать носом, потому что у меня насморк», все жалуются, что задыхаются, а это вызов первой срочности. Часто выезжаем к детям, потому что боимся пропустить тяжелую инфекцию. Но порой, чтобы сбить температуру, достаточно просто достать ребенка из-под трех одеял.

Часто у пациентов сердце не выдерживает на пике сексуального наслаждения. Да и мужчины постарше любят баловаться разного рода препаратами, которые повышают потенцию. Если те же средства принимать в терапевтических дозах, для чего они и были придуманы, то они хорошо влияют на сердечную мышцу. Ну а если переходить на дозы, которые нужны для поднятия боевого духа, на сердце будет большая нагрузка.

Приходится выезжать на ДТП, а это сложные вызовы. Помимо оказания помощи, надо заниматься медицинской сортировкой, то есть классифицировать всех пострадавших по степени тяжести их состояния и вызывать другие бригады, а иногда даже вертолеты. Мы, как реанимационная бригада, обычно берем на себя самых тяжелых — без сознания, с сильными повреждениями.

Со смертью приходится сталкиваться достаточно часто, и это накладывает свой отпечаток на мировосприятие. Мы видим, как умирают не только старики, но и молодые люди, дети. У нас есть такое неофициальное понятие, как реанимация по социальным показаниям. Это когда человека уже невозможно реанимировать, но надо что-то делать, чтобы окружающие видели, что мы пытаемся его спасти, а не просто приехали, посмотрели, уехали. Когда приезжаешь, а ребенок уже холодный лежит в кроватке, мы не можем сказать отцу, что он уже давно мертв, а проводим все необходимые процедуры. Говорят, что на скорой самые большие циники и алкоголики работают. Насчет алкоголизма не знаю, пьем мы не больше и не меньше других людей, а вот цинизм — наша профессиональная черта. Видишь и брошенных пенсионеров, и опустившихся наркоманов, и женщин, которые пытаются покончить с собой из-за несчастной любви. Если обо всем переживать, то просто с ума сойдешь. Те, кто не выдерживает, обычно переходят в места поспокойнее. Но если три года отработал — значит, привык.

Доходы

Средняя сумма моего заработка — 96 тысяч рублей вместе со всеми премиями и надбавками. Без них я получаю примерно 60–70 тысяч в месяц. Премии называются квартальными, но они обычно бывают ближе к концу года. Распределяют их исходя из начисленных баллов, которые рассчитываются по многим показателям: качество оформления документации, насколько быстро ты приезжаешь на вызовы, работаешь ли дополнительно в административном звене.

Пациенты часто звонят на станцию, чтобы поблагодарить нас, иногда приезжают и что-то дарят. Одна пациентка как-то привезла несколько пакетов с едой, торты. Иногда и на вызовах тоже дарят подарки или дают деньги. Главное правило — не брать деньги, если пациент предлагает их сразу, потому что за этим последуют какие-то просьбы. Например, алкоголик хочет, чтобы мы ему капельницу поставили. Сколько бы денег он ни предложил, этим заниматься никто не будет, просто потому что у нас нет ни полномочий, ни времени — диспетчер начнет звонить и спрашивать, что мы там делаем. С наркотиками не буду связываться ни за какие деньги. За любые махинации с ними светит тюрьма, а у меня семья, зачем мне оно надо? Конечно, я смотрю на человека, можно ли у него брать деньги, даже если это простая благодарность. Когда бабушка дряхлая сует тысячу, я ее никогда не возьму.

Расходы

Мы с супругой достаточно давно ведем домашнюю бухгалтерию. Когда стали вместе жить, сразу же сошлись на том, что нам нужен общий бюджет и планирование расходов. Жена сейчас в отпуске по уходу за ребенком до полутора лет, так что основные расходы на мне. На ребенка уходит достаточно много денег. Только одни подгузники — это уже 5 тысяч рублей, а еще одежда, вода, развивающие курсы, так в среднем не меньше 10 тысяч получается. Первую коляску мы брали на «Авито», новая стоила бы около 40 тысяч, а мы купили за 20 тысяч в отличном состоянии. Когда ребенок вырастает, детские вещи мы также продаем в интернете.

Коммунальные платежи, интернет и мобильные телефоны — это еще 10 тысяч рублей. У меня есть автомобиль, иномарка 2013 года, в месяц на нее в среднем уходит 8 тысяч рублей, если не считать расходы на техобслуживание. На продукты тратим 25–30 тысяч. Мы закупаемся в одном и том же месте, ездим в гипермаркет неподалеку от дома. У нас кот породы мейн-кун, на него в месяц тратим 3 тысячи рублей. Я отслеживаю траты в специальном мобильном приложении, по статье «Кафе и рестораны» в месяц уходит 5 тысяч рублей. Хотя это не ресторан, а скорее фуд-корт в торговом центре, куда мы забежали перекусить, пока ребенок не проснулся.

Есть еще всякие мелочи: уход за собой, подарки, стрижка моя и жены. На все это уходит около 5 тысяч рублей. На развлечения тратим сейчас очень мало, просто потому что сейчас наше основное развлечение — это уложить ребенка спать, посмотреть какой-нибудь сериал, выпить бутылку вина и лечь спать. Так что эта статья расходов обходится примерно в 3 тысячи рублей, сюда же включены мои подписки на разные сервисы. Хотя раньше у нас был более разнообразный досуг: в кино ходили или могли вечером сорваться и улететь в Петербург. Жена по образованию филолог, но работает стюардессой, поэтому у нас хорошие скидки на перелеты. Например, перелет в Таиланд бизнес-классом обошелся нам столько же, сколько чартерный рейс в Турцию.

Мы довольно часто берем мебель в «Икее» в рассрочку — например, недавно купили раздвижной шкаф за 80 тысяч рублей. В принципе, эти деньги у нас есть, но одно дело — отдать их сразу, а другое — растянуть выплату на полгода. А вот с кредитами принципиально никогда не связываемся. Всего один раз в жизни я брал кредит, но тогда стоял вопрос о здоровье моего отца. Пришлось взять 900 тысяч рублей, и только недавно я распрощался с этим кредитом. Занимать у банков на мебель, электронику и особенно отпуск я никогда бы не стал. Просто не могу понять логику людей, которые слетали отдохнуть, а потом полгода за это платят. Нет денег на Мальдивы — поезжай по Золотому кольцу.

Все, что не тратится, попадает на депозит под 8 %. Время неспокойное, потому приходится иметь запас хоть каких-то денег. У нас очень много финансово неграмотных людей, которые вообще не умеют распоряжаться деньгами. Они не ведут свою домашнюю бухгалтерию, не создают индивидуальные счета, не инвестируют свои накопления. Хотя я тоже пока не готов инвестировать с рисками. Пока не разберусь во всем досконально, не буду в это влезать.