Похлеще сериалов: Где екатеринбуржцы видели призраков Атмосферный гид по городу

Архитектурный ансамбль в стиле классицизма начал строиться на Вознесенской горке в конце XVIII века. Первым владельцем усадьбы стал купец Лев Расторгуев, затем дворец перешел к его зятю — Петру Харитонову, сколотившему состояние на золотодобыче. Городская легенда гласит, что ради постройки усадьбы был выписан талантливый архитектор-самоучка, томившийся в остроге Тобольской тюрьмы. И что после возведения дворца архитектор был коварно убит, а тело его спрятано в подвалах усадьбы. (Впрочем, по документам архитектором усадебно-паркового ансамбля является Михаил Малахов, переживший проект).

Однако разветвленные подвалы и подземные ходы — не выдумка. Во время обустройства улицы Карла Либкнехта в 60-е годы напротив усадьбы был найден полузасыпанный ход к реке. А скрытая в глубине парка подземная церковь соединяется подземным ходом с главным корпусом усадьбы. Горожане гадают, не хранят ли эти подземные ходы богатства прежних хозяев.

Возведенный в 1930-х годах комплекс зданий стал одним из главных памятников конструктивизма. Жилые дома, столовые, прачечные, поликлиника, детсад, дом культуры: все необходимое располагалось в едином комплексе на закрытой территории и предназначалось для проживания работников органов госбезопасности и членов их семей. Комплекс состоит из тринадцати корпусов — мрачное число! — и полукруглого здания гостиницы. Сверху Городок чекистов напоминает серп и молот (образованные зданием гостиницы и домом культуры) и развевающиеся знамена (ломаная линия домов вдоль улицы Луначарского).

В конце 30-х жители комплекса были очень загружены на службе: по стране прокатилась волна Большого террора. По словам пожилых уральцев, глубокие подвалы под комплексом служили пыточными застенками НКВД: там выбивали признания из арестованных и даже расстреливали их. Впрочем, мрачный дух на этой территории витает веками: в середине XIX века тут была городская окраина с кладбищем. Кто знает, чьи призраки бродят в подвалах Городка чекистов?

Живописные скалы, расположенные на берегу озера Шарташ со стороны микрорайона ЖБИ, известны многим екатеринбуржцам. Складчатая форма гранитных плит выглядит так, будто массивы высотой до 20 метров сложены людьми. На самом деле кое-что рукотворное там есть. На вершине палаток расположено искусственное углубление в виде огромной чаши. Историки предполагают, что несколько тысяч лет назад древние люди могли использовать чашу в качестве жертвенника. Вероятно, там скапливалась кровь ритуально убитых зверей и — кто знает? — людей из соседнего племени. С другой точки зрения, археологи склонны считать подобные каменные чаши основаниями металлургических горнов эпохи раннего бронзового века. Чему верить, решать вам. А может быть, верны оба утверждения.

В начале XVIII века у подножия Уктусских гор на реке Патрушихе построили первый металлургический завод — практически на границе русских и башкирских земель. Естественной границей между заводскими землями и кочевьями диких башкир был Уктус. Кстати, есть версия, что на тюркских наречиях это слово означает вопрос «Есть соль?». Кочевые племена приходили к русским, чтобы выменивать соль и металлические изделия.

Однако отношения русских и башкир изначально не были мирными. Башкиры нападали на порубежные земли и жгли русские заводы, а жителей убивали или угоняли в плен. Говорят, для устрашения новоприбывших местные племена порою привязывали пленника к дереву в лесу и оставляли на растерзание диким зверям. А в 2019 году склоны Уктуса стали свидетелями другого злодеяния — хладнокровного убийства двух девушек, взволновавшего весь город.

Передовое учреждение своих лет, больницу в Зеленой Роще возвели в 1932 году в модном тогда архитектурном стиле авангард с элементами неоклассики. Почти десятилетие она была очень востребованна среди жителей Урала. Но в годы войны плановая реконструкция здания была остановлена, и оно до сих пор является самым большим заброшенным объектом в центре Екатеринбурга.

Обширные разветвленные подвалы, брошенная медицинская аппаратура, давно просроченные лекарства, старые высохшие окровавленные бинты в углах — готовый антураж для фильмов ужасов про зомби. В это место забирался на слабо чуть ли не каждый подросток Екатеринбурга, панк-группы снимали там клипы. Говорят, после Чернобыльской катастрофы сюда привозили потерявших рассудок ликвидаторов: ржавые клетки в подвалах больницы якобы служили для их изоляции. Однако ужасы случались там и в самом деле: в годы безденежья накануне закрытия больницы многие пациенты были обречены на смерть без лекарств. А заведующий отделением гемодиализа покончил с собой, не в силах видеть их мучения.

Построенный для партийной верхушки в 1932 году, Второй Дом Советов стал самым высоким зданием в Свердловске и вторым по высоте в стране после московских многоэтажек. Это первый дом в нашем городе, в котором появился лифт. Архитектурный стиль здания очень необычен: это смешение неоклассики, конструктивизма и ар-деко. В сочетании с диким камнем, которым отделан фасад цокольного этажа, Второй Дом Советов выглядит совершенно уникальным.

Для строительства использовали дешевую рабочую силу — заключенных лагерей, которых в 30-е годы в области было великое множество. Тяжелый труд изнурял арестантов, отбирая у них последние силы и здоровье. Немало проклятий слышали из их уст в адрес будущих жильцов этого дома. Пророчества сбылись очень скоро: уже через пять лет, в годы Большого террора, за многими жильцами элитного здания приехал черный воронок — автомобиль для перевозки арестантов. Даже председатель обкома партии Иван Кабаков не избежал страшной участи — ареста и расстрела.

Парк, обустроенный Камвольным комбинатом на южной окраине города вдоль улицы Ферганской, включает в себя и небольшой водоем, который жители Вторчермета прозвали Мухой. Раньше, в XIX веке, эта территория называлась Никаноровой дачей, и там располагались штольни, где добывали золотоносную породу. В середине ХХ века здесь еще ловили рыбу и купались. Мальчишки нередко ныряли поглубже и доплывали до тех самых затопленных штолен. Случалось, ныряльщики не могли рассчитать свои силы и оставались навеки среди темных срубов на дне пруда. А в лихие 90-е в пруду частенько топили людей заживо: мешок на голову, гиря к ногам и концы в воду. А когда пруд в мелел в летнюю жару, местные жители нередко видели, как люди в погонах баграми вытаскивали раздутые мешки на берег.

Жилой район Уралмаш, выросший рядом с гигантским заводом УЗТМ в 30-е годы прошлого века, изначально представлял собой скопище полуземлянок и бараков. Тут жили строители завода-гиганта. Немногим позднее были выстроены грандиозные дома для руководителей предприятия — в народе квартал элитного жилья назвали «Дворянским гнездом». И неудивительно: там сделали гигантские пятикомнатные квартиры с тремя балконами и комнатой для прислуги, высокими потолками, арками и колоннами.

Сердцем «Дворянского гнезда» стал так называемый «стоквартирный дом» — здание на Орджоникидзе, 3. Богато украшенный лепниной, балясинами и колоннами, дом раньше мог похвастаться ухоженным зеленым двор с фонтаном. Его начали строить перед войной, однако достроили только после 1945 года. Для строительства использовали труд пленных немцев. Говорили, что бригадир на стройке — инвалид войны с Украины, потерявший в оккупации всю семью — за невыполнение суточных нарядов жестоко избивал и даже расстреливал пленных. Даже ходят слухи, что в коллекторе под фонтаном были заживо залиты бетоном несколько наиболее непримиримых немецких военнопленных.

Братья Ошурковы — богатые уральские промышленники, владевшие стеариновым и салотопенным производством —  заказали построить этот видный дом во второй половине XIX века. Мощный фасад с портиком, четыре коринфские колонны, чугунные решетки — все кричало о богатстве семьи. Жаль, что после революции наследники Ошурковых были вынуждены оставить дом и бежать из Екатеринбурга.

В 1969 году в богатой усадьбе разместили библиотеку имени Герцена. Ее отрудники не раз упоминали о странных звуках и ощущениях, которые приходится там испытывать. По ночам слышится, как в пустых залах играет рояль, а из закрытых водопроводных кранов вдруг начинает литься вода. По лестницам слышны тяжелые шаги, а с чердака доносится стук, словно кто-то просится войти из-под крыши.