Дресс-код, мат и борода: Будни атомщиков Глазами наших ровесников
Про атомную отрасль большинство из нас знает немного. А то, что все же известно, многие почерпнули из фильмов и книг. Но на деле атомная промышленность ближе, чем кажется (без нее не включить свет и не согреть чайник, ведь каждый пятый киловатт-час электроэнергии вырабатывают атомные электростанции). А работать в нее с интересом идут наши ровесники. Мы поговорили с четырьмя «атомными хипстерами», которые рассказали о тонкостях своей работы и том, какие шутки им приходится слышать.
Игорь Баландинский
оператор водного хозяйства Ленинградской АЭС
В детстве я мечтал быть легкоатлетом, как мой отец. Меня даже отдали в спорт (правда, в настольный теннис), но не срослось: подвело колено. Я вырос в Сосновом Бору (город в Ленинградской области, где находится атомная станция. — Прим. ред.). Здесь, конечно, даже дети знают, что ЛАЭС — градообразующее предприятие. И мои родственники на станции работали, и родственники друзей.
Сам я еще в школе решил пойти в атомщики. Даже поступил в местный Институт ядерной энергетики имени Анатолия Еперина (сосновоборский филиал Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого. — Прим. ред.). Но и там не срослось!
Недоучившись, в 2007 году я отправил резюме на ЛАЭС, и меня взяли слесарем в турбинный цех. Гайки крутил. Проработал год, наверное. Был молодым, мне поначалу не очень понравилось: постоянно весь грязный, в масле. Так что я уволился и устроился на работу в частное предприятие. А в 2013-м понял, что на станции стало хорошо, и решил вернуться. Опять отправил резюме. Ремонтом заниматься не хотел: мне ближе эксплуатация. Меня взяли оператором водного хозяйства.
Вид на Ленинградскую атомную станцию
Я работаю на самом первом блоке ЛАЭС, который сейчас остановлен. Моя задача как оператора — постоянный контроль: обходы помещений и оборудования, выявление дефектов. У меня в ведении очень много насосов и трубопроводов. Что-то забирают в ремонт, насосы нужно включить или отключить.
В водном хозяйстве довольно много молодежи. Работа не опасная, но относиться к ней нужно ответственно. Это ведь и здоровье, и жизни людей, и экология. Ежегодно мы сдаем экзамены по радиационной безопасности, раз в два года — по охране труда, пожарной безопасности и правилам эксплуатации.
Бывает, в город приезжают знакомые из Москвы или Петербурга и спрашивают: «Вы тут, наверное, светитесь в темноте?» Это классическая шутка про атомные города. А как-то раз я в Норвегии с дядькой разговаривал, и он спросил: «Где вы работаете?» — «На атомной станции». У него такие глаза были ошарашенные! Ну, вы видели, как я выгляжу: молодой, с бородой. В Сосновом Бору моим местом работы, конечно, никого не удивишь, а в других городах — очень даже.
1/5 Переведите с атомного языка на русский
Что атомные строители называют тюбетейкой?
Друзьям ничего толком о работе не расскажешь: даже не из-за секретности, а потому, что посторонним людям тяжело понять наши термины. Из не совсем профессиональных, но любимых — «крайняя смена». Смену нельзя называть последней. Не знаю, откуда это суеверие пошло — наверное, с давних времен. Мы работаем в режиме три-два: три дня — в утро, два выходных, три дня — в ночь, два выходных, три дня — в вечер. Третий день перед выходными — и есть крайняя смена.
Я женат, моя супруга приехала с Урала. Она инженер, строила энергоблок на Белоярской станции (город Заречный в 45 километрах от Екатеринбурга. — Прим. ред.). Потом решила перебраться поближе к Питеру, на строительство ЛАЭС-2. Вот тут мы и нашлись. Сейчас жена в декрете.
Кстати, вуз я все-таки окончил! Уже работая на станции, поступил вместе с коллегой на заочное отделение Высшей школы технологии энергетики (аффилирована с Санкт-Петербургским государственным университетом промышленных технологий и дизайна. — Прим. ред.). Доучился на теплоэнергетика. В июне, несмотря на дистанционную защиту, получил диплом.
Ленинградская АЭС, январь 2018
Юлия Понкратова
специалист лаборатории термического анализа отдела конструкционных материалов и изделий ВНИИНМ имени А. А. Бочвара
специалист лаборатории термического анализа отдела конструкционных материалов и изделий ВНИИНМ имени А. А. Бочвара
В школе мне очень легко давались математика, химия и физика, а вот гуманитарные науки шли сложно. Я хотела заниматься чем-то необычным, мечтала о работе, которая бы все время требовала развития. Еще в детстве я поняла, что хочу связать жизнь с наукой, а в старших классах узнала про МИФИ (Национальный исследовательский ядерный университет. — Прим. ред.). Внутренний тумблер щелкнул, и я решила, что после окончания школы подам туда документы.
Родители были немного шокированы. Они спрашивали: «Сколько ты будешь получать?» Мне же просто было интересно, что дальше. Я не очень задумывалась о финансовой выгоде. Кроме того, в голове у всех была такая картинка: раз МИФИ — ядерный университет, то через пять-шесть лет ты либо отправишься работать на атомную электростанцию, либо попадешь в далекий закрытый город — такой, как, например, Озерск. Но когда я объяснила родителям, что можно остаться в институте и проводить исследования, никуда не уезжая, они меня поддержали.
Когда я поступала в МИФИ на кафедру физических проблем материаловедения, у нас была очень большая группа — около 28 человек, четверть — девушки. Но когда мы дошли до финишной прямой, девушек осталось три, а группа сократилась до 15 человек. Отношение преподавателей к нам было такое же, как к юношам, разве что на первых курсах, мне кажется, не все понимали, почему мы учимся именно здесь. Неужели нам правда интересно?
2/5 Сколько мальков выпускают атомщики? Мальков (чаще всего белого амура, сазана и толстолобика) выпускают в рамках зарыбления водоемов. Нажимайте на кнопку, чтобы выпускать мальков, а потом нажмите «Готово».
Вы пока не выпустили мальков
К четвертому курсу я решила, что хочу писать диплом там, где будет возможность остаться работать. Во ВНИИНМ имени Бочвара (Научно-исследовательский институт неорганических материалов. — Прим. ред.) мне предложили интересную тему, звучала она так: «Исследование теплофизических характеристик 12%-ных хромистых ферритно-мартенситных сталей, рекомендованных для изготовления оболочек ТВЭЛ реакторов на быстрых нейтронах». Какое-то время я была в НИИ стажером, потом мне стали платить стипендию, а после защиты диплома предложили работу.
Я получаю теплофизические характеристики конструкционных материалов активных зон реакторов, но сама, как ни странно, еще ни разу не была на атомной станции. Впрочем, в институте мне удалось побывать с экскурсиями на исследовательских реакторах в ГНЦ НИИАР и собственно в МИФИ. Я бы хотела побывать на Белоярской АЭС с энергоблоком БН-800: мы по работе как раз исследуем конструкционные материалы для реакторов на быстрых нейтронах.
Реактор БН-800
Моя самая важная обязанность — получение теплофизических характеристик: это знакомый многим со школы коэффициент расширения или, например, теплоемкость, а также значения температур полиморфных превращений. Приходится много чем заниматься, включая подготовку образцов, работу на оборудовании и обработку результатов. Иногда нужно проводить дополнительные металлографические исследования (исследования структуры металлов и сплавов. — Прим. ред.). Ну и, естественно, участвовать в написании отчетов, а также заниматься минимальным обслуживанием оборудования.
Обычно с родными и со знакомыми, которые не имеют отношения к институту, я не обсуждаю работу, потому что в жизни много интересного помимо нее. Например, мне приносят огромное удовольствие путешествия. Прошлой осенью я даже получила сертификат дайвера, но в этом году из-за ситуации в мире как-то не сложилось с практикой. Зимой я катаюсь на сноуборде. Много читаю: до карантина у нас с подругами образовался небольшой читальный клуб. Недавно начала учить итальянский.
3/5 Какого цвета урановый порошок, необходимый для производства ядерного топлива? Отметьте на палитре цвет уранового порошка, необходимого для производства ядерного топлива и нажмите на кнопку «Готово»
Анна Петрова
электросварщик ручной сварки «Петрозаводскмаша»
Я пять лет работала воспитателем в детском саду. Но потом мы с мужем переехали в другой район Петрозаводска. Работы по специальности тут не было. Муж — оператор-термист на «Петрозаводскмаше» — посоветовал обратиться к ним на предприятие. Мне предложили попробовать себя в роли сварщика, так как у них уже работали две девушки и они хорошо себя зарекомендовали. Сначала я, естественно, засомневалась и отказалась. А потом подумала: почему бы и нет?
Я прошла четырехмесячные подготовительные курсы. Мы изучали теорию, но уже тогда я поняла, что профессия мне нравится. Кстати, я по первому образованию швея легкой женской одежды, и мне очень пригодился опыт в черчении (я не люблю подсчеты и цифры, но люблю чертежи).
Новый коллектив принял меня очень добродушно. Одновременно со мной пришла другая женщина. Нас поставили на аппарат на наплавку (нанесение слоя металла или сплава на поверхность изделия посредством сварки плавлением. — Прим. ред.). Первое время мы просто наблюдали, потом стали работать сами.
Всего в коллективе сейчас четыре сварщицы. А мужчин... даже не знаю. Четыре бригады, в каждой — человек по десять, и это только в одном цехе. Женщины, разумеется, стараются все делать сами. Неудобно же каждый раз о чем-то просить. Но мужчины все равно бегут на помощь. Например, нам нужно часто менять баллоны, они весят 80 килограммов. Мы стараемся сами это делать, но мужчины постоянно рядом.
Анна Петрова за работой, фото: «Петрозаводскмаш»
Пока я училась на курсах, о моем решении стать сварщицей знали только муж и сын. Потом я рассказала родителям. Они, конечно, были в шоке. Папа отнесся с гордостью, а мама стала переживать, что сварка — не женская специальность. Но сейчас оба рады: они же знают, что работа мне нравится. А вот друзья в недоумении: я такая спокойная, тихая, в школе была застенчивой. И вдруг — сварка! Удивила всех.
Самым неожиданным в работе были аппараты. В каждом из них много нюансов: нужно изучить программу, ввести параметры. Мой рабочий день длится семь с половиной часов. Я прихожу, переодеваюсь в робу (к слову, мне в ней даже комфортнее, чем в платье) и иду на участок. Напарник объясняет, какая сейчас проходит наплавка, и передает смену. Я сверяю наплавку с чертежами, с технологической картой. Ну и начинается основная работа.
Изначально мне нужно было изучить множество названий разных наплавок, а еще разобраться с деталями. Вот, например, есть обечайка (открытый цилиндрический или конический элемент конструкции. — Прим. ред.), на ней идут четыре вида наплавки. Я должна наизусть знать силу тока и напряжения на эту наплавку, при какой температуре она происходит. Но зубрежка не поможет: все приходит с опытом и запоминается самостоятельно.
Как-то раз нам с напарницей дали потренироваться в аргонной сварке. Мы взяли аппарат, установили... А деталей нет, что наплавлять-то? Ну, мы взяли кусок металла и приварили к нему какие-то гайки, шайбы — все, что нашли. Бригадир был в шоке и, наверное, потом еще долго всем рассказывал про наше произведение искусства. Его, правда, никому не показывали, а просто выбросили.
4/5 Как звучит счетчик Гейгера? Определите, какой это из вариантов
Владислав Тоницой
ведущий инженер отдела ядерной безопасности и надежности Ростовской АЭС
Учась в школе, я и не мечтал стать атомщиком. Мои родители ими не были, а Ростовскую АЭС тогда еще не построили (ее начали возводить в 1979 году, но из-за чернобыльской аварии не запустили в срок. — Прим. ред.). Сейчас в атомную сферу обычно приходят люди, отучившиеся в МИФИ или МЭИ и четко знающие, где будут работать, особенно если в семье уже есть физики-технари.
В детстве, в конце 80-х, про ядерную энергетику я слышал только на уроках физики и в песне Виктора Цоя: «Я объявляю свой дом безъядерной зоной!» Тогда же на недостроенную атомную электростанцию стали приглашать школьников на экскурсии. Зайдя в полузаброшенное здание реакторного отделения, пройдя пешком в потемках по недостроенным лестницам, забравшись в центральный зал, посмотрев на свинцовые блоки биозащиты реактора, на шахту, можно было оценить плачевное состояние отрасли.
Окончив десять классов, я пошел в техникум, где получил специальность технолога общественного питания. А после, в конце 90-х, пришел работать в управление рабочего снабжения в дирекции строящейся атомной станции (небольшое количество персонала на законсервированной стройке оставалось все эти годы). Там как раз открыли пекарню: я делал хлеб и разгружал продуктовые машины. А еще подрабатывал в кондитерском цехе: готовил пирожки и торты. Было тяжело, но я хотя бы мог семью накормить: денег тогда не платили, зарплату выдавали продуктами или товарами.
Загрузка дополнительных кобальтовых поглотителей в реактор на Курской АЭС
К тому моменту — 1998 году — новое руководство АЭС начало налаживать связи с властями и обсуждать возобновление строительства (в итоге энергоблок № 1 ввели в эксплуатацию в 2001 году. — Прим. ред.). Пошли частые приемы чиновников самого высокого ранга. Всех надо было убедить в необходимости разработать стратегию пуска АЭС, ну и, само собой, вкусно накормить.
И вот перед очередным таким визитом я приготовил большой торт. Был выходной, но у меня — рабочая смена. Я ждал, когда придут за тортом, и параллельно занимался выпечкой хлеба. Помещение полуподвальное, свет в коридоре включен слабо — в целях экономии. Услышал, что кто-то идет. Вышел навстречу, в спецовке, с бородой и весь в муке. Оказалось, это были директор и председатель профкома. Они делали обход рабочих помещений, заодно проверяя готовность к приему гостей. В полумраке, увидев меня, оба отпрянули от неожиданности.
На следующий день они вызвали меня к себе: мол, ты кто такой, чего тут людей пугаешь? «А давай дадим тебе путевку в жизнь: пойдешь в реакторный работать, будешь в белой одежде, как настоящий атомщик». Я говорю: «Да не вопрос». Меня перевели в реакторный цех оператором, а затем отправили на учебу в Обнинск. Мне все нравилось, я набирался опыта и постепенно становился настоящим атомщиком. Стал оператором, обязанность которого — строго исполнять все инструкции. Это была работа «с железом» в зоне контролируемого доступа.
5/5 Сравните размеры электростанций с известными парками. Выберите объекты, схожие, на ваш взгляд, по площади
Природный парк Монсеррат (Испания)
Парк развлечений «Остров мечты» (Россия)
Природно-исторический парк и особо охраняемая природная территория «Царицыно» (Россия)
Ленинградская АЭС (Россия)
Ветроэлектростанция «Альта» (США)
Солнечная электростанция «Павагада» (Индия)
Солнечная электростанция «Павагада»
5 261 гектар
Природный парк «Монсеррат» (Испания)
1 317 гектаров
Я довольно долго работал в реакторном цехе, а потом сменил подразделение. Теперь занимаюсь анализом документации в отделе ядерной безопасности и надежности. В мои обязанности входит ежедневный мониторинг состояния оборудования всех цехов: где какие дефекты, какие требуются корректирующие мероприятия. Веду учет режимов и циклов нагружения реакторной установки, который мы подаем в Ростехнадзор для учета оставшегося ресурса. Участвую в комиссиях по расследованию причин нарушений и отклонений в работе оборудования станции. Произвожу сбор и анализ отчетных данных, связанных с годовой работой станции: по персоналу, экономическую и техническую информацию, сведения о модернизации и нарушениях в работе АЭС.
Можно сказать, я веду летопись АЭС. Ежегодные отчеты получаются суммарно толщиной до полуметра и, сложенные вместе, выглядят как древние фолианты в кожаных переплетах. В финале каждого — вывод о том, безопасно ли работает станция и каким должно быть дальнейшее направление деятельности АЭС.
У меня табельный номер 3684 (когда меня принимали, была еще не Ростовская АЭС, а дирекция строительства). У сотрудников, которые приходят сейчас, табельный номер уже 11 или даже 12 тысяч. Получается, за 20 лет на станцию приняли больше 7 тысяч человек. Фактическая численность персонала на четыре блока — 3 тысячи. То есть идет постоянное обновление.
Атомщики — народ особенный. Вся эта физика у них внутри настолько глубоко прошита, что с обычными людьми, не знающими терминов, они зачастую общаться не могут. Смешно бывает, когда кто-нибудь посторонний начинает выдумывать про станцию: «Вот, у вас авария, что-то взорвалось, какое-то облако радиоактивное вышло, и реактор в йодную яму попал». Начинаешь с серьезным видом поддакивать: «Ага, у нас под реактором выкопана йодная яма, и вот как только авария бахнет — реактор туда сразу плюхается и все, короче, затухает. Мы потом его достаем, помоем, посушим, на место поставим — и все хорошо».
Загрузка ядерного топлива в активную зону реактора шестого энергоблока Нововоронежской АЭС. Фото: Роман Пышкин
А с профессиональными терминами такой случай был. На оперативном собрании отчитывали смену цеха вентиляции: якобы используют ненормативную лексику. У них есть такая штука — эксгаустер (отсасывающий вентилятор, применяемый в шахтах и заводских помещениях для удаления испорченного воздуха, пыли, вредных газов. — Прим. ред.), и его надо было отключать. А они говорили между собой так: «Вася, отстегивай бюстгальтер!» Было расследование, сотрудники прошли дополнительное обучение по применению правильной терминологии. Никаких вольностей при разговоре по телефону и в очном общении быть не должно. «Испорченный телефон» может повлиять на безопасность. Дресс-код на АЭС тоже строго прописан. Сейчас человека даже в джинсах и кроссовках на станцию могут не пустить.
А я как был бородачом, так им и остался. Когда только пришел на работу, местные богобоязненные работницы, увидев меня, скромно, но уверенно спросили: «Батюшка, а вы в каком приходе служите?» Ну, здравствуйте, приплыли!
Борода моя всегда вызывала какой-то странный интерес у окружающих. Когда я переходил в реакторный цех, директор сразу сказал: «Так, бороду сбрить. Ну а как ты хотел — в реакторном цехе — и с бородой?!» Резонно, и правда пришлось сбрить. Но потом я снова ее отпустил. В начале этого года меня признали победителем в одной из номинаций конкурса бородачей, организованного газетой «Страна Росатом» и посвященного Курчатову (физик, один из отцов-основателей атомной промышленности. — Прим. ред.). В качестве приза мне прислали футболку с изображением Курчатова, его деревянный значок-бюст и модную сыворотку для ухода за бородой. Борода моя наконец получила признание — и понеслось. Тут же многие работники (и даже некоторые начальники) на станции стали ее отпускать. Что ни говори, а даже борода может запустить цепную реакцию.
Опережая время
20 августа 1945 года — день рождения советской (и российской) атомной промышленности. Тогда ядерная физика вышла из кабинетов и лабораторий ученых, и в стране начались работы по созданию полномасштабной атомной промышленности. Решив вопросы безопасности, Советский Союз стал лидером в мирном использовании энергии атома. Была построена первая в мире атомная станция, первый в мире атомный ледокол «Ленин» и установка для термоядерного синтеза токамак. Атомная промышленность дала жизнь целому ряду новых технологий, которые и сегодня продолжают менять жизнь людей к лучшему.
Участники команды Росатом на чемпионате Wolrd Skills
Росатом сооружает атомные станции и ветропарки, развивая «зеленую» энергетику без выброса парниковых газов. Строятся новые атомные ледоколы, которые обеспечат развитие северных территорий. Разрабатываются ядерные двигатели для космических перелетов и развивается ядерная медицина. Энергия атома меняет жизнь, а Росатом производит новые продукты в различных высокотехнологичных областях: суперкомпьютеры и 3D-принтеры, накопители энергии и системы безопасности, композитные материалы и современные программные комплексы. Все, что приближает будущее уже сегодня.
Четыре истории о том, как поддерживать отношения на расстоянии во время войныЕжедневные созвоны, совместные просмотры кино, сюрпризы в онлайн-магазинах
«90-е были окном возможностей, из которого не просто сквозняк — шторм фигачил»Феликс Бондарев (RSAC), МС Сенечка и другие — о съемках в «Марше утренней зари» Романа Качанова
Похищенное детство и национальный реваншизм: Пересматриваем «Акиру» 35 лет спустяЗаключительный выпуск пацифистских аниме-рекомендаций от Петра Полещука
«Отец хватался за ружье и грозился всех перестрелять» История Виктора Иванова, рассказанная его дочерью
Это цикл о преступности после войны. Третья часть
Природный парк Монсеррат
Парк развлечений 
Природно-исторический парк и особо
Ленинградская АЭС
Ветроэлектростанция
Солнечная электростанция
