Поселки в небоскребах: Как молодые архитекторы обустроят Россию Участники молодежной архитектурной биеннале — о человеке будущего и доведенной до абсолюта реновации

У молодых архитекторов в России нет возможности получить заказ самостоятельно, нет собственной площадки для высказывания. Но потребность в новых идеях есть: в Москве стартовала программа реновации, которую планируется распространить на всю Россию. Но чем заменят пятиэтажки — пока не ясно. Корреспондент The Village изучил работы финалистов Первой молодежной архитектурной биеннале и выяснил, как они предлагают обустроить Россию.

Что такое Молодежная архитектурная биеннале

Татарстан — один из немногих регионов России, где к работе целенаправленно привлекают молодых архитекторов. За последние пару лет с их помощью по всей республике создали около 200 общественных пространств: обустроили набережные, парки и детские площадки — не только в Казани, но и в небольших татарских селах. Руководит проектом москвичка Наталия Фишман, которая стоит у истоков Еврейского музея и центра толерантности и работала в команде Сергея Капкова.

Сейчас ее должность — помощник президента Татарстана. Вместе с архитектором Сергеем Чобаном, автором башни «Федерация» и основателем бюро Speech, они создали конкурс — Первую российскую молодежную архитектурную биеннале. Кроме правительства Татарстана, инициативу поддержал Минстрой, а благодаря связям Чобана в жюри удалось привлечь архитекторов с мировыми именами: Кристоса Пассаса, директора Zaha Hadid Architects, Кииса Каана, Александра Цимайло, Юлию Бурдову и других.

На конкурс подали заявку почти 400 участников, из которых отобрали 29 лучших. Им предоставили площадку для высказывания и оплатили работу над проектами — без оглядки на требования устаревших строительных норм и пожелания девелоперов сделать здание больше, проще или, наоборот, помпезнее. В эти выходные жюри выбрало лучшие проекты, а корреспондент The Village ознакомился с ними.

Новые спальные районы

Конкурсное задание не ограничивало участников в выборе места, где потенциально может быть размещен их проект, поэтому в реальный город свои кварталы поместили лишь несколько архитекторов. Один из них — Ярослав Усов, уроженец Хорошевского района Москвы. Свой квартал он встроил в существующий участок между улицами Куусинена и Зорге, рядом с одноименной станцией МЦК.

Район известен тем, что в 50-х здесь в качестве эксперимента построили практически все типы домов, характерные для сталинской застройки, но до конца процесс не довели — кварталы закончились на Песчаной площади, с пустырем с гаражами. Усов завершает и переосмысляет проект 50-х. Предложенные им дома сделаны в пропорциях окружающей сталинской застройки и цитируют ее — цветом кирпича, формой окон. Дома и дворы подняты на полтора метра над проезжей частью.

Я посчитал необходимым поднять проблему сохранения духа места, сохранения среды, которую мы теряем. Квартал состоит из трех блоков. Первый находится вблизи новой станции МЦК. Здесь размещены апартаменты и офисные пространства. Через блок от станции «Зорге» до березовой рощи построен мост, который напрямую свяжет МЦК и стадион ЦСКА. Это позволит разгрузить от потоков людей жилые дворы и сократит путь болельщиков до стадиона. Мост будет находиться на уровне перехода станции МЦК, и людям не придется спускаться на пять метров и переходить две оживленные улицы, как это происходит сегодня. По мосту они сразу попадут в парк и к стадиону.

Местные жители смогут использовать крыши зданий. Под двором размещена парковка. Во вторых и третьих блоках расположены жилые дома. Каждый блок размещен на собственной платформе, под которой устроен паркинг для жителей. Высота домов варьируется от семи до десяти этажей — это обусловлено средней этажностью окружающей застройки. Технических препятствий к реализации нет. Вопрос в другом — будут ли застройщики при освоении этой территории учитывать сложившийся ансамбль района или построят еще один дом в 25 этажей.

Квартира-гаджет

Самая яркая фантазия о городе будущего была у бюро Wall. Интересно, что концепцию предложили москвичи, которые были авторами павильона московского департамента информационных технологий, похожего на церковь, и фантастической концепции реконструкции Павелецкой площади.

Архитекторы видят квартиру 2117 года как летающую капсулу, которая «становится третьей оболочкой человека, наравне с его кожей и одеждой». Городу, состоящему из такого жилья, не нужны ни дороги, ни проектировка. Подстраиваясь под настроение человека, капсула может перенести человека в более уединенное место, допустим, у озера или, наоборот, к вертикальному или горизонтальному скоплению ячеек с другими жильцами.

Проект получил специальное упоминание жюри биеннале — за «способность спрогнозировать и заглянуть в будущее». Чобан, впрочем, еще до биеннале говорил, что ему хотелось бы, «чтобы проекты победителей можно было реализовать, чтобы это не были фантастические идеи или бумажная архитектура».

Мы посмотрели, что происходит сегодня в мире, как меняется технологический уклад, развиваются нано- и биотехнологии; конечно, все это влияет на психотип человека, на его образ жизни. Жилой квартал не строится за день, поэтому, конечно, нужно заранее учитывать то, как меняются люди. Нам кажется, что в будущем квартира или жилая ячейка должна стать гаджетом, который с помощью сенсоров самостоятельно решает, где человеку лучше обитать. Если он интроверт, то он живет на природе. Если экстраверт, ему хочется взаимодействовать, то он живет в небоскребе, поближе к другим людям.

Учитывая развитие транспортных технологий, мы думаем, что эти капсулы будут перемещаться на воздушной подушке, левитировать в пространстве. Если человек поменял образ жизни, то она переместится туда, где ему будет наиболее комфортно. В этом случае город формирует себя сам и при помощи его обитателей, а не архитектора.

Нам кажется, что остальные участники биеннале формулируют более прагматичный ответ, когда учитываются ближайшие лет пять-шесть. Возможно, это правильно, но, как мне кажется, биеннале, тем более молодежная, должна быть про то, как смотреть в будущее.

Сейчас существует два варианта развития города: либо он разрастается, осваивая новые территории, либо становится умнее, адаптируя городскую реальность к потребностям жителей.

В нашем проекте вертикального квартала мы совместили два момента, важных для комфортной жизни в городе. Первый — это жизнь в городе глобализации: с огромными скоростями, многоквартирными домами, разной городской инфраструктурой и так далее. Второй — это комфорт домика в деревне, у бабушки, где всегда приятно и тепло. В итоге у нас получился небоскреб, который состоит из коттеджей и таунхаусов, того, что называется блокированной застройкой. В каких-то местах города, показанного в нашем проекте, могут располагаться парки или огороды. Эту возможность обеспечивает система контролируемого микроклимата внутри здания.

В 1961 году канадская писательница Джейн Джекобс опубликовала свою книгу «Смерть и жизнь великих американских городов». Оттуда пошел термин «urban sprawl», то есть разрастание города, и, как следствие, появились первые предпосылки к развитию вертикального города. Потом эту идею подхватил Рем Колхас и все остальные, а сейчас она дошла до нас, до российского менталитета. Посмотрим, во что это может воплотиться.

Реновация, доведенная до абсолюта

Москвичи Наталия Саблина и Тимур Черкасов в своем проекте также используют концепцию вертикального города. Однако он имеет географическую привязку — в качестве примера взят окруженный промзоной жилой квартал в спальной части Тушина, где живет сама Саблина.

По проекту здания в квартале не сносятся, а аккуратно перестраиваются, причем так, чтобы образовавшийся строительный мусор можно было использовать повторно. Небольшие квартиры «тесно соседствуют с лабораториями, мастерскими, открытыми и закрытыми общественными пространствами, вертикальными фермами». Первые этажи отводятся под кафе, магазины, спортзалы и прочие общественные функции, крыши делают обитаемыми и соединенными между собой и с уровнем земли переходами. Это и превращает квартал в «прообраз вертикального города».

Экстремальные условия — это ситуация, когда жилой квартал заключен в промышленное кольцо или находится на территории с негативными условиями природы. Часто для нового строительства дома в таких районах просто сносятся, хотя их можно использовать.

Мы соединили две идеи. Одна — это реновация старого жилья. Вторая — решение проблем с промышленной ситуацией вокруг. Наша идея — это реновация, доведенная до абсолюта. При этом мы с Тимуром готовы поехать в затухающий квартал и начать там выстраивать новую жизнь, строить экоуровни и — обязательно — использовать ресурсы, которые уже существуют на этой территории. Поэтому мне кажется странным, когда люди говорят, что у нас заоблачный и космический проект.

Идея о том, что архитектура должна быть вечной, наверное, немного устарела. Нам кажется, что архитектура должна иметь срок жизни, 20 лет — максимум. Как только она устаревает, она должна идти на переработку — то есть на строительство новых домов.

Я за сохранение и реновацию архитектурных памятников, но на этой биеннале нам хотелось бы задать ряд других вопросов, прежде всего — об экологии. На них нужно ответить прямо сейчас, иначе мы просто погибнем. И никому та архитектура, которая была навеки, окажется не нужна.

Универсальный квартал

Золотой приз и специальный приз Минстроя получил проект московского бюро «Горожане» / Citizenstudio. Его авторы Михаил Бейлин и Даниил Никишин считают, что их проект вобрал в себя лучшее и от городских центров, и от спальных районов, минимизировав «шумность первых и отчужденность вторых». Квартал универсален и может быть встроен куда угодно: высотка и зелень взяты у среднего спального района, пешеходная улица с магазинами и кафе — из центра города, полузакрытый парк для местных — у сталинской застройки, частные коттеджи со своими дворами — из пригородов.

Проблема того, как сделать квартал в равной степени уютным и для всех горожан, и для местных, в той или иной степени волновала практически всех участников биеннале. Проект Citizenstudio, по словам Бейлина, мог победить потому, что «это история не про разделение, это история про объединение».

В своем проекте мы соединили четыре разных типа жилья в одном квартале:

 малоэтажные дома, характерные для частного сектора;

 высотную застройку и озеленение, за которое любят спальные районы;

 застройку, характерную для средней части Москвы — это районы Третьего кольца, Ленинского проспекта, проспекта Вернадского, Ленинградки;

 городскую ткань исторического центра.

Эта вариативность важна для того, чтобы не возникало однородных и замкнутых кварталов, как это обычно происходит с новыми районами.

Дальше мы разработали три типа пространства внутри квартала, разделенных по степени приватности. Первый тип — общедоступное пространство пешеходных бульваров и городской площади. Ее размер сопоставим с размерами площадей старых европейских городов, конкретно Брюсселя.

Второй тип — линейный парк внутри квартала. Это полуприватное пространство. Оно не закрыто, но эта территория возделывается и по большей части используется самими жильцами. Здесь мы ориентировались на опыт хороших спальных районов Москвы, где местные жители засаживают придомовое пространство цветами, делают там кормушки для птиц и так далее. Мы называем это микродвор — минимальная социальная единица города.

И третий тип — приватное пространство на территории малоэтажной застройки, закрытые дворы, которые используются только жильцами.

Жюри показалось важным то, что у нас есть общегородская концепция, где из таких кварталов выстраивается целый район. Он делится на кварталы улично-дорожной сетью, но все пешеходные зоны мы ввели внутрь квартала. Зачастую в квартальной застройке в России появляется обособленность, закрытость. Мы же превратили саму застройку в цепочку общественных пространств, объединенных бульварами.

Фотографии: обложка, 3 — B-Group, 1 — Ярослав Усов, 2 — бюро Wall, 4 — Наталия Саблина, 5 — Citizenstudio